Мира Радоевич - Сербия в Великой войне 1914 – 1918 гг

С другой стороны, союзники склонили на свою сторону Италию, пообещав ей, в соответствии с подписанным в апреле 1915 года тайным Лондонским договором, большое территориальное расширение на восточном побережье Адриатического моря. Италия уже в мае включилась в войну на стороне сил Антанты, Ho ее военная поддержка на новом фронте, остановленном на реке Соча, не стоила обещанного территориального приобретения [256].

Болгария, которой Центральные державы предлагали территориальное расширение за счет Македонии и Сербии, что было больше обещанного силами Антанты, в сентябре 1915 года стала их военной союзницей. Переговоры были долгими, что обусловлено ситуацией на важных фронтах. Болгария свою подпись под договором с Центральными державами поставила только тогда, когда стало ясно, что России нанесено катастрофическое поражение при летнем наступлении немцев, что операция на Дарданеллах потерпела крах, а Германия достигла первых успехов в ограниченной подводной войне [257].

Боевые действия сил Антанты в 1915 году были поразительно безуспешными. Попытки вести наступления, как это было на Западном фронте, обернулись большими потерями. Галлипольская экспедиция провалилась. На Русском фронте граница сдвинулась почти на 400 километров на восток. Несмотря на приложенные усилия и большие жертвы, Италия не сдвинулась с пограничного фронта на Соче. Оказывая упорное сопротивление, сербская армия все же была вынуждена покинуть отечество. Черногория капитулировала. Однако борьба показала, что Центральные державы ни на одном поле сражений не пробили кольцо сил государств Антанты. Экономическая мощь Антанты превосходила экономику противников, а людские и сырьевые ресурсы ее тем паче. Это был «капитал», с которым Антанта вошла в новый военный год.

У Франции на Западном фронте было 2 752 000 ратников, а в тылу 280 090. По оценкам военных экспертов, в 1916 году она могла ввести в военные действия еще около 1 236 000 новых бойцов (ежемесячно призывать около 100 000), Потери, понесенные ей за первые два года войны, были исключительно большими. Из строя выведено около 50 000 офицеров и 1 911 332 солдата, в том числе, погибло 590 407 воинов (из них 9 700 офицеров), ранено 960 416 (27 947 офицеров), пропало без вести 410 364 бойца (6 111 офицеров). Под своими знаменами Франция собрала 97 действующих дивизий. В то же время боевая мощь Великобритании составляла в начале 1916 года 86 дивизий, из которых на Западном фронте была задействовано 40, в Солуни (Салониках) — 5, в Египте — 12, в Индии — 9, в Месопотамии — 4. Российская армия состояла из 112 дивизий, но они были слабее снаряжены. Особенно ощущалась нехватка оружия. Италия, численность населения которой была приблизительно такой же, как и Франции, располагала всего 36 дивизиями [258].

В отличие от Антанты, Центральные державы в 1915 году одержали значительные победы, хотя и не смогли выиграть воину. До середины 1915 года Германией и Австро-Венгрией прекращена морская торговля, вследствие чего у Центральных держав уменьшились источники сырья, необходимого для ведения войны. Капитал для финансирования войны стал иссякать, а промышленности не хватало сырья. Германия и Австро-Венгрия были вынуждены урезать продовольственные расходы; уровень жизни населения снижался. Боевые потери в живой силе переносились все тяжелее. Военное напряжение было доведено до предела и больше уже не могло расти.

