Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Если при обоих первых императорах римское правительство умело в общем искусно и терпеливо сдерживать, по возможности, эти беспокойные элементы, то вторичная смена правителя немедленно вызвала катастрофу. Смена эта была встречена ликованием со стороны населения всей империи, в том числе и иудеев Иерусалима и Александрии, и торжествам в честь нового юного властителя Гая, сменившего нелюдимого и непопулярного старика, в обоих городах не было конца. Но очень скоро по ничтожным поводам возник страшный разлад. Внук первого Ирода и прекрасной Мариам, названный в честь покровителя и друга своего деда Иродом Агриппой, являлся среди многочисленных проживавших в Риме сыновей восточных государей едва ли не самым ничтожным и опустившимся, но, несмотря на это, — а может быть именно поэтому, — он был любимцем и другом юности нового императора; до сей поры он был известен только своим распутством и долгами, но от своего покровителя, которому он прежде других принес известие о смерти Тиберия, Ирод Агриппа получил в подарок одно из вакантных мелких иудейских княжеств и к тому же еще царский титул.

В 38 г., направляясь в свое новое царство, Ирод Агриппа приехал в город Александрию, где он несколько месяцев тому назад, спасаясь от уплаты по векселям, пытался занять деньги у иудейских банкиров. Когда он показался здесь публично в царском одеянии со своими роскошно наряженными телохранителями, неиудейское население этого большого города, падкое до всякого рода насмешек и скандалов и вообще весьма недолюбливавшее иудеев, увидало в его появлении повод для того, чтобы поиздеваться над ним; но этим дело не ограничилось. Началась дикая травля иудеев. Стоявшие отдельно дома иудеев были разгромлены и сожжены, находившиеся в гавани иудейские корабли разграблены, попадавшихся в неиудейских кварталах города иудеев подвергали насилиям и убивали. Но в иудейских кварталах погромщикам ничего не удалось сделать. Тогда вожакам их пришла в голову мысль обратить все еще уцелевшие синагоги, которые явля-, лись главным объектом их бесчинств, в храмы нового властителя и поставить во всех них его статуи, а в главной синаноге — его статую на колеснице, запряженной четверней. Что император Гай со всей серьезностью, на какую был способен его помутившийся рассудок, считал себя настоящим воплощенным богом, — это знал весь свет, в том числе и иудеи, и наместник. Бывший в то время наместником Авиллий Флакк — человек дельный и считавшийся при Тиберии прекрасным администратором, но теперь попавший в немилость у нового императора и ждавший каждую минуту, что он будет отозван в отдан под суд, — не погнушался использовать этот случай для своей реабилитации 374 . Особым эдиктом он не только приказал не чинить никаких препятствий постановке статуй в синагогах, но и перешел к открытым погромам. Он распорядился отменить празднование субботы. Он объявил, далее, в своих приказах, что эти чужестранцы, которых до сих пор терпели, недозволенным образом завладели лучшей частью города; впредь им разрешалось жить лишь в одном из пяти кварталов города, все же прочие дома иудеев были отданы на разграбление черни, а изгнанные из них жильцы, не имея пристанища, в огромном количестве расположились на морском берегу. На их протесты никто не обращал внимания; 38 членов совета старейшин, стоявшего тогда во главе иудейской общины вместо этнарха 375 , были публично в цирке высечены розгами. Четыреста домов лежали в развалинах; торговая жизнь замерла; мастерские закрылись; защиты оставалось искать только у императора. К нему и явились две александрийские депутации. Во главе иудейской депутации стоял уже упомянутый ранее Филон, ученый новоиудейского направления, человек скорее кроткого, чем мужественного склада, самоотверженно вступившийся за своих соотечественников в этих невзгодах; главой депутации от противников иудеев был Апион, тоже александрийский ученый и писатель, «колокольчик на весь мир», как его назвал император Тиберий, человек, умевший красноречиво говорить и бессовестно лгать, дерзкий, безгранично самоуверенный всезнайка 376 , хорошо знавший если не людей, то их низость, прославленный мастер речи и демагогии, находчивый, остроумный, наглый и безусловно преданный императору. Результаты переговоров были