Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Въ теченіе XVIII в. унія все болѣе приближалась къ католичеству. Въ 1720 г. Замойскій уніатскій соборъ съ этою цѣлью распорядился издать для уніатскихъ церквей новые служебники, исправленные на католическій ладъ и со включеніемъ въ сѵмволѣ вѣры прибавки: и отъ Сына. Съ этого времени въ уніатскихъ церквахъ стали понемногу уничтожаться иконостасы и появляться католическіе престолы, завелись исповѣдальни, скамьи для молящихся, органы, звонки и др. католическія принадлежности. Уніатскіе священники начали брить бороды и носить одежду похожую на католическую.

Послѣ сейма 1767 г. еп. Георгій зналъ, что тысячи уніатовъ готовы бросить ненавистную имъ унію, но еще не рѣшаются. Нѣкоторые уніатскіе епископы въ Варшавѣ довѣрительно ставили его въ извѣстность, что имъ не сладка унія и “папская юрисдикція”. Сообщая объ этомъ оберъ-прокурору Мелиссино, еп. Георгій писалъ: “... И то дѣлаютъ они не только собою, но и отъ прочихъ братіи своей епископовъ; понеже на нихъ (рѣчь шла о полоцкомъ архіеп. Смогоржевскомъ и коадъюторѣ еп. Владимірскомъ Молодовскомъ), яко ученѣйшихъ, всѣ прочіе слагаются”. Онъ совѣтовалъ имъ обратиться непосредственно къ императрицѣ, но они опасались быть обвиненными въ государственномъ преступленіи. Получивъ согласіе кн. Репнина на то, чтобы желающіе обратиться въ православіе объявили о своемъ желаніи письменно въ мѣстныхъ судахъ и спѣшили переходить до ратификаціи договора 1768 г., еп. Георгій далъ знать о томъ чрезъ свою консисторію. Къ нему поступило много просьбъ объ этомъ. Онъ послалъ заявленія кн. Репнину для засвидѣтельствованія. Это было въ февралѣ 1768 г. Въ началѣ марта уніатскіе епископы подали королю Станиславу записку о возвращеніи къ греко-россійской Церкви по соглашеніи его съ императрицей. Еп. Георгій поставилъ объ этомъ въ извѣстность Мелиссино. Императрица Екатерина II не пожелала требовать отъ Польши свободы и безопасности для желающихъ возвратиться въ православіе. Дѣло задержалось на восемь лѣтъ. Все же вернулось 130 000 человѣкъ.

Имп. Екатерина строго придерживалась началъ вѣротерпимости. Католическая бѣлорусская церковь получила даже выгоднѣйшее положеніе, чѣмъ православная. Въ 1773 г. государыня дала ей особаго католическаго архіепископа Станислава Сестренцевича и снабдила его богатѣйшими средствами. Сумма доходовъ его простиралась до 60 000 р., тогда какъ православный бѣлорусскій епископъ получалъ всего 6000 р. Въ 1790 г. учреждены были еще три католическія епархіи. Католическіе монастыри сохранили всѣ свои владѣнія, тогда какъ православные подверглись секуляризаціи. (Знаменскій).

Уніатская церковь была тоже устроена въ видѣ Полоцкой архіепископіи. Имп. Екатерина оставила неприкосновеннымъ даже орденъ іезуитовъ, несмотря на то, что въ 1773 г. онъ былъ упраздненъ папой, по настоянію европейскихъ государей. Орденъ, основавшись въ Полоцкѣ, завелъ тамъ свой новиціатъ, обратившійся въ іезуитскую коллегію, и дѣятельно занялся своимъ обычнымъ дѣломъ — пропагандой латинства.

По мѣрѣ того, какъ уніаты освобождались отъ желѣзной власти польскихъ католиковъ, они бросали унію и возвращались къ вѣрѣ отцовъ. Въ 1794 г. Сѵнодъ сдѣлалъ распоряженіе отправить къ минскому архіепископу способныхъ священниковъ и 2500 антиминсовъ. Къ концу царствованія имп. Екатерины II число возсоединившихся уніатовъ дошло до двухъ милліоновъ и 2300 храмовъ стало собственностью православія. (Архіеп. Филаретъ).

