Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Главными представителями двухъ направленій русскаго богословія въ первыхъ десятилѣтіяхъ XVIII в. были владыки Стефанъ (Яворскій) и Ѳеофанъ (Прокоповичъ).

Митр. Стефанъ былъ представителемъ стараго латино-схоластическаго типа богослововъ кіевской школы, учившихся по Ѳомѣ Аквинату и Беллярмину. Архіеп. Филаретъ о немъ пишетъ въ своемъ “Обзорѣ”: “Даже сочинитель лютеранскаго пасквиля на Стефана говоритъ о Стефанѣ, что онъ: “имѣлъ удивительный даръ слова и едва подобные ему въ учительствѣ обрѣстись могли. Мнѣ случалось, продолжаетъ онъ, видѣть въ церкви, что онъ могъ, уча слушателей, заставить плакать или смѣяться”... По содержанію проповѣди его — догматическія, нравственныя и историческія.

Перваго вида проповѣди, по словамъ архіеп. Филарета, направлены противъ протестантовъ, которыхъ тогда оказалось много въ Россіи и, въ частности, при царскомъ дворѣ; какіе занимались и пропагандою: “Историческія проповѣди Яворскаго даютъ видѣть, что святитель принималъ живое участіе въ политическихъ событіяхъ отчизны, — радовался счастію и славѣ Россіи, но давалъ чувствовать и то, что тѣло безъ души — трупъ, и матеріальныя выгоды, какъ бы блистательны ни были, безъ нравственныхъ началъ — не крѣпость государству ... Во всѣхъ проповѣдяхъ Яворскаго есть сила мысли, есть чувство живое и глубокое, есть наконецъ и ясность въ изложеніи мыслей. Но имъ довольно вредитъ встрѣчающаяся по мѣстамъ искусственность того времени, дозволявшая выставлять картины и обороты рѣчи обиходной жизни. Вотъ напр. какъ говоритъ онъ съ свящ. каѳедры: “позабыхъ я еще жену Лотову... Какъ же ю, Спасителю мой, поминати: панихиду ли пѣти, или въ ектеніяхъ ю поминати?” (I, 37) ... Въ молодыхъ годахъ Яворскій много писалъ стихами, то латинскими, то полъскими, и именно панегирики... Латинскій стихъ его — верхъ совершенства. И прекрасныя по содержанію правила для новой Саровской пустыни митрополитъ-экзархъ предложилъ въ стихахъ ... Лучшіе стихи его — прощаніе съ книгами... Духовное завѣщаніе и предписаніе о библіотекѣ проповѣднику дышатъ искреннимъ благочестіемъ.”

“Блаженный митрополитъ былъ твердымъ учителемъ вѣры. Онъ, какъ видно, занимался и уразумѣніемъ смысла св. Писанія. Отвѣты его на три вопроса митр. Іова, недавно изданные въ Черниговскихъ епархіальныхъ извѣстіяхъ 1861 г., — образчикъ утонченной современной діалектики, но предметъ ихъ важенъ. Тамъ же — твердыя и зрѣлыя разсужденія его о поклоненіи св. дарамъ, вызванныя жаркими спорами его времени, гдѣ поправляетъ онъ Лихудовъ, уклонившихся въ крайность при спорахъ, возбужденныхъ хитрыми іезуитами. Самое дорогое сочиненіе его для св. церкви: “Камень вѣры”. Онъ написанъ противъ протестантовъ по случаю появившихся въ Москвѣ жаркихъ послѣдователей Лютера — Тверитинова и другихъ. Подвергнувъ ихъ публичному церковному осужденію, святитель счелъ нужнымъ написать обширную апологію православію противъ лютеранства, тѣмъ болѣе, что тогда много явилось въ Россіи иностранцевъ-протестантовъ, между которыми были фанатики-интриганы, какъ показываетъ Фишеръ, почему самое осужденіе Тверитинова навлекло на Стефана много непріятностей ... “Камень вѣры” напечатанъ въ Москвѣ въ 1728 г., въ Кіевѣ — въ 1730 г., въ Москвѣ — въ 1749 г., потомъ много разъ... Тонъ полемики Яворскаго не рѣдко рѣзкій и суровый, занятый изъ школы папистовъ. Въ Камнѣ встрѣчаются такія выраженія: “зубы свои первѣе сломите, нежели крестъ четвероконечный сгрызете, пси вселютѣйшіи” (стр. 246) ... Отвѣтъ митр. Стефана Сорбоннѣ, домогавшейся соединенія французской церкви съ русской, показываетъ, что онъ хорошо зналъ папизмъ ... Противъ раскола писана имъ книжка: “знаменіе пришествія антихриста”, напечатанная въ Москвѣ въ 1703 г.,въ послѣдній разъ въ Кіевѣ — въ 1843 г. Хотя онъ пользовался сочиненіемъ ученаго Мальвенди De Anticristo, Romae 1604, 1612, Lagduni 1642 г., но сочиненіе Стефана все-таки остается оригинальнымъ. Ему надлежало писать не въ защиту папы, а противъ раскола... Кто бы могъ подумать, что блаженнаго митрополита, такъ ревностно старавшагося печатнымъ сочиненіемъ снять съ Петра I названіе антихриста, которое клали на него раскольники, стали подозрѣвать, что и онъ дѣлитъ невыгодныя мысли раскола о Петрѣ? И, однако, Стефанъ, близкій къ смерти, долженъ былъ оправдываться въ клеветѣ, взведенной на него фанатикомъ Левинымъ, послѣдователемъ Талицкаго. Фанатикъ наконецъ сознался, что онъ взвелъ это обвиненіе на митрополита только для того, чтобы тотъ, какъ блаженный мужъ, пострадалъ... Митр. Стефаномъ написанъ былъ съ предисловіемъ “чинъ, како пріимати отъ раскольниковъ”, Москва 1720 г.”

