Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Телесный характер имеет и репрезентация власти и ее функций, места короля в общем устройстве государства: он — «глава своего королевства» [1049] Paris J. de. De potestas regia et papali. С. XVIII. Цит. no: Ledercq J. Jean de Paris, et lecclésiologie du XlIIe siècle. Paris: Vrin, 1942. P. 230. , как пишут легисты XIII века, настаивая на этом образе и его визуальной логике. Но он также и «сердце», как веком позже будут говорить советники Филиппа Красивого, для которых важен образ органических связей. Сравнение обогащается по мере постепенного осознания того, что такое государство, его сплоченность, многообразие и единство: это орган, «от которого спускаются вены, по которым… идет и распространяется мирская пища» [1050] “Songe du verger”. Цит. no: Barbey J. Être roi. Le roi et son gouvernement en France de Clovis à Louis XVI. P. 483. . Эта метафора часто повторяется, в годы правления Генриха IV приобретает «плоть, кровь и кости» [1051] Цит. no: Boissy G. L’Art de gouverner selon les rois de France, tiré de leurs oeuvres, lettres, mémoires, écrits divers, et précédé d’une Introduction à la sagesse de France. Paris: Grasset, 1935. P. 78. телесных членов и, наконец, почти полностью воплощается в словах Людовика XIV: «Мы должны печься о благополучии наших подданных более, нежели о нашем собственном. Ибо они как бы являются частью нас, и ежели мы глава тела, то они — его члены» [1052] Мемуары Людовика XIV. Цит. no: Barbey J. Être roi. Le roi et son gouvernement en France de Clovis à Louis XVI. P. 486 (n 248). . Еще более наглядный и конкретный образ — гоббсовский Левиафан, чье тело состоит из «множества маленьких голов, лица которых обращены к нему» [1053] Cornette J. Le Roi de guerre. Essai sur la souveraineté dans la France du Grand Siècle. Paris: Payot et Rivages, 1993. P. 81. .

Тело, обладающее иерархическим устройством управления и функционирующее как конвергентное единство, является одним из традиционных референтов государства, идет ли речь о его подчинении монарху или о личной власти последнего. В глазах как простолюдинов, так и высших кругов именно органика, ее формы и фигуры, наделяют власть жизнью и осмысленностью. Поэтому «тело короля» не сводится к его непосредственному присутствию. Как показал в своем примечательном труде Канторович, работавший с юридическими текстами конца Средневековья [1054] Kantorowicz E. Les Deux Corps du roi. Paris: Gallimard, 1989 (coll. “Bibliothèque des histoires”). , оно имеет более сложную, двойную природу. Физическое, индивидуальное тело является и телом как таковым, и абстрактной инстанцией, и видимым воплощением государства, его средоточием, поскольку репрезентация ориентируется на физические формы. Таким образом, история вполне конкретного тела совпадает с историей власти и государства.