В Германии с начала войны до конца 1915 года под ружье было поставлено около 5 миллионов человек, из которых 3,3 миллиона находились в боевых частях. Потери германской армии составили 61 300 офицеров и 2 896 000 солдат. Из этого числа погибло 629 000 солдат и 17 000 офицеров, 320 200 (3 200 офицеров) пропали без вести и были взяты в плен, 1 596 000 (29 100 офицеров) ранено, 412 000 (12 000 офицеров) заболело. Тем не менее, германская армия, несмотря на утомление и чрезмерное напряжение, в конце 1915 года была еще сильной. У нее оставалось 132 000 офицеров, 4,1 миллиона унтер-офицеров и солдат, 1,27 миллиона лошадей. В тыловых войсках насчитывалось 40 000 офицеров и 1,9 миллионов солдат, а в части возвращалось около 40 % раненых и больных. Ежемесячное пополнение боевых частей за счет резервных, которое в начале воины составляло около 300 000, сократилось вдвое.

Австро-Венгрия с начала войны до конца 1915 года потеряла 3 290 000 воинов, из которых 431 000 (10 000 офицеров) погибли. Было 1 137 700 (23 400 офицеров) раненых, 1 024 300 (34 700 офицеров) больных, 775 000 (9 700 офицеров) попали в плен. На фронт до конца 1915 года вернулось 1 070 247 военнослужащих (37 693 офицера). Таким образом, в начале 1916 года на переднем крае было 2,7 миллиона человек, а в тылу 1 736 000, из которых только 75 000 являлись боеспособными [259].

Анализ показывал, что время работает на силы Антанты и что тактика изнурения ведет Центральные державы к поражению. Однако все воюющие стороны надеялись, что 1916 год принесет им победу.

Сербия, несмотря на военные победы и достоинство, c которым сражалась, встретила 1915 гад изможденной, разрушенной и обеспокоенной. Австро-венгерские агенты замечали, что боевой дух армии не ослабел, ядро боевого состава составляют около 260 000 солдат, а патриотический дух присутствует и у вновьпризванных бойцов. Немецкие разведчики докладывали, что часть работы на фабриках взяли на себя женщины. От их глаз не ускользнула острая нехватка военного снаряжения, санитарного материала, продовольствия, обмундирования для армии. Заметны были также экономические и финансовые проблемы, с которыми страна столкнулась. Войну в Сербии переживали как большое горе, но и как неизбежный удар судьбы. Складывалась впечатление, что Сербия готова сражаться до последнего. Воинские части пополнялись добровольцами. О боевой решимости свидетельствовал и тот факт, что до весны 1915 года Сербия мобилизовала около шестой части всего своего населения. Одновременно в армии Черногории насчитывалось около 50 000 бойцов или седьмая часть общего числа граждан [260].

Австро-венгерские и немецкие офицеры генерального штаба, столкнувшись с военным поражением своих войск на балканском театре военных действий и намереваясь в 1915 году использовать опыт войны с сербской армией, провели основательный анализ. И он показал, что сила сербов заключается в «безупречных» офицерских кадрах на всех уровнях, отличной специальной подготовке командиров, доверии войск им, подготовленности унтер-офицерского состава, «живучести» и выносливости солдат, патриотизме и мотивированности в защите отечества, приобретенном военном опыте. Более того, в немецких и австро-венгерских газетах и журналах также можно было в военное время прочитать весьма положительные мнения о храбрости и стойкости сербских воинов.

«Немногие солдаты сражались так, как сражался сербский солдат, — написал немец Карл Ф. Новак. Он умирал там, где ему приказывали держаться, не уступать. Да ему и не обязательно было приказывать, чтобы он держался любой ценой». По его словам, сербский солдат принадлежал к «самым стойким воинам, которых видел мировой пожар» [261]. И австро-венгерское издание помещало такую же оценку, подчеркивая: «Мы должны вновь признать: Сербия в военном отношении очень храбрый противник, достоинства которого превосходят достоинства русского солдата. Ему присущи легендарная храбрость и презрение к смерти, как у русского, но его свойства еще выше, так как они дополняются еще осознанием целей борьбы. Если русский, в общем, только орудие офицера, подчиненный, инстинктивно выполняющий команду, то сербский солдат показывает живой ум и, особенно, какую-то фанатичную любовь к отечеству — любовь, которая дает ему силы переносить все ужасы воины» [262].