Виктор Парфёнов - Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика [(Античная библиотека. Исследования]

Заключая оценку соглашения 20 г. до н. э., следует учесть и наличие у Рима и Парфии общих экономических интересов, которые неизбежно пострадали бы в случае войны. [157] See: Heichelheim F. М., Yео С. А. Ор. cit. Р. 283. Но все же едва ли стоит соглашаться с Г. Берве, подчеркнувшим, что здесь «с очевидностью проявился невоинственный дух нового правительства» [158] Веrvе Н. Kaiser Augustus. S. 430. — если судить о воинственности или миролюбии созданного Августом политического режима, то характер отношений с Парфией едва ли может служить в этом главным критерием.

Урегулирование римско-парфянских отношений 20 г. до н. э. позволило Риму сконцентрировать основное внимание на других стратегических направлениях. Однако при всех стараниях Августа убедить римлян в том, что Парфия подчинена римскому влиянию, и поставить мирное соглашение даже выше военной победы, [159] Меуег Н. D. Ор. cit. S. 4 f. идея кровавого реванша (Ж.-М. Андре метко назвал ее l'оbsеssiоn parthe) [160] Аndre J. M. Le siecle d'Auguste. Р., 1974. Р. 139. продолжала жить в римском общественном мнении. Надежды на победу над Востоком стали возлагаться на тогда еще малолетних Гая и Луция Цезарей:

sive aliquid pharetris Augustus parcet Eois,

differat in pueros ista trophaea suos.

(«Только затем и щадит еще Август колчаны

Востока,

Чтобы своим сыновьям эти трофеи отдать»).

Казалось, этот час настал на исходе I в. до н. э. Дело в том, что гарантом стабильности римской восточной границы были, во-первых, внушительных размеров вооруженные силы, развернутые близ парфянских рубежей, [161] На сравнительно небольшой территории римской провинции Сирии располагались четыре легиона со вспомогательными войсками — целая консульская армия, если вспомнить о временах Республики. В Египте при Августе стояли три легиона, которым оставалось разве что заниматься хозяйственными работами. и, во-вторых, римское влияние в «буферных» царствах — обломках великого эллинистического мира. Среди них особую важность имела Армения — даже если не принимать во внимание экономическую роль этой страны, через которую пролегал путь в Иберию, Колхиду и Северное Причерноморье, римское присутствие в Ней создавало постоянную угрозу вторжения с севера в Месопотамию и в какой-то степени гарантировало от повторения событий 40–38 гг. до н. э., когда римлянам пришлось отражать парфянское наступление. Поэтому угроза римским интересам в Армении должна была встретить весьма однозначную реакцию. И когда в этой стране, внутриполитическая обстановка в которой была крайне нестабильной, к власти пришла антиримская группировка, поддержанная парфянами, [162] Vell. II. 100. 1; Dio Cass. LV. 10. 18. то Август должен был прибегнуть к решительным мерам.

Обстановка требовала присутствия на Востоке лица, облеченного чрезвычайными полномочиями. По словам Диона Кассия, при подборе подходящей кандидатуры принцепс оказался в серьезном затруднении — сам он не решился взяться за это дело из-за преклонного уже возраста, Тиберий находился в изгнании на Родосе, кандидатура любого другого лица, не принадлежавшего к императорскому дому, исключалась по политическим соображениям. Поэтому выбор пал на Гая Цезаря, старшего внука и приемного сына императора, хотя юный «принц крови» имел в активе лишь опыт непродолжительного командования дунайскими легионами в мирное время (Dio Cass. LV. 10. 17). Гая срочно женили (для солидности, поясняет Дион Кассий), он был облечен проконсульским империем и назначен, по терминологии Светония, который, очевидно, базировался на официальных источниках, «правителем Востока» — Оrienti praepositus (Suet. Tib. 12.2). Его отбытие из Рима сопровождалось шумной рекламной кампанией — даже ее уцелевшие фрагменты впечатляют. Такой сугубо мирный поэт, как Овидий, и тот счел необходимым воспеть грядущий парфянский триумф юного вождя (Ovid. Ars amat. I. 177–227).

