Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы. Книга II. Чума бактериологического периода [без иллюстраций]

Съезд признал необходимость участия Астраханской лаборатории в обследовании всех возникавших эпидемий. Теперь Клодницкому необходимо было экспериментально подтвердить наличие живых резервуаров возбудителя чумы в киргизских степях.

20 июня 1910 г. во время очередной вспышки чумы в урочище Толубай Клодницкий в одиночку (!) приступил к бактериологическому исследованию сусликов. Из-за недостатка средств им было исследовано всего 20 сусликов, 2 тушканчика и один земляной заяц с отрицательным результатом.

23 мая 1911 г. в Астрахань приехал И.И. Мечников с группой своих сотрудников для изучения распространения туберкулеза среди калмыков, живших в степных районах на правом берегу Волги. Астраханская противочумная лаборатория служила базой для этой экспедиции. Илья Ильич интересовался вопросами эпидемиологии чумы и был горячим сторонником роли грызунов, в частности крыс, в распространении чумной заразы. Но крыс в степи не было, поэтому Мечников согласился с предложением Клодницкого о необходимости изучения «возможной роли сусликов и мышей в эпидемиологии местной чумы».

По данным С.Н. Клодницкой (1956), с помощью Мечникова в мае 1911 г. был создан Астраханский отряд по исследованию источников чумы в киргизских степях, состоявший из двух врачей, Н.Н. Клодницкого и Г.И. Кольцова, фельдшера Д.С. Савельева и двух студентов-ме-диков. Основной задачей являлось бактериологическое обследование грызунов в степи, а также выяснение вопроса о продолжительности сохранения чумных микробов в трупах людей, погибших от этой инфекции. Особое внимание обращено на исследование сусликов.

Отрядом было установлено, что в низовьях Волги наиболее широко распространены следующие грызуны:

1. Обыкновенный, или серый суслик весом 60-100 г, обычно живущий в тех районах степи, где есть растительность.

2. Желтый, или песчаный (парынский) суслик весом 400–600 г. обитающий в песках; имеет промысловое значение (например, только в одном лишь 1910 г. было вывезено 400 тыс. шкурок).

3. Тушканчики двух разновидностей: мелкие и более крупные.

Пойманных грызунов, по предложению И.И. Мечникова, сажали

по несколько штук в банки в надежде, что если среди них есть зараженные, то они заболеют в неблагоприятных условиях. Но этот способ не дал желаемых результатов: животные старались выпрыгнуть из банок, бились о крышки и погибали в неволе. Посевы из их трупов оставались стерильными. Да и сама обстановка для бактериологической работы была очень неблагоприятна, так как через плохо прилаженные окна в землянке, служившей Клодницкому лабораторией, проникали песок и пыль, заносимые почти беспрерывно дующим из степи ветром. Поэтому решено было привезти собранных грызунов в Астраханскую лабораторию и там продолжить опыты.

В Астрахани было установлено, что суслики очень восприимчивы к экспериментальному заражению чумой. Среди тушканчиков же большой восприимчивостью обладала мелкая их разновидность.

Особый интерес представляло течение чумы у желтого, или песчаного суслика, у которого заболевание сопровождалось кровавым поносом, следовательно, он мог заражать своими испражнениями довольно большую территорию. Это обстоятельство заслуживало внимания эпидемиологов.

По эпидемиологической значимости Клодницкий разделил грызунов на две группы. Одни (суслики и тушканчики), залегающие на зиму в норы, по-видимому, не играют никакой роли в зимних вспышках чумы (первая группа), и, вероятно, являются носителями чумы в межэпи-демическое время, а также передатчиками инфекции в летних вспышках. Другие (мыши), не подверженные спячке (вторая группа), ищущие зимой приюта и пищи в киргизских землянках, распространяют инфекцию в зимнее время. В этом, по его мнению, «состояло главнейшее отличие механизма вспышек чумы в киргизских и забайкальских степях, в остальном имеющих много общего».