“Георгій Конисскій (или Конискій, какъ въ актахъ) ”, пишетъ “Правосл. Богословская Энциклопедія”, — “архіеп. бѣлорусскій, “необычайный іерархъ русской церкви”, “апостольскій трудникъ” въ борьбѣ съ латинствомъ и уніей за православіе и русскую народность; онъ былъ выдающимся дѣятелемъ въ церковно-религіозной и политической жизни сѣверо-западной Россіи второй половины ХѴІІІ-го столѣтія. Какъ искусному политическому дѣятелю и неусыпному пастырю, ревностному защитнику православія и русской народности, ему Бѣлоруссія обязана не только сохраненіемъ своей православной вѣры при всѣхъ невзгодахъ, какія приходилось ей испытывать подъ властію польскаго правительства, но и освобожденіемъ ея отъ того тяжелаго польскаго ига, подъ которымъ 200 лѣтъ она страдала. Ему въ значительной степени была обязана и Россія успѣхомъ не только перваго, но и другихъ раздѣловъ Польши. Ему также принадлежитъ начало и великаго дѣла возсоединенія уніатовъ съ православною церковью. Еслибы не Конисскій, то — кто знаетъ? — можетъ быть бѣлорусская церковь еще долгое время и послѣ 1772 года томилась бы подъ гнетомъ фанатизма и изувѣрства католиковъ. — Извѣстенъ Георгій такъ же и какъ славный церковный ораторъ, “восхищавшій Бѣлоруссію своими умными и трогательными поученіями и удивлявшій иногда даже самихъ иностранцевъ”. Проповѣди его — жизненныя, съ практическимъ направленіемъ — служатъ для историка вѣрнымъ показателемъ религіозно-нравственнаго настроенія екатерининскаго вѣка и прекраснымъ памятникомъ безбоязненнаго и своевременнаго обличенія распространявшагося невѣрія, вольнодумства и порчи нравовъ современнаго Конисскому бѣлорусскаго общества.”

Среди самихъ ревнителей уніи возникло стремленіе къ сближенію ея съ Православіемъ. Уніатскій архіепископъ Ираклій (Лисовскій), правившій съ 1784 г., началъ усердно производить очищеніе уніи отъ всѣхъ вошедшихъ въ нее католическихъ примѣсей. Для изученія православной обрядности онъ предпринялъ путешествіе на Востокъ до Іерусалима. Желая болѣе походить на православнаго архіерея, онъ отростилъ бороду и облекся въ рясу, почти не употреблявшуюся у уніатскаго духовенства. Въ послѣдній годъ царствованія имп. Екатерина собиралась сокращать число уніатскихъ монастырей, составлявшихъ въ этой церкви главную силу латинской партіи. Но она не успѣла привести свое намѣреніе въ исполненіе.

Императоръ Павелъ I 18 марта 1797 г. издалъ указъ въ огражденіе совѣсти крестьянъ, которыхъ помѣщики, по наущенію патеровъ, насильно отторгали отъ православія къ уніи, или отъ уніи къ Риму. Сѵнодъ разрѣшилъ обратившимся изъ уніи, по ихъ желанію, совершать мѣстные обряды, утвердившіеся временемъ, но не противные православію. Но, вмѣстѣ съ тѣмъ, въ это царствованіе католичество окрѣпло. Объяснялось это страхомъ передъ все усиливавшейся французской революціей и мнѣніемъ, что противъ увеличивавшагося въ Европѣ гоненія католичество одно можетъ быть твердой опорой. Наряду съ этимъ имп. Павелъ покровительствовалъ Мальтійскому рыцарскому ордену и даже сталъ во главѣ этого католическаго учрежденія. Около трона его оказались рыцари Мальтійскаго ордена изъ тайныхъ іезуитовъ.