Виктор Парфёнов - Император Цезарь Август. Армия. Война. Политика [(Античная библиотека. Исследования]

Скрибоний с успехом сыграл свою роль, вызвав политический кризис в Боспорском царстве и создав тем самым повод для прямого вмешательства Рима. Он был убит именно во избежание такого вмешательства, тем самым восстанавливалась во всей полноте своих прав Динамия, давно признанная Римом в качестве легитимной царицы. Но для римлян это отступление от разработанного ими сценария уже не имело значения: на Боспор был отправлен понтийский царь Полемон, назначенный «по совместительству» царем и в Пантикапее. Его сообщение о встреченном им ожесточенном сопротивлении вызвало незамедлительную реакцию: Агриппа спешно прибыл в Синопу и стянул туда силы для десанта, которым вознамерился командовать лично (что подтверждает первостепенное значение Боспорского царства для Рима в этот момент). Известие об этом заставило Боспор капитулировать и признать власть Полемона. Женитьба последнего на Динамии по приказу Августа может свидетельствовать о том, что вся операция была задумана заранее: Август, находившийся тогда в Галлии, явно не имел возможности контролировать ситуацию. [239]С утверждением (как позднее оказалось, недолговременным) Полемона на боспорском престоле цель — подчинение этого царства прямому римскому контролю — могла считаться достигнутой. [240]Важное значение этой акции подчеркивалось декретированием Агриппе триумфа над Боспором [241](для сравнения отметим, что Август за дипломатическую победу над Парфией в 20 г. до н. э. получил лишь овацию) (Dio Cass. LIV. 8. 3).

Деятельность Полемона, скорее всего, должна была подготовить почву для полной аннексии Боспорского царства Римом. Во-первых, это вытекает из чисто умозрительного соображения о невозможности длительного существования практически воссозданной державы Митридата Евпатора, пусть даже с верным Риму правителем во главе ее — династическая ситуация всегда могла измениться. [242]Bo-вторых, если судить по знаменитой карте Агриппы, то Боспорское царство уже считалось вошедшим в состав Римской империи. [243]Надо отметить, что известные основания для такого рода «картографической агрессии» были: судя по боспорской монетной чеканке того времени, финансовая система Боспорского царства была поставлена под римский контроль, [244]Боспор был обязан поставлять вспомогательные войска в римскую армию. [245]Таким образом, успешным решением боспорской проблемы завершилось урегулирование римских дел на Востоке, начатое заключенным в 20 г. до н. э. соглашением с Парфией, и Август получил возможность сосредоточить основное внимание на военных приготовлениях к решающему этапу завоеваний в Европе.

…После крупных увольнений 14 г. до н. э. вступила в свой завершающий этап военная реформа. Прежде всего она была отмечена новым всплеском военной колонизации, сопоставимым по своим масштабам лишь с демобилизацией 30–28 гг. до н. э. [246]Однако если в первом случае массовое наделение ветеранов землей знаменовало окончание гражданских войн, то во втором, по выражению Ферреро, «было новым знаком собиравшейся грозы». [247]Массовые увольнения резко изменили облик армии — в ней больше не осталось участников гражданских войн. [248]Ушли те, кому случалось видеть Октавиана в критической обстановке, к кому он в свое время был вынужден обращаться как к боевым, товарищам, те, кто знал истинную цену его военным дарованиям. Для более молодых солдат, пришедших на службу уже в годы принципата Августа, авторитет императора был непререкаем. Это должно было гарантировать от внутриполитических осложнений в условиях новых завоевательных войн; видимо, именно такого рода соображениями объясняется рискованно большой процент уволенных опытных кадров по отношению к общей численности личного состава легионов (не менее четверти). [249]

Последнее при Августе массовое наделение ветеранов землей — причем сам он не забыл отметить, что в 14 г. до н. э., как и в 30-м, заплатил бывшим владельцам (RgdA. 16. 1) — было и последним отзвуком установившихся за годы гражданских войн порядков, когда победоносная армия требовала и добивалась земли за счет гражданского населения.

Новый, 13 г. до н. э., принес и новые порядки. По словам Диона Кассия (LIV. 25. 5–6), Август, вернувшись из Галлии в Рим, информировал сенат о новом военном уставе, согласно, которому граждане впредь были обязаны служить в армии определенное количество лет — двенадцать для преторианцев и шестнадцать для остальных. Устанавливалась также денежная сумма, которую ветераны должны были получать при отставке вместо земельного надела.

Комментируя эти действия принцепса, Дион полагает, что введение точного срока службы должно было устранить обычный предлог для мятежей. Он же сообщает, что отмена наделения ветеранов землей была с энтузиазмом встречена гражданским населением, которое теперь могло не опасаться за судьбу своих земельных владений, армия же отнеслась к нововведениям спокойно (из последнего видно, что увольнение старых солдат накануне было тактическим ходом, который полностью оправдал себя).

Смысл новшества объяснил еще Ю. А. Кулаковский: «Август снял с государства обязанность обеспечивать каждого ветерана поземельным наделом, которую создали полководцы в период борьбы за imperium, но он не имел в то же время никакой надобности ограничивать своих преемников на будущее время, а потому за государством осталось право заменять по своему усмотрению деньги землею». [250]

Итак, в определенном смысле 13 г. до н. э. оказался ключевым в развитии римской военной системы, завершив процесс формирования постоянной армии. [251]Возникает естественный вопрос: почему Августом был избран именно этот хронологический рубеж? Обычно на него отвечают так — коль скоро при Республике гражданин был обязан до выхода из призывного возраста участвовать в шестнадцати походах, то принцепс приурочил изменения в военном уставе ко времени, когда солдаты, набранные на службу после битвы при Акции, отслужили по 16 лет. [252]Соображение выглядит вполне резонным: излишним пиететом перед освященной древностью традицией «сын божественного Юлия» не отличался, хотя для публики и любил выглядеть консерватором доброго старого времени. Так и здесь — традиция не помешала ему установить льготные условия службы для преторианцев или произвольно продлевать, иногда на много лет, пребывание солдат под знаменами уже после выслуги установленного срока. Видимо, связывать определение продолжительности военной службы с ожиданием, пока этот срок не выслужат навербованные уже в мирное время воины, неверно — в принципе Августу ничто не помешало бы сделать такой шаг в любой момент. И все же год завершения военной реформы был выбран отнюдь не случайно.