Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

П. Знаменскій такъ опредѣляетъ труды кіевскихъ ученыхъ: “Во всей массѣ литературныхъ трудовъ, которые произвела кіевская ученость, господствовало схоластическое направленіе, имѣвшее множество недостатковъ. Богословская и философская мысль кіевскихъ ученыхъ путалась въ массѣ разныхъ схоластическихъ аргументовъ, дивизій и субдивизій и всякихъ силлогистическихъ тонкостей, развивалась исключительно съ формальной стороны, оставаясь въ сущности весьма простодушной и наивной. Она не способна была не только обогатить философской и богословской науки какимъ-нибудь новымъ научно-литературнымъ содержаніемъ, но даже освободить ее отъ разныхъ средневѣковыхъ фантастическихъ бредней и суевѣрій. Кіевская риторика, тоже занявшись однѣми формами риторства, вселяла въ своихъ питомцевъ любовь къ дѣтской игрѣ словами, вычурнымъ тропамъ и фигурамъ, натянутымъ толкованіямъ, символамъ и аллегоріямъ, что видно изъ самыхъ уже заглавій кіевскихъ произведеній. Церковная проповѣдь, подъ вліяніемъ такого рода риторства, сдѣлалась по временамъ занимательнымъ, но вообще пустымъ разглагольствованіемъ безъ плодотворнаго приложенія къ жизни. Но, при всѣхъ подобныхъ недостаткахъ, схоластическое образованіе въ своемъ родѣ было все-таки образованіемъ научнымъ, по крайней мѣрѣ служило преддверіемъ къ дѣйствительной наукѣ; оно пріучало къ умственной работѣ, извѣстной отчетливости въ словахъ и мысляхъ, сознательности въ вѣрованіяхъ и во всякомъ случаѣ стояло несравненно выше образованія московскихъ начетчиковъ. Важно было въ немъ и то, что оно не чуждалось плодовъ западной науки, а смѣло шло ей на встрѣчу, пользуясь всѣмъ, что у нея было добраго. Вредное вліяніе кіевской схоластики, а вмѣстѣ съ ней и кіевской латыни чувствительнѣе отозвалось въ томъ, что и та, и другая со временемъ невольно стали затягивать своихъ питомцевъ къ латинству. Латинскій оттѣнокъ кіевскаго богословствованія всего яснѣе обнаружился при переходѣ кіевской образованности въ Москву, гдѣ свѣжее чувство простодушныхъ ревнителей православія тотчасъ почуяло въ ней примѣсь чуждаго элемента.”

Свмуч. Аѳанасій Филипповичъ написалъ “Діаріумъ”, албо списокъ дѣевъ правдивыхъ, всправѣ помноженя и обясненя вѣры православное голошенный, — впродъ у благочестиваго царя московскаго Михаила, потомъ у его мил. короля, на остатокъ у — митр. Петра Могилы, — року 1646”. Въ немъ помѣщено нѣсколько граматъ королевскихъ, писемъ Аѳанасія и другихъ лицъ. Имъ написаны и слова на весь годъ. Онъ былъ постриженникомъ Свято-Духовскаго мон., инокомъ Межигорскаго мон. Будучи игуменомъ Купятицкаго мон., претерпѣлъ гоненія. Собирая средства на обитель, онъ побывалъ и въ Москвѣ, гдѣ ознакомилъ царя Михаила Ѳеодоровича съ бѣдствіями православныхъ. Вернувшись оттуда онъ сталъ игуменомъ Брестскаго мон. Укрѣпляя братію въ благочестіи и твердости, Аѳанасій былъ схваченъ поляками. Въ Варшавской тюрьмѣ его мучили, требуя отреченія отъ православія. Въ страданіяхъ онъ преставился 5 сентября 1648 г.