Тема «политического тела» не могла стать общим местом, пока не отточилось государственное сознание. Пример тому — ссора Филиппа Красивого с папой Бонифацием VIII, в результате которой на первый план выходит власть короля, и с конца XIII века выражение «тело королевства» становится более ходовым. Филипп хотел жаловать церковные должности без одобрения папы, тем самым претендуя на полноту власти: он утверждал, что обязан «своим королевством одному Господу» [1055] См.: Rivère J. Le Problème de l’Église et de l’État au temps de Philippe le Bel. Louvain, 1926. P. 99. и потому имеет право на автономию. Бонифаций VIII пытался этому противостоять, в своей булле «Unam sanctum» [1056] «Единая святая» (лат.). (ноябрь 1302) указывая, что всякая власть по своей сути является религиозной, а потому «передается через посредство папы» [1057] Ibid. . Но его преемник Климент V идет на уступки и признает особый характер политической власти, отказываясь от «всякого светского превосходства над королем Франции и от права вмешиваться в управление королевством» [1058] Barbey J. Être roi. Le roi et son gouvernement en France de Clovis à Louis XVI. P. 139. . Легисты подтверждают: король — действительно «верховный суверен» [1059] “Songe du verger”. Цит. no: Barbey J. Être roi. Le roi et son gouvernement en France de Clovis à Louis XVI. P. 483. , «глава государства», поддерживающий его единство и целостность. По сути, это признание того, что с XIII века «в руках государя» собираются «все более существенные силы и средства» [1060] Autrand F. Le concept de souveraineté dans la construction de l’État en France (XlIIe — XVe siècle) // Axes et méthodes de l’histoire politique, dir. Serge Berstein et Pierre Milza. Paris: PUF, 1998. P. 158. , королевство превращается в более однородную и тесно объединенную общность, где власть все больше сливается с суверенностью. Король, давно грезивший об империи, мог считать себя равным императору, «princeps in regno suo» [1061] «Правитель в собственном королевстве» (лат.). [1062] Carpentier É. Le grand royaume, 1270–1348 // Histoire de la France, dir. Georges Duby. Paris: Larousse, 1970. T. I. P. 363. . В этом новизна и значение роли легистов Филиппа Красивого, стремившихся «вне рамок феодальной системы, за пределами, признаваемыми Церковью, наделить короля всеми теми прерогативами, которые были отрезаны и отделены от прежних практически неограниченных полномочий римских императоров в зените власти» [1063] Goubert P., Roche D. Les Français et l’Ancien Régime: 2 vol. Paris: Armand Colin, 1984. T. 1. P. 208. .

Это единство укрепляется в начале XV века благодаря параллелям между «мистическим телом Христовым» и «мистическим телом государства», между «духовной общностью верующих» и «политической общностью подданных» [1064] Giesey R.E. Cérémonial et puissance souveraine. France, XVe — XVIIe siècle. Paris: Armand Colin, 1987. P. 13. . Речь идет об основаниях власти и сроках ее существования: коллективная душа требует утверждения не только абсолютного, но и неизменного принципа, такой связи, которая выходит за пределы смерти и престолонаследования, новой и уникальной преемственности, которая должна накладывать отпечаток на тело короля. Так возникают эти запутанные фигуративные аргументы, призванные конкретизировать нематериальное, этот «физиологический абстрактный вымысел, не имеющий, по–видимому, аналогов в светской мысли» [1065] Kantorowicz E. Les Deux Corps du roi. P. 18. .

Итак, главное — способность давать жизнь и наделять смыслом, подобно тому как Христос дает жизнь тем, кто верует. И способность избавить от смерти, позволить сообществу существовать бесконечно. Нематериальное тело короля, дополняющее его физическое тело, является вечным, всегда переходя от наследника к наследнику. Цена устойчивости и даже существования королевства — «извечная» укорененность в неизменно присутствующем нематериальном теле короля. «У государства единственное тело» [1066] Жан дю Телле (Du Tellet J. Pour le royauté du roi très chrétien…). Цит. no: Barbey J. Être roi. Le roi et son gouvernement en France de Clovis à Louis XVI. P. 484. , и оно не умирает. На рубеже XVI века английские легисты выразили эту идею в виде концепции «двух тел короля»: «У короля есть две способности, ибо у него два тела, одно из них — естественное, состоящее из естественных членов, как у всех прочих людей, и потому над ним, как и над прочими, властны страсти и смерть; другое — политическое, членами которого являются его подданные, и он вместе с ними образует единый корпус… будучи соединен с ними, а они — с ним, он — голова, они — члены, и у него одного есть власть ими управлять; и над этим телом, в отличие от первого, не властны ни страсти, ни смерть, потому что в том, что касается этого тела, король не умирает» [1067] Формулировка Эдмунда Плаудена (XVI в.). Цит. по: Kantorowicz E. Les Deux Corps du roi. Pp. 25–26. . Главное — представить нечто незыблемое, дать физический эквивалент тому, что неизменно: «это тело совершенно свободно от детского состояния и других недостатков и слабостей, которым подвержено тело естественное» [1068] Ibid. P. 22. .