Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Но присоединением знати не окончилось еще возрастание числа членов церкви. Знать привлекали к ереси аристократические доктрины, проповедуемые Кальвином, простота жизни, провозглашаемая как необходимое условие спасения, простота, сродная их наклонностям, привлекала возможность воспользоваться удобным предлогом, чтобы защищать вооруженною рукою свои права, восстать против королевской власти, с которою они не решались еще вступить в открытую незамаскированную борьбу, или, наконец, как то было у многих, возможность удовлетворить страсти к приключениям [385] Sismondi J.-Ch.-L. Histoire des français. T. XI. P. 214. . Но дух оппозиции стал проникать, как мы видели, не только в среду знати, он обнаружился и в среде городов и успел присоединить к новой церкви некоторые из наиболее могущественных городских общин, хотя далеко не все. Было много городов, в которых даже к концу царствования Генриха II не образовались еще кальвинистские церкви. То были по большей части города юга, «проникнутые республиканским духом, независимые в большей степени, чем общины севера». В них-то, в течение царствования Франциска II и впервые годы правления Карла IX, реформа успела получить доступ [386] Замечательно, что ни в одном году не было основано столько церкви на юге, как в 1560, 1561 и 1562. Так, в 1560 г. возникло около тридцати шести церквей, в 1561 — около шестидесяти, а в 1562 — около двадцати пяти. , и кальвинизм приобрел в их лице новых энергических защитников.

То было вполне понятным явлением. Вражда к духовенству, богатства которого составляли предмет зависти буржуазии [387] «I mediocri son indotti a seguitare questa setta, addolciti dalla liberta del vivere, e della speranza di arrichirsi, signanter con li béni della chiesa». См. донесение венецианского посла Дж. Корреро в кн.: Relations des ambassadeurs vénitiens… T. II. P. 114. , нигде, может быть, не пустила таких глубоких корней, как в городах юга, из которых многие, как например Монтобан, приобрели права и вольности путем ожесточенной борьбы со своими епископами и аббатами [388] Le Bref H. Histoire de la ville de Montauban. T. I–II. Montauban, 1668. T. I. P. 57 ff. (n. 362 etc.); Mary-Lafon J.-B. Histoire d’une ville protestante. P., 1862. P. 8 ff. . А кальвинизм своею проповедью против папства и католического духовенства открывал обширное поприще для деятельности горожан подобного рода. Но то был не единственный стимул, толкавший буржуазию в объятия еретиков. Любовь к правам и привилегиям, стремление к независимости и свободе, господствовавшее в городах юга и получившее обильную поддержку в тех беспорядках в управлении страною, которые были так рельефно обрисованы депутатами городов на Штатах в Орлеане и Понтуазе, в тех нарушениях привилегий, к которым стали чаще и чаще прибегать короли в видах своего усиления, могли найти в доктринах кальвинизма полное удовлетворение, а в самом кальвинизме тот же удобный предлог для борьбы с королевскою властью, какой нашла в нем и знать. Действительно, как ни был Кальвин склонен к систематизированию своих идей, к возведению своих доктрин, даже частных постановлений в степень догмата, непогрешимого решения, он не составил, как мы видели, строго определенной системы относительно области политики, политических учреждений, давал возможность делать самые произвольные выводы из своих положений. Оттого в этой сфере ведения господствовала значительная свобода мнений, и колебания представителей и учителей церкви были так сильны в этом отношении, что в течение очень небольшого промежутка времени они приняли несколько решений относительно такого, например, вопроса, как вопрос об отношении подданных к власти. Так, консистория орлеанской церкви осудила книгу одного гугенота за проведение в ней мысли о том, что не следует распространять свет Евангелия при помощи оружия [389] Bèzc Th. de. Histoire ecclésiastique… T. II. P. 94. , лионский национальный синод 1563 г. подверг одного лимузенского пастора публичному покаянию за письмо его к королеве-матери, в котором он заявлял, что не давал согласия вооружаться против власти [390] Постановления Лионского синода см. в кн.: Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. I. Ch. 17. Art. 38. P. 41–42; Aymon J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 43. , а между тем на синоде в Пуатье (1560) было строжайше запрещено восстание и приказано усмирять смуты, подавлять возмущения [391] Постановления Синода в Пуатье см. в кн.: Quick J. Synodicon in Gallia reformata. Vol. I. Ch. VI. Art. 27. P. 20; Aymon J. Actes ecclésiastiques… T. I. P. 22. . Этим пасторам предоставлялась полная свобода, и они могли комментировать по своему разумению Библию, этот источник, откуда они черпали аргументы в пользу своих мнений. А свобода эта была так велика, что вызывала опасения у некоторых деятелей реформации. «Церкви