Кирилл Бабаев - История человечества в великих документах

Дальше в действие вступил друг-астроном Фалейру, который своими оптимистическими прогнозами о размерах Земли (он считал её примерно вдвое меньше реального) обрёк экспедицию Магеллана на четыре голодных месяца.

«Мы пили жёлтую воду, которая гнила уже много дней… Мы часто питались древесными опилками… Крысы продавались по пол-дуката [золотая монета] за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать».

Первым человеком, обогнувшим нашу планету, стал Энрике, слуга Магеллана: некогда он был вывезен из Индонезии в Европу, а теперь вернулся обратно, только с другой стороны. Думаю, что если не сам Энрике, то остальные участники экспедиции полностью представляли себе эпохальное значение того дня, когда на одном из Филиппинских островов им встретились туземцы, с лёгкостью понимавшие язык Энрике. Круг замкнулся.

Сам Магеллан кругосветного плавания завершить не смог: вскоре после того, как задача его путешествия была решена, он погибнет довольно нелепой смертью в стычке с филиппинцами (памятник его убийце воздвигнут ныне в Маниле). Пигафетте повезло больше – он оказался в числе счастливчиков, которые преодолели три океана и вновь встретились с европейцами у берегов Африки, на островах Зелёного мыса. Это мой самый любимый момент в книге Пигафетты:

«Мы поручили нашим людям расспросить, какой был день, и они узнали, что у португальцев четверг, что нас весьма удивило, так как у нас была среда, и мы никак не могли понять, отчего могла произойти такая ошибка».

Потеря дня – лучшее подтверждение того, что соратникам Магеллана удалось сделать невозможное: обогнуть Земной шар. Спустя три года после отплытия, когда в Европе уже и забыли об экспедиции, в гавань Севильи вошло единственное из пяти судов, ушедших с Магелланом, и 18 еле живых моряков (из 265, отправившихся в путь), сойдя с трапа, навеки вошли в историю. Думаю, они с трудом могли объяснить и себе, и публике, что произошло.

Эффект кругосветного путешествия был огромен. Груз специй, привезённых из Индонезии, с лихвой окупил потерю четырёх кораблей. Португальский король был настолько впечатлён открытием Островов Пряностей с Запада, что заплатил за них испанцам 350 тысяч золотых дукатов. Европейцы окончательно убедились, что Земля не покоится на трёх китах и что антиподы с той стороны шарика не ходят вниз головою (хотя экзотики вроде свиньи с пупком на спине или великанов в два человеческих роста в книге Пигафетты тоже порядком). И что ещё более важно – было доказано, что европейские корабли вполне способны выдержать столь масштабное путешествие.

Второе кругосветное плавание Фрэнсиса Дрейка в 1577–1580 гг. станет ещё более прибыльным – он привезёт с собой сокровища, превысившие два годовых бюджета Англии. В дальнейшем кругосветки будут становиться проще и быстрее – сегодня мир можно не спеша обогнуть на круизном лайнере за пару месяцев. Путешествия вокруг Земли всегда будут результативными – кто-то привезёт богатство, кто-то откроет теорию эволюции (см. Документ № 71), кто-то просто сможет разобраться в себе. Однако столь масштабной и смелой экспедиции, как предпринял Магеллан, уже никому не суждено осуществить, и ещё много лет никому не удастся пройти через Магелланов пролив (один из самых опасных судоходных проливов в мире), не потеряв ни одного корабля. Так что прав был Пигафетта, заметив мимоходом:

«Я глубоко уверен, что путешествие, подобное этому, вряд ли может быть предпринято когда-либо в будущем».

• старт первой научной революции

• рождение современной картины мира

У Циолковского есть замечательная книга под названием «Гений среди людей», посвящённая извечной проблеме роли личности в истории. Является ли отдельный великий человек двигателем цивилизации или же просто отражением назревших тенденций? Кто-то считает, что, если бы Коперник не написал своих «Небесных сфер», человечество ещё долго бы считало Землю центром Вселенной. А кто-то скажет, что научная революция к тому времени уже назрела, и Коперник был лишь её инструментом – не он, так кто-то другой бы её начал. Спор о том, человек двигает историей или она – им, не имеет решений, потому что ни одна позиция не может быть доказана. И всё же нельзя не признать: есть люди, которые знаменуют собой целую эпоху и мощный прорыв в развитии цивилизации.

Таким человеком был польский астроном Николай Коперник, труд которого привёл не только к перевороту в космологии, физике и математике, но и к революции в мировоззрении (она обычно и именуется «коперниковской») и новому научному мышлению. И что, быть может, ещё важнее – к крушению старого.

«В этом сочинении, ещё совсем недавно составленном и изданном, имеешь ты, усердный читатель, сведения о движении звёзд как неподвижных, так и блуждающих, выведенные и из старых, и из новых наблюдений… и вместе с тем с присоединением удивительных гипотез… Покупай его, читай и наслаждайся».

Казалось бы, чего такого особенного: Коперник доказал, что Земля вращается вокруг Солнца. Ну и что? Разве это открытие может перевернуть жизнь человечества? Тем более что об этом подозревали ещё некоторые наиболее древние греки. Однако революционность книги Коперника вовсе не в этом. До её появления ответы на любые вопросы об устройстве мира принято было искать в религии. Библия учила, что Земля – центр мироздания, всё в ней заведомо понятно (или заведомо сокрыто от человека), и там, где наши глаза не дают нам верное представление об окружающем, нечего и искать его. А раз так, наука должна состоять в философском осмыслении бытия и толковании религиозных текстов – что она и делала все десять Средних веков. Коперник всё это разрушил. Всё не так. Библия ошибается, и чтобы узнать мир, его нужно изучать. Ещё вчера всё было понятно, а сегодня во всём приходится сомневаться. Мир вдруг оказался полон неведомых явлений и законов, которые ещё предстояло понять.

Ящик Пандоры был распахнут настежь, и Коперник об этом явно догадывался. Даже само слово «вращение» в названии книги по-латыни звучит Revolutio. Написав свой труд, он держал его неопубликованным долгие годы – «Вращение небесных сфер» вышло в свет только после его смерти. Он, сам священник и племянник епископа, не мог не понимать, какой удар его открытие наносит по католической церкви, поэтому на всякий случай посвятил книгу папе Павлу III, а в предисловии поместил хвалебное письмо кардинала Шёнберга. Церковь проморгала крушение старого мира и даже своими руками помогла вырыть для него могилу:

«Я долго размышлял, до какой степени нелепой моя теория покажется тем, которые на основании суждения многих веков считают твёрдо установленным, что Земля неподвижно расположена в середине неба… Поэтому я долго в душе колебался, следует ли выпускать в свет мои сочинения… Но меня… увлекли мои друзья, среди которых первым был Николай Шёнберг, капуанский кардинал, – муж, знаменитый во всех родах наук, и необычайно меня любящий человек Тидеманн Гизий, кульмский епископ, очень преданный божественным и вообще всем добрым наукам».