Когда преставился митрополитъ Петръ Могила “кіевская, митрополитская, софійская капитула” разослала по всей митрополіи листы къ православному духовенству и дворянамъ, приглашая ихъ къ 25 февр. 1647 г. въ Кіевъ для выборовъ новаго первосвятителя. Собравшіеся въ Софійскомъ каѳедральномъ соборѣ единодушно избрали митрополитомъ владыку Сильвестра, епископа Мстиславскаго, оршанскаго и могилевскаго, какъ “извѣстнаго древностью своего рода, высокими достоинствами, благочестіемъ и расторопностію, а вмѣстѣ горячностію и твердостію къ православной вѣрѣ”. Актъ избранія подписали болѣе двадцати духовныхъ лицъ, во главѣ съ епископомъ луцкимъ Аѳанасіемъ Пузина, ректоромъ кіево-братскаго коллегіума, и до пятидесяти свѣтскихъ, во главѣ съ кастеляномъ кіевскимъ Адамомъ Кисель, тремя князьями Четвертинскими. Владыка Сильвестръ не могъ быть избранъ архимандритомъ кіево-печерской Лавры. Должность эта была предоставлена королемъ Владиславомъ только лично Петру Могилѣ до его кончины. Братія Лавры, на основаніи давняго своего права пригласивъ къ себѣ ближайшихъ къ Кіеву дворянъ, еще 25 января избрала, рекомендованнаго ей покойнымъ митрополитомъ, Іосифа Тризну, старшаго (игумена) виленскаго Свято-Духова мон. Онъ происходилъ изъ знатнаго стариннаго рода, былъ съ раннихъ лѣтъ постриженникомъ Лавры, хорошо зналъ правила иноческія и богословскія науки. Митрополитъ Сильвестръ, не получивъ въ свое управленіе богатую Лавру, удерживалъ за собою, до 1650 г., прежнюю епископскую каѳедру съ ея имѣніями. Король утвердилъ новаго митрополита. Патріархъ цареградскій, давъ благословеніе на посвященіе его, облекъ владыку Сильвестра званіемъ экзарха константинопольскаго патріаршаго престола. (Митр. Макарій).

Время правленія митрополита Сильвестра совпало съ великимъ историческимъ событіемъ — возсоединеніемъ Малороссіи съ остальной Россіей, отъ которой она оказалась отторгнутой вскорѣ послѣ начала татарскаго ига.

Карташевъ пишетъ: “Отдавъ неизбѣжную дань силой введенной уніи, русское православіе въ Польшѣ въ его исконныхъ земляхъ — Галицкой, Холмской, Волынской и Кіевско-Переяславльской — устояло, перестроилось и утвердилось. Двѣ силы помогли этому: 1) созданіе русской богословской школы со своей оригинальной богословской литературой, и 2) сосредоточеніе самоутверждающей свою русскость народной силы въ вольнолюбивомъ казачествѣ. Кіевская область, будучи формально частью Польскаго государства, такъ и не пустила къ себѣ унію, осталась гонимой, лишенной легальнаго епископства, но православной, народно-русской вѣры не уступила”. Подъ защитой казачества возстановлена была патріархомъ Ѳеофаномъ законная православная іерархія, о чемъ упоминалось выше. Король Владиславъ ІV легализировалъ нѣсколько позднѣе православное епископство, во главѣ съ митр. Петромъ Могилой.

Весною 1648 г. малороссійское казачество выступило противъ Польши. Возглавилъ освободительное движеніе Богданъ Хмельницкій [33] Хмельницкій у Соловьева, Хмѣльницкій у митр. Макарія, архіеп. Филарета. ), испытавшій личныя обиды отъ пановъ. Задумавъ возстаніе, онъ открылъ свое намѣреніе митрополиту и получилъ его благословеніе. Удалось ему заключить союзный договоръ съ крымскимъ ханомъ. Вмѣстѣ съ татарской ордой онъ двинулся противъ поляковъ. 13 мая гетманы Николай Потоцкій и Калиновскій были разгромлены у Корсуня, на р. Роси. Рассылаемые Хмельницкимъ “универсалы” вызвали поголовное возстаніе. Поляки разбиты были затѣмъ подъ Пилявцами. Хмельницкій, взявъ окупъ съ г. Львова, подошелъ къ Замостью. Новый король Янъ-Казиміръ, братъ Владислава, вступилъ съ нимъ въ переговоры. 17 декабря Хмельницкій торжественно въѣзжалъ въ Кіевъ. На встрѣчу ему выѣхали іерусалимскій патріархъ Паисій, путешествовавшій въ Москву за милостынею, и митрополитъ Сильвестръ. Въ февралѣ 1649 г. король прислалъ Хмельницкому гетманскую булаву и грамату, въ которой, въ числѣ прочаго, обѣщалъ свободу православной вѣры. Богданъ, проявляя вѣрноподданническія чувства къ королю, не вѣрилъ полякамъ и, въ ожиданіи новой войны, тайно, черезъ патріарха Паисія, находившагося въ Москвѣ, сносился съ царемъ Алексѣемъ Михайловичемъ. Дѣйствительно вскорѣ начались военныя дѣйствія. Поляки, во главѣ съ королемъ, въ августѣ разбиты были подъ Зборовымъ. Король вынужденъ былъ заключить выгодный для казаковъ миръ. При разсмотрѣніи его на сеймѣ латинскіе члены послѣдняго старались всячески ослабить права православныхъ.