Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Послѣ учрежденія Св. Сѵнода открытіе духовныхъ школъ пошло успѣшнѣе. Духовнымъ Регламентомъ положено было завести такія школы по всѣмъ епархіямъ. Содержать ихъ указано отчасти на счетъ архіерейскихъ домовъ, отчасти изъ сборовъ съ церковныхъ и монастырскихъ земель, съ первыхъ 30-й, со вторыхъ 20-й частей ежегоднаго хлѣбнаго дохода. Обученіе въ нихъ сдѣлано обязательнымъ для всѣхъ дѣтей духовенства. Необучавшіеся въ нихъ подлежали разборамъ для исключенія изъ духовнаго сословія. Какъ и всѣ другія школы Петровскаго времени, когда придавалось значеніе протестантскимъ знаніямъ, духовныя школы получили спеціальное и сословное назначеніе обучать дѣтей духовенства “въ надежду священства”. Курсъ обученія (разумѣется латинскій) распредѣленъ былъ на 8 лѣтъ и состоялъ изъ изученія: 1) грамматики или латинскаго языка, при упражненіяхъ въ которыхъ рекомендовалось кстати изучать исторію съ географіей, посредствомъ относящихся къ этимъ наукамъ переводовъ, 2) изъ ариѳметики и геометріи, 3) логики съ діалектикой, 4) піитики съ риторикой, 5) физики съ краткой метафизикой, 6) политики, и 7) богословія, на которое назначалось два года. Въ воспитательномъ отношеніи архіерейскія школы велѣно было устраивать въ видѣ закрытыхъ заведеній, “образомъ монастыря”, съ рѣдкими свиданіями учениковъ съ родными, со строгимъ распредѣленіемъ времени по точнымъ “регуламъ” и звонкамъ, и съ неусыпнымъ надзоромъ ректора, префекта и комнатныхъ старшихъ. Регламентъ предвидѣлъ, что ученики будутъ уклоняться отъ “стужительнаго житія” въ такихъ школахъ, и опредѣлилъ, — если при пріемѣ нѣкоторые ученики будутъ оказываться неспособными къ ученію, такихъ испытывать цѣлый годъ, не “притворяютъ ли” они “себѣ тупости”, какъ другіе “притворяютъ себѣ тѣлесную немощь отъ солдатства”. По годичномъ же только испытаніи разрѣшалось исключать негодныхъ учениковъ до окончанія курса, и то, если ученикъ окажется уже окончательно “дѣтина непобѣдимой злобы”. Ректору за отпускъ ученика изъ школы “за мзду” опредѣлено было “жестокое наказаніе”. Главное управленіе школами было предоставлено самимъ архіереямъ и отнесено къ дѣламъ епархіальной администраціи. Ихъ внѣшнее благосостояніе, составъ курса и учебнаго персонала — все зависѣло отъ личнаго расположенія и заботъ архіереевъ. Заведеніе школъ первоначально, по крайней мѣрѣ до 1730 г., шло медленно. Не было подготовлено для нихъ ни средствъ, ни учителей, ни учебныхъ пособій. Духовный Регламентъ дозволялъ, въ случаѣ необходимости, опредѣлять въ учителя не однихъ знающихъ людей, но и просто только талантливыхъ людей, которые могли бы пріобрѣсти нужныя знанія уже на должности. Составъ курсовъ почти во всѣхъ школахъ по необходимости ограничивался только славянской или латинской грамматикой, да букваремъ владыки Ѳеофана (Прокоповича). Учениковъ забирали въ ученье насильно, иногда даже въ кандалахъ, подъ конвоемъ. Потомъ они убѣгали изъ школъ и ихъ приходилось ловить и возвращать обратно въ школы. Сами ихъ родители были противъ школьнаго обученія и охотно помогали имъ укрываться отъ школьной повинности. (Знаменскій).

Болѣе полный курсъ, на манеръ кіевскаго, началъ вводиться въ архіерейскіе школы только съ 1730 годовъ, и то не вдругъ. Школы, успѣвшія завести такой курсъ, получили названіе семинарій. Оставшіяся съ однимъ славянскимъ обученіемъ стали считаться низшими. Въ царствованіе имп. Екатерины II всѣхъ семинарій въ 1764 г. было 26 и въ нихъ 6000 учениковъ; въ 1784 г. — 12 000. Но полные курсы до богословія включительно, кромѣ двухъ академій, существовали только въ 8 семинаріяхъ. Таковыми были: Харьковская, называвшаяся коллегіумомъ, заведшая у себя богословскій классъ въ 1731 г., раньше всѣхъ семинарій, Петербургская въ Александро-Невской лаврѣ, Троицкая въ Сергіевой лаврѣ, Казанская, Новгородская, Псковская, Тверская и Смоленская. Семинаріи Тобольская, Рязанская и Нижегородская доходили только до философіи. Въ остальныхъ ученіе останавливалось риторикой, а то не доходило даже до нея. Изъ такихъ семинарій для приготовленія къ учительству или къ высшимъ епархіальнымъ должностямъ посылали по нѣсколько лучшихъ учениковъ доучиваться въ полныя семинаріи или академіи.

