Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

Далее последовало обсуждение различных проблем: от состояния общественной морали и снабжения народа продовольствием до состояния государственной экономики и финансов.

Все это время Император пассивно и молча сидел на троне. Временами он кивал головой и, казалось, был в превосходном настроении.

Когда выступили все желающие, Председатель Тайного Совета Хара начал задавать присутствующим очень неприятные вопросы: «Что предусмотрено на случай воздушных налетов противника? Что мы собираемся делать, если гигантские пожары вспыхнут в Токио? Имеется ли какой-нибудь общегосударственный план гражданской обороны? Генерал Тейичи Судзуки ответил, что для тех, кто останется в крупных городах, будут вырыты «противовоздушные щели». Ответ был явно неудовлетворительным, и все это понимали. Но даже Хара считал, что идти на дальнейшие уступки Америке уже нельзя:

— Соединенные Штаты действуют в надменной, неуважительной и грубой манере, — сказал Председатель Тайного Совета. — Если мы им уступим, то одним махом потеряем все, что достигли, победив в войнах с Россией и Китаем. Мы не можем так поступить.

Тодзио подвел итог всему сказанному: Японская Империя стоит на пороге либо бессмертной славы, либо крушения.

— Мы дрожим от благоговения в присутствии Его Величества… если Его Величество решится на войну, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы оправдать Его доверие и выполнить свой долг перед Ним.

Все встали и низко поклонились Императору. Затем Император молча и никак не выражая своих чувств, покинул зал. Оставшиеся подписали документы об объявлении войны и направили их Императору. Некоторое время Император изучал эти документы, убедив себя, что решение о начале войны является необходимостью, а не прихотью кучки агрессивных генералов. Император сказал маркизу Кидо, что требования Хэлла были слишком унизительными. Он уже и так, нарушив все традиции, пытался все начать с «чистого листа», но больше он этого делать не может. И Император приложил свою печать к историческим документам. Решение начать войну было официально санкционировано.

Всего неделя оставалась до одновременных ударов, которые японские вооруженные силы должны были нанести в разных направлениях, и чей успех зависел полностью от элемента внезапности. Однако поздно вечером пришла телеграмма из Китая, сообщавшая, что соблюдение секретности всей операции находится под угрозой. Телеграмму послал генерал Тсутомо Сакаи, командующий 23-й армией, сосредоточенной в Кантоне для захвата Гонконга. Генерал сообщал, что транспортный самолет, направлявшийся в Кантон, потерпел аварию на контролируемой китайцами территории. Одним из пассажиров самолета был майор Томоцуки Сугисака, курьер, имевший при себе секретные приказы, касающиеся внезапного открытия военных действий.

В армейском генеральном штабе начался переполох. В генштаб на экстренное совещание были вызваны представители флота. Успел ли майор Сугисака уничтожить секретные документы перед падением самолета? Сгорели ли эти документы после катастрофы? Или они уже попали в руки Чан-Кай-ши, который, без сомнения, передаст их Рузвельту? В связи с этим не отменить ли «Операцию Z»?

На следующее утро, казалось, что все опасения подтвердились: разведывательный самолет обнаружил обломки большой армейской транспортной машины примерно в пятидесяти милях северо-восточнее Кантона, где были сосредоточены крупные силы китайских националистов. По донесению пилота, место катастрофы было уже окружено китайцами, которые «ползали вокруг, как муравьи».

Пребывая от всего этого в подавленном настроении, адмирал Нагано и генерал Сугийяма отправились во дворец, чтобы доложить Императору точную дату начала войны. Его Величеству было объявлено, что война начнется 8 декабря (7 декабря по Гавайскому времени),в воскресенье, когда, как обычно, в гавани Перл-Харбора скапливается большое количество боевых кораблей. В этот день луна будет находиться в нужной фазе для облегчения взлета самолетов, поскольку она будет светить с полуночи до рассвета. Адмирал Нагано почтительно попросил Императора утвердить дату 8 декабря в качестве Дня X. Его Величество сделал это без малейших колебаний. (После Токийского процесса главный обвинитель от США Джозеф Кинен встретился с Императором, который заявил ему, что ничего не знал о готовившемся нападении на Перл-Харбор. Однако, многочисленные свидетельские показания подтвердили, что Император знал об «Операции Z» и одобрил ее. Кроме того, Император приказал «до нападения» официально известить Америку об объявлении войны).

В два часа дня генерал Сугийяма послал шифровку командующему Южным направлением генералу Тераучи. Шифровка состояла из двух слов: «Хиноде Ямагата». Это означало: «Дата начала операции (Хиноде) назначена на 8 декабря (Ямагата)».

Через три с половиной часа адмирал Ямамото послал шифровку на авианосец «Акаги» адмиралу Нагумо: «Ниитака-Яма Ноборе» («Начинайте восхождение на гору Ниитака».) Это означало: «Атакуйте, как планировалось, 8 декабря».

Ударное соединение адмирала Нагумо продолжало следовать на восток со средней скоростью 14 узлов, чтобы сэкономить топливо. Авианосцы шли, построившись в круговой ордер. Впереди соединения, в сторожевом охранении, находились три подводные лодки. В случае обнаружения нейтральных судов, они должны были захватить их, высадив на эти суда призовые партии. Неоднократно поднимался вопрос, что делать, если они нарвутся на американские боевые корабли? Неунывающий контрадмирал Ямагучи, полушутя предложил: «Отсалютуем и повернем обратно домой». Все посмеялись, но адмирал Кусака подумал: «А что нам остается делать? Мы же еще не в состоянии войны».

Получив радиограмму главкома: «Начинайте восхождение на гору Ниитака», Кусака почувствовал сильное возбуждение, мурашки побежали по его спине. Они нанесут сокрушительный удар и исчезнут. Это напоминало тактику «мамоно» в кендо (фехтование на мечах): один внезапный удар и исчезновение подобно ветру. Существовала еще вероятность, что американская воздушная разведка обнаружит их на подходе к Перл-Харбору. В этом случае Кусака решил не останавливаться и атаковать всеми силами, несмотря на потерю внезапности.

Море было спокойным (впервые за десять последних лет), и дозаправка топливом не составляла никаких проблем. По приказу адмирала Нагумо, все корабли шли без огней.

В Японии вечерние газеты вышли с крупными заголовками: «Япония возобновит усилия для достижения взаимопонимания с Соединенными Штатами».

В то время, когда соединение адмирал Нагумо покидало Курильские острова, капитан 3 ранга ВМС США Уилфрид Холмс, в чью обязанность входило отслеживать передвижение японских кораблей, доложил своему командованию в центре связи Управления военно-морской разведки в Перл-Харборе, что все шесть авианосцев Нагумо находятся «в японских водах».