божией, писал один из них, вредят не столько католики, сколько люди, любящие новизну и объясняющие по собственному произволу Св. Писание» [392] См. сборник под заглавием: Theology. Presbyterian Church icon. Цит. в кн.: Arcère L. E. Histoire de la Rochelle… T. I. P. 326. Note: «Non rnagis nocere eedesiae Dei pontificios quam homines novitatem amantes qui scripturam sacram ex libidine sua interpretantur». . В Библии отыскивали они подтверждение своим политическим теориям и проповедовали свои измышления с кафедр. Но в то время, когда одни из них готовы были поддерживать существующий порядок вещей или сходились, как Беза, например, с аристократиею и проповедовали теорию аристократического управления, изображая его образцом политического строя, — другие открыто заявляли свои демократические убеждения и заходили, как можно думать, так далеко, что возбудили опасения в среде знати, предлагавшей существование заговора между пасторами, с целью уничтожения и монархии, и аристократии, и введения во Франции демократического устройства [393] Mémoires de Tàvannes // Collection Michaud. T. VIII. P. 368. . Если слух о подобном заговоре имел мало оснований по отношению ко всем членам церкви, то нет сомнения, что многие пасторы селений и городов имели ввиду именно эти цели. В провинции, в одном из уголков Оверни, ими была проповедуема впервые теория тираноубийства [394] Imberdis A. Histoire des guerres religieuses en Auvergne pendant les XVI et XVII ss. P., 1840. P. 346. ; они же возбуждали массу против власти, какова бы она ни была, против власти, давящей и гнетущей маленьких людей. Еще в 1560 г. в одной из областей юга пасторы проповедовали восстание против власти [395] Mémoires de Montluc // Ancienne Collection. T. XXIV. P. 181 ff. . Они говорили народу, собравшемуся послушать их поучения, что все те, кто перейдет в их веру, перестанут платить подати и нести повинности дворянам, что дворяне равны всем другим сословиям [396] Ibid. P. 211 ff. .

Присоединением городов юга к кальвинистской церкви завершилось образование партии [397] После резни в Васси (1562 г.) Конде в представлении королеве-матери насчитал 2150 реформированных церквей (Monlfaucon В. de. Les monuments de la Monarchie Françoise. T. I–V. P., 1729–1733. T. V. P. 109). По словам же Лопиталя, четвертая часть всего королевства отнята у католической церкви, и это была наиболее могущественная и богатая часть населения. «Она состоит, — говорит Лопиталь, — из знати, важнейших горожан и таких из бедного класса, которые привыкли обращаться с оружием. Три четверти всех ученых, значительная часть богатых домов, и из знати, и из среднего сословия, на стороне ереси» (L'Hospital М. de. Oeuvres inédites / Ed. J. S. Dufey. T. I–III. P., 1824–1825. T. I. P. 474). B 1598 г. во всей Франции насчитывали 694 общественные церкви, 257 частных с 2800 пасторами, так что общее число гугенотов достигало до 1 250 000 душ, из которых 2 468 семейств принадлежало к знати. , которая стала теперь настолько сильна, что могла смело рассчитывать на исполнение своих требований, не ночью, не в уединенных местах совершать поклонение божеству, а публично и открыто. Действительно, все те элементы, из которых могла образоваться партия и которые находила в новом учении удовлетворение своим настоятельным потребностям, каковы бы они ни были, вошли теперь в ее состав, и с этой поры возрастание кальвинистов во Франции стало значительно уменьшаться и организовалось лишь очень незначительное число церквей. «Три рода лиц, — так писал Джованни Корреро венецианскому сенату в 1564 г., — разумеют под именем гугенотов: дворян, горожан и простой народ. Дворяне присоединились к секте, движимые желанием уничтожить врагов; горожане, — вследствие любви к свободе и надежды обогатиться насчет церкви, простой народ, — вследствие увлечения ложными доктринами. Дворяне могут похвастаться тем, что достигли цели и что имена принца Конде и адмирала нарушают не меньше любви и страха, чем имена короля и королевы, а горожане тем, что с успехом подвигаются к выполнению своих целей. В каждой области у них существует вождь, могущий соперничать своею властью с губернаторами провинции, если, как часто случалось, сам же губернатор не был из числа гугенотов. В ведении вождя находятся все дворяне той же области, которые своим авторитетом и властью поддерживают простой народ и покровительствуют ему» [398] Донесение венецианского посла Корреро см. в кн.: Relations des ambadasseurs vénitiens… T. II. P. 112–114. . А простой народ составлял в то время третий и самый многочисленный элемент партии, образовавшийся, как мы видели, еще в первый период реформационного движения во Франции и успевший с течением времени утвердиться во многих из французских городов. Затем, в состав партии входили еще и пасторы, «обладавшие замечательным искусством в совращении народа, в привлечении к церкви новых прозелитов».