Архіеп. Филаретъ поясняетъ: “Если вспомнить, что въ патріаршемъ періодѣ, исключая Кіева и Москвы, только въ трехъ епархіяхъ, и то уже въ концѣ періода, открыты были духовныя училища: то въ 40 лѣтъ сѵнодальнаго правленія сдѣлано очень много для училищъ, тѣмъ болѣе, что до 1764 г. существовалъ только одинъ свѣтскій университетъ въ Москвѣ и одна гимназія въ Казани.”

“Характеръ образованія духовныхъ школъ, не исключая академій, былъ чисто формальный”, пишетъ Знаменскій, “въ низшихъ классахъ изучались формы языка, въ риторикѣ — формы рѣчи, въ философіи — формы діалектики; только въ богословіи всѣ эти формы находили себѣ искусственное примѣненіе въ схоластическомъ развитіи богословскихъ истинъ. Географія, исторія и математика, предуказанныя Регламентомъ, вовсе не преподавались. Изъ языковъ изучался только латинскій. Школьная дисциплина отличалась большой суровостью, въ которой особенно винили начальниковъ и учителей изъ Черкасъ. Отъ тѣлесныхъ наказаній не были свободны не только ученики, но даже и сами учители. Въ автобіографіи митрополита Платона разсказывается, какъ его, бывшаго уже учителемъ Московской академіи, архіерей Амвросій хотѣлъ наказать розгами въ собраніи всей академіи и какъ онъ освободился отъ этого наказанія, благодаря только заступничеству добраго ректора. Содержаніе всѣхъ школъ было весьма неопредѣленно и непостоянно, завися всецѣло отъ епархіальныхъ сборовъ и средствъ архіерейскихъ домовъ. Случалось, что за недостаткомъ средствъ, распускались на неопредѣленное время цѣлыя школы; оклады наставниковъ были крайне бѣдные, помѣщенія школъ тѣсныя и жалкія во всѣхъ отношеніяхъ. Ученики не только своекоштные, но и казеннокоштные, или какъ ихъ называли “бурсаки”, должны были пріобрѣтать себѣ прокормленіе “кондиціями” (уроками), перепиской, даже физическими работами. Святитель Тихонъ, напримѣръ, учась въ Новгородской семинаріи, нанимался въ свободное время у огородниковъ копать гряды. Въ Кіевѣ ученики академіи собирали подаяніе по дворамъ горожанъ, распѣвая псалмы, канты и концерты, произнося рѣчи, стихи, діалоги и разыгрывая комедійныя дѣйствія, хотя академія имѣла весьма заботливыхъ попечителей и благотворителей, въ лицѣ кіевскихъ архипастырей, каковы особенно были владыки Рафаилъ Заборовскій и Арсеній Могилянскій.”

Въ царствованіе имп. Екатерины II произошли большія перемѣны въ дѣлѣ образованія вообще и духовнаго въ частности. Въ курсы духовныхъ школъ стали вводиться общеобразовательные предметы. Въ 1776 г. особая комиссія, состоявшая изъ владыкъ Иннокентія (Нечаева) и Гавріила (Петрова), а также іеромонаха Платона (Левшина), по порученію правительства, выработала цѣлый проектъ преобразованія духовныхъ школъ. Ихъ предполагалось раздѣлить на высшія, среднія и низшія и ввести въ нихъ новые предметы и методы педагогики. Проектъ не былъ приведенъ въ исполненіе, но повліялъ на состояніе духовныхъ школъ. Важное значеніе пріобрѣлъ вопросъ о приготовленіи учителей духовныхъ школъ. Въ 1765 г., по желанію государыни, при Московскомъ университетѣ предположено было открыть богословскій факультетъ, а для приготовленія въ немъ преподавателей отправлено 16 лучшихъ воспитанниковъ въ заграничные университеты. Факультетъ открытъ не былъ. Посланные заграницу распредѣлены были потомъ по разнымъ мѣстамъ, но нѣсколько человѣкъ попало и въ учители духовныхъ школъ. Нѣкоторые архіереи для приготовленія учителей посылали лучшихъ своихъ семинаристовъ слушать лекціи въ Московскомъ университетѣ и въ филологической семинаріи “Дружескаго Ученаго Общества”. Здѣсь слушали лекціи будущіе митрополиты Серафимъ (Глаголевскій) и Евгеній (Болховитиновъ). Съ 1788 г. митр. Гавріилъ въ Александро- Невской семинаріи устроилъ нѣчто вродѣ учительской семинаріи для приготовленія способныхъ наставниковъ для семинарій. Число и достоинство учителей для духовныхъ школъ значительно поднялось. При томъ учителями явились свѣжія силы изъ великороссовъ, внесшихъ въ преподаваніе дисциплину и новый духъ. Господство схоластики и латыни было поколеблено. Стало распространяться изученіе греческаго и новыхъ языковъ, особенно французскаго. Постепенно вводилось изученіе географіи, исторіи, физики и отчасти математики. Богословіе и философія преподавались во всѣхъ семинаріяхъ, и учениковъ знакомили не только съ схоластическими системами, но и съ новой нѣмецкой философіей. На формальное развитіе и знаніе латыни, впрочемъ, все еще обращали вниманіе. Въ 1797 г. Александро-Невская и Казанская семинаріи были возведены на степень Академій. По настоянію митр. Платона не прошелъ, поднятый въ 1800 г., вопросъ о преподаваніи главныхъ предметовъ на русскомъ языкѣ.