Митр. Стефанъ писалъ письма, нѣкоторымъ изъ коихъ архіеп. Филаретъ придаетъ историческое значеніе. Въ письмѣ къ митр. казанскому Тихону, писанномъ въ августѣ 1721 г. “слышится голосъ человѣка измученнаго жизнію и со страхомъ, но вмѣстѣ и съ радостью, ожидающаго близкой смерти. Лучшая біографія Яворскаго въ Трудахъ кіевской духовной академіи за 1864 г.”.

“Ѳеофанъ былъ богословомъ новаторомъ и въ богословіи и въ проповѣдничествѣ”, пишетъ Знаменскій, “горячимъ врагомъ схоластики съ риторствомъ и латинства, почитателемъ преимущественно протестантскихъ богослововъ. Богословская полемика его направлена вся противъ католичества, за исключеніемъ немногихъ трудовъ противъ протестантизма, написанныхъ еще въ Кіевѣ, каковы “Апологія” кіевскимъ мощамъ и отвѣты на вопросы лютеранскихъ богослововъ печерскому монаху Михаилу Шію. Какъ Стефана подозрѣвали въ папежскомъ духѣ, такъ владыку Ѳеофана, напротивъ обвиняли въ протестантствѣ. Кромѣ извѣстнаго доноса на него царю въ 1718 г. противъ одного его сочиненія (1712 г.): “Объ игѣ неудобоносимомъ”, гдѣ была проведена мысль объ оправданіи вѣрою безъ дѣлъ закона, Ѳеофилактъ Лопатинскій написалъ сильное сочиненіе: “Объ игѣ Господнемъ благомъ”. Обвинять его въ неправославіи было впрочемъ также несправедливо, какъ и Стефана. Вліяніе протестантскихъ образцовъ выражалось у него лишь въ очень тонкихъ и неуловимыхъ оттѣнкахъ разсужденій, которые при нападеніяхъ на чистоту его православія онъ каждый разъ свободно и легко объяснялъ въ чисто православномъ духѣ. Оттѣнки эти проявлялись напр. въ его излишне рѣзкой полемики противъ обрядоваго ханжества, упованія на одни внѣшнія средства ко спасенію и дѣла внѣшняго закона, противъ суевѣрныхъ преданій старины, отверженіе которыхъ его обвинители объясняли тѣмъ, что онъ по лютерански вѣритъ въ одно св. писаніе и отвергаетъ св. преданіе противъ ложныхъ чудесъ и народныхъ суевѣрій относительно чудотворныхъ иконъ и св. мощей и т. д. Къ обвиненіямъ такого рода онъ самъ подавалъ поводъ слишкомъ рѣзкимъ и сатирическимъ языкомъ своихъ произведеній.”