Видимо, к этому же времени относится монетная эмиссия золота, серебра и меди с изображением на реверсе вооруженного Гая Цезаря на коне. [163] Mattingly Н. Nrs. 498–503. Мэтингли «с уверенностью» относит этот выпуск к 8 г. до н. э. (Р. СХШ, CXVI). Однако представляется более вероятным, что эта эмиссия приурочена ко времени освящения храма Марса Мстителя и отбытия Гая на Восток, т. е. ко 2 г. до н. э. — в таком случае изображение на реверсе этой монеты (слева от Гая) легионного орла и значков должно символизировать помещение в храм Марса тех знамен, что вернули парфяне в 20 г. до н. э. В подкрепление этого тезиса можно сослаться и на то, что в изображении Овидия Гай Цезарь предстает как любимое дитя Марса и Августа (Bowersock G. Augustus and the East: The РгоЫеm of the Succession // Caesar Augustus. Seven aspects / Ed. Ьу Мillar F. and Segal Е. Oxf., 1984. Р. 171). С пребыванием юного наследника принципата на Востоке принято связывать также чеканку римского золота и серебра с изображением Гая и Луция Цезарей. [164] Mattingly Н. Nrs. 514–518 (ауреус), 519–538, 540–543 (денарий). См.: Машкин Н. А. Принципат Августа. М.; Л., 1949. С. 524; Бокщанин А. Г. Парфия и Рим. М., 1966. Ч. II. С. 166. Прим. 64. Монеты этого типа, выпущенные огромным тиражом, распространились от Закавказья до Индии, причем они были «наиболее распространенным типом монет Августа во всем Закавказье вообще и в Армении в части ости» (Саркисян Г. В. Монеты с изображением Августа и Армения // Проблемы античной истории и культуры. Ереван, 1979. Т. 1. С. 249. Ср.: Кропоткин В. В. Клады римских монет на территории СССР. М., 1961.С. 104 сл., 107 сл., 111; Mattingly Н. Р. 85). В надписи из афинского театра Диониса льстивые потомки Фемистокла и Аристида величают Гая «новым Аресом» (IG. 11 2. 3250). Открытая в 1960 г. мессенская надпись, относящаяся уже к действиям Гая Цезаря на Востоке, подчеркивает, что сын Августа «сражается с варварами за спасение всего человечества». [165] Zetzel J. Е. G. New Light оп Gaius Caesar's Eastern Сатpaign // GRBS. 1970. Vol. 11. № 3.P. 259. Lin. 11 f. Становится очевидным, что столь шумная и масштабная пропагандистская кампания была рассчитана не только (и, может быть, не столько) на римлян: «Вся эта реклама имела целью обеспечить Гая непререкаемым авторитетом на самом Востоке». [166] Bowersock G. Ор. cit. Р. 172.

Когда слухи о миссии Гая Цезаря достигли Парфии, ее молодой царь Фраат V (которого принято называть уничижительным именем Фраатак) отправил к Августу посольство с объяснениями своих действий в отношении Армении. В качестве условия соблюдения мира он потребовал вернуть его братьев, живших в Риме на положении заложников. Август, сочтя поведение нового парфянского царя (который захватил власть, убив своего отца) (los. Ant. Iud. XVIII. 1. 4) неприемлемым, решил «поставить его на место», намеренно нарушив дипломатический этикет: не говоря уже о достаточно жестком содержании послания, в котором юному отцеубийце предлагалось отказаться от царского титула, а заодно и от притязаний на Армению, оно было адресовано просто «Фраатаку», без какой-либо титулатуры. Тот не остался в долгу и ответил, как замечает Дион Кассий, в чрезвычайно высокомерном тоне (υπερφρόνως), именуя себя «царем царей», а Августа — всего лишь «Цезарем» (LV. 10.20). Отношения между двумя государствами оказались на грани разрыва, и возникла реальная угроза войны, о чем свидетельствует, в частности, связанная, по словам Диона Кассия (LV. 10а. 3), с восточными делами приостановка военной активности Рима в Германии.