Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода [без иллюстраций]

В 1910 г. в Астрахани состоялся съезд участников противочумных мероприятий в Астраханской губернии и Уральской области (2–8 апреля, Труды съезда участников противочумных мероприятий, Астрахань, 1910,

480 с. и приложения). В 1911 г. организован противочумный съезд в Иркутске (7-14 февраля, отчеты помещены в медицинской прессе: «Русский врач», «Общественный врач» и др., 1911). В 1914 г. в Самаре съезд по борьбе с чумой и сусликами (1–8 марта, Труды съезда по борьбе с чумой и сусликами, Самара, 1914, 503 с.). В 1920 г. 1-е противочумное краевое совещание юго-востока России, организованное Краевым институтом микробиологии и эпидемиологии в Саратове (20–22 мая, отчеты в медицинской прессе). В 1921 г. 2-е совещание там же (5–6 июня, «Вестник микробиологии и эпидемиологии», 1924).

В 1923 г. 3-е совещание там же (11–15 мая, то же издание, 1924 труды следующего совещания). В 1924 г. 4-е совещание там же (19–23 марта, Труды 4-го краевого противочумного совещания, Саратов, 1924, 204 с.).

В 1925 г. 5-е совещание там же (5–9 октября, Труды 5-го краевого противочумного совещания, 1926, 302 с. и ряд приложений). В 1927 г.

1-е Всесоюзное противочумное совещание в Саратове (31 мая—3 июня, Труды совещания, Саратов, 1928, 514 с.).

Вопросы борьбы с чумой служили предметом оживленных обсуждений на известных Пироговских съездах врачей (VII съезд в 1899 г., VIII — в 1902 г. и др.) и на съездах бактериологов и эпидемиологов, начиная с первого же совещания этих специалистов в 1911 г.

Этот доклад явился как бы поворотной вехой в изучении данного вопроса, и выдвинутая теоретическая программа позволила установить в довольно короткий срок целый ряд важных в эпидемиологическом отношении фактов. Отвергая теорию заноса чумы, Клодницкий подчеркивал, что биологические свойства возбудителя делают маловероятным предположение о том, что заразное начало могло выдержать длинный путь при доставке товаров из Аравии и Индии. Если этот способ распространения инфекции имел бы место, то, по правильному замечанию Страховича, заболевания должны обнаруживаться в узловых пунктах, где сортировались товары и перекрещивались торговые пути, т. е. в городах, чего в действительности не наблюдалось. Кроме того, к этому времени резко сократились торговые сношения по караванным дорогам, а вспышки чумы продолжались.

Предположение о передаче чумы из Азии путем заноса ее человеком (паломниками) было несостоятельно.

Поиски доказательства эндемичности астраханской чумы. Проведенный Клодницким эпидемиологический анализ чумных вспышек, произошедших в Астраханском крае с 1899 г. по 1909 г., позволил ему предположить, что большинство из них, в том числе и колобовская чума, возникали в отдельных хуторах при работе в поле или степи. Однако тогда считалось, что возбудитель чумы не способен долго сохраняться в почве даже в благоприятных условиях влажности и тепла, тем более — в астраханских степях, при высокой температуре летом и яркости солнечного света. Поэтому Клодницкий пришел к выводу, что для его поддержания и передачи людям необходим живой посредник, в котором «зародыши могли бы содержаться, может быть, в ослабленном состоянии, чтобы при благоприятных условиях дать тяжелое смертельное заболевание, способное передавать заразу далее».

Подчеркивая очевидную роль тарбаганов в эпидемиологии забайкальской чумы, Клодницкий высказал мнение о том, что и в астраханских степях грызуны служат резервуаром сохранения и распространения возбудителя чумы. К 1910 г. сведения, подтверждающие эту теорию, уже стали накапливаться. Например, В.И. Гос в своем отчете об аксайской чуме в 1902 г. указывал, что первые заболевания во время этой вспышки начались в степи, а затем уже появились заболевания в селе, в нескольких домах, обитатели которых общались между собой. Семьи в двух других аксайских домах, по-видимому, не имели контактов друг с другом, но участки их пахотной земли находились рядом. В обеих семьях заболевания чумой обнаружились в степи.

Жители с начала лета выезжали в степь для уничтожения сусликов, наносивших вред их полям, но сусликов в 1902 г. было так мало, что почти не пришлось вести борьбу с ними. Некоторые жители утверждали, что видели даже мертвых сусликов, чего обыкновенно не бывает, так как суслики погибают в норах.

В 1906 г. Клодницкий обратился к большому знатоку степи, полицейскому чиновнику из Красного Яра, С.В. Роговенко, с просьбой сообщить, не наблюдался ли мор грызунов перед и во время бекетаевской эпидемии 1905 г. Роговенко ответил, что при объезде урочищ он почти ежедневно замечал трупы павших мышей вокруг той местности, где находились землянки с умершими от чумы киргизами.

Он привел еще одно указание на связь грызунов с чумой. В отчете B.C. Клименко о вспышке чумы в Ильтоке Уральской области в 1909 г. отмечалось, что суслики и мыши, по словам киргизов, исчезли за месяц до эпидемии. Несмотря на объявленную плату, в астраханскую лабораторию было доставлено всего 4 суслика.

При анализе причин зимних и летних вспышек чумы Клодницкий впервые обратил внимание на то, что зимние вспышки, как правило, связаны с употреблением в пищу мяса прирезанных больных верблюдов.

Василий Исаевич Исаев (1854–1911).

Русский микробиолог, эпидемиолог и организатор санитарного дела. В 1877 г. окончил медицинский факультет Московского университета. В 1887 г. защитил докторскую диссертацию на тему об изменениях кишечных ганглиев при туберкулезе и других заболеваниях. В 1888–1891 гг. участвовал в качестве судового врача в кругосветном путешествии на крейсере «Адмирал Нахимов» и собрал богатые зоологические коллекции. В 1892 г. прошел курс бактериологии у И.И. Мечникова и Э. Ру в Париже. Затем работал главным доктором и медицинским инспектором порта Кронштадт до конца жизни.

В течение трех лет руководил работами по эпидемиологии чумы в лаборатории форта «Александр I». Работы Исаева относятся к изучению иммунитета при холере и пневмококковых заболеваниях и эпидемиологии чумы. Он показал, что тканевые жидкости организма, измененные под влиянием пневмококка, оказывают действие, стимулирующее фагоцитоз. Эти работы предшествовали открытию опсонинов Райтом. В 1894 г. Исаев совместно с Пфейфером описал явление, известное как феномен Исаева-Пфейфера (специфический лизис холерных вибрионов в брюшной полости иммунизированной морской свинки). Крупным вкладом в эпидемиологию чумы явились работы, проведенные под его руководством в Астраханском крае. Они показали, что чума там носит природный, энзоотический характер, а не заносный, как считали ранее. За них Исаев удостоен премии Семенова-Тянь-Шаньского. В Кронштадте в 1913 г. ему установлен памятник.

Однако выдвинутое им на первый план положение о ведущей роли грызунов, в частности сусликов и мышей, в эпидемиологии астраханской чумы было встречено со стороны большинства участников съезда весьма скептически. Тем не менее председатель съезда Малиновский поддержал предложенную Клодницким программу исследования причин эндемичности местной чумы. Благодаря этому в постановлениях съезда подтверждалась необходимость «изучения роли грызунов и верблюдов в распространении инфекции».