Следующей задачей отряда являлось выяснение вопроса продолжительности сохранения чумной инфекции в трупах, похороненных в степи. В литературе отсутствовали прямые указания относительно времени, когда чумной труп перестает быть заразным. Практически же было известно, что после погребения трупы уже не представляли опасности. Несмотря на это, некоторые врачи считали недостаточным закапывание чумных трупов и настаивали на необходимости их сожжения. В связи с этим Астраханский противочумный съезд в 1910 г. признал желательным проверить возможность сохранения чумной инфекции в захороненных трупах.

Бактериологическое обследование большого количества трупов погибших от чумы людей, произведенное Клодницким, показало, что «чумная зараза в трупах, погребенных в киргизских степях и вскрытых спустя 6 месяцев или больше, не сохраняется. При высокой температуре лета в трупах людей, погибших, по-видимому, от чумы, чумные бациллы погибают очень быстро и уже через 2 суток их нельзя обнаружить».

Подводя затем итоги работы отряда по изучению роли грызунов в эпидемиологии чумы, Клодницкий сделал вывод, что произведенные с этими грызунами опыты не могут считаться окончательными и при первой возможности их необходимо повторить в лабораторной обстановке, которую можно создать и в степи.

В 1912 г. чума появилась во второй половине лета в 7 различных участках степи. Наиболее крупные вспышки имели место в селе Заветном и в поселках Джаныбек и Рахинке.

17 августа в Заветное был командирован Клодницкий, вместе с ним выехал астраханский вице-губернатор, из Петербурга туда же прибыл уполномоченный противочумной комиссии профессор В.А. Таранухин.

Клодницкий, кроме организационной противоэпидемической и бактериологической работы, из-за недостатка врачей вел стационар для чумных больных. Его угнетала необходимость из-за отсутствия соответствующего помещения вскрывать во дворе больницы трупы людей, погибших от чумы, почти на глазах у больных и выздоравливающих.

Больницу он посещал два раза в день и нередко сам обмывал тяжелобольных и ухаживал за ними из опасения, чтобы малоопытный персонал не заразился при этих манипуляциях. Лаборатория помещалась в отдельном домике, состоявшем из трех маленьких комнат и сеней. Клодницкому приходилось самому нести свою работу по лаборатории вплоть до подметания полов, очистки банок с животными и т. д. Однако в этих условиях он сделал свои знаменитые наблюдения о наличии первичной чумной бактериемии при бубонной чуме.

Ипполит Александрович Деминский (1864–1912).

Русский эпидемиолог. В 1889 г. по окончании медицинского факультета Казанского университета работал врачом Внутренней Киргизской Орды; с 1890 г. — на должности санитарного врача при управлении рыбными и тюленьими промыслами в Астрахани, а затем на о. Баскунчак. В 1907 г. — врач в Астраханском врачебном отделении. С 1909 г. помощник заведующею противочумной лабораторией. Деминский принимал участие в ликвидации шести вспышек чумы: в 1899 г. в деревне Колобовка, в 1900 г. в слободе Владимировка, в 1905 г. в Бекетае, в 1907 г. в поселке Архиерейском, в 1911 г. в урочище Сагонай и в 1912 г. в слободе Рахинка. Он участвовал в ликвидации эпидемий холеры и сыпного тифа. Изучая биологию холерных вибрионов, Деминский установил, что они способны переживать в речном и ильменном иле в течение зимы, а весною инфицировать овощи, поливаемые водой из зараженных водоемов. На съезде участников противочумных мероприятий в 1910 г. в докладе о чуме в Астраханской губернии за 10 лет (1899–1909) Ипполит Александрович категорически возражал против теории заноса чумы и высказал предположение об эндемичности чумы на юго-востоке России и изложил систему противочумных мероприятий, среди которых видное место занимали исследования степных грызунов на чуму. В 1911 г. в урочище Сагонай Деминский выделил культуру чумного микроба от верблюда, а в 1912 г. в слободе Рахинка — от суслика. При вскрытии суслика, отловленного в степи, Деминский заразился чумой и через несколько дней умер. Своей смертью он доказал, что чума сусликов идентична чуме человека. Из Рахинки прах его в 1956 г. был перенесен в Астрахань и похоронен на территории противочумной станции, где он работал много лет. Здесь же ему был установлен памятник.