Ирина Уханова - Резьба по кости в России XVIII-XIX веков

Паникадило. 1724. ГЭ. ЭРК-971. 72×65×65

Паникадило, изготовленное при участии Петра I. 1723. ГЭ. ЭРК-976. 225×120×120

Декоративные украшения. Первая четверть XVIII в. ГЭ. ЭРК-665, 667. 46×9×9; 25,3×9,8×9,8

Глобус. Первая четверть XVIII в. ГЭ. ЭРК-668. 27×13×13

Бокал с изображением Тайной вечери и Распятия. Первая четверть XVIII в. ГЭ. ЭРК-728. 23×10,5×10,5

Коробочка с орнаментальным узором. Табакерка с портретом Елизаветы Петровны. Середина XVIII в. ГЭ. ЭРК-3, 969. 2,3×5,8×5,8; 2,3×6,5×6,5

Токарное искусство в творчестве северно-русских мастеров XVIII века не получило признания. Они стойко сохраняли свое традиционное искусство резьбы по кости. Токарной была лишь общая обработка объема того или иного предмета; резьба определяла красоту и завершенность произведения. Петербургские мастера стали развивать токарное искусство. Однако это было искусство привилегированных слоев общества, так же как и при Петре I. Трудно сказать, что за мастер был Иван Кушелев, оставивший после себя подписной письменный токарный прибор-вазу с букетом ландышей на крышке. На дне круглого основания ножки имеется его гравированная монограмма и дата «1788» [43]. Поразительна выявленная мастером красота кости, ее трепетная прозрачность. Возможно, Кушелев являлся одним из придворных токарей костяного дела, наряду с Гоманом, Мелисом, Галактионом Щелкуновым, Ериком Лундгольмом, работавшими в конце XVIII — начале XIX века в Петербурге [44]. Ерик Самуил Лундгольм в архивных документах именуется придворным мастером токарного искусства. Несколько позднее, в первые десятилетия XIX века, среди петербургских мастеров токарного цеха значатся бывший саксонский подданный Иоган Кригер, Яков Пингель, подмастерья Егор Баженов, Алексеи Ежевский, Евдоким Михатин, Иоганн Шелерман [45]. Несомненно, что каждый из мастеров вносил свою ленту в развитие токарного искусства по кости, черепахе и другим материалам. От этого времени сохранились декоративные костяные кубки с сетчатыми и иными узорами, букеты, настольные украшения в виде ротонд, обелисков, галерей и прочее. Возможно, существовали частные мастерские, но о них трудно сказать что-либо определенное.

Чернильный прибор в виде вазы с цветами. Работа И. Кушелева. Вторая половина XVIII в. ГРМ

Букет декоративный. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-720. 9×3

Кубок декоративный. Вторая половина XVIII в. ГЭ. ЭРК-728. 23×10,5×10,5

Настольное украшение в виде ротонды. Вторая половина XVIII в. ГРМ. ЭРК-728. 21,5×18,5×18,5

Очень важным в развитии косторезного искусства Петербурга было учреждение цеховой организации, которая получила распространение и в других российских городах. Она объединяла мастеров, предоставляла им определенные привилегии.

Следует отметить наиболее общие положения из истории организации цехового устройства в России XVIII века. В бумагах Петра I среди различных его записей привлекает внимание одна короткая заметка от 14 января 1715 года «О цехах». Она послужила своеобразной отправной точкой к разработке и изданию специальных законов, реорганизующих жизнь ремесленного населения России. Это были «Регламент или устав главного магистрата» 1721 года и указ «О цехах» 1722 года. Внедрение в жизнь России цеховой организации имело положительное значение, она брала под свою защиту городских ремесленников, отстаивала их права. В отличие от европейских, в русских цехах отсутствовали средневековые порядки, в них сохранялась лишь старая, принятая готовой, оболочка. То, что цеха не получили строгой регламентации производства, и то, что доступ в них был свободным для людей различных сословий, является отличительным признаком русской цеховой организации.

Цеха были «вечные» и «временные», то есть запись в тот или иной цех закрепляла за ним ремесленника на длительный срок, либо на короткий. При этом существовало разделение на «сложные», или «составные» цеха, совмещавшие в себе разные ремесла, и на «единственные», заключавшие только одно ремесло.

Четкой дифференциации в производственной практике мастеров начала XVIII века, занимающихся токарным и резным делом, по-видимому, не было. Поэтому работы технические и художественные не имели строгого разграничения. Надо полагать, что мастера в равной мере владели различными приемами обработки мягких и более твердых материалов. Некоторые из них большое внимание уделяли токарному делу, связанному в обязательном порядке с механической обработкой материала на специальных станках, в то время как другие, занимавшиеся резьбою, преимущественно производили свои работы вручную, используя различные инструменты и в минимальном количестве применяя станок. Поэтому их постоянно называли «мастер костяных дел», «костяник», «гребенишник», «гребенной мастер», резчик и токарь или объединяли под названием «столяров, рещиков и токарей» [46]. Лишь в начале XIX века твердо укореняется определение «токарный костяной цех», а в соответствии с этим мастера и их ученики получают официальное наименование «мастер токарного костяного цеха». Не случайно в старых документах выделяются те из токарей, которые знают «мастерство на меди, кости, железе и дереве». В связи с этим небезынтересно будет вспомнить инструкцию, данную 24 августа 1727 года Петербургским главным магистратом столярному цеху и включенную в ведомость по российским цехам на 1761 год, видимо, как напоминание для столяров, резчиков и токарей. Тридцать девять параграфов инструкции обусловливают взаимоотношения членов цеха, их обязанности, характер поведения, отношение к своему делу. В этом плане особый интерес представляет параграф пятый: «Каждому мастеру имети тщание, чтоб художество свое всегда к лучшему производил, не рассуждая того, как прежде бывало, что когда какова зделает потому цеху или за труд получит или для дешевизны работы своей от другого мастера работу себе привлекает навсегда как позже упомянуть добрым мастерством делати и достойную при продаже цену или за работу получает, чтоб от такой непристойной зависти в мастерстве небрежения одному против другого в работе и от того в пропитании обид а наипаче между мастерами в художестве охул не имело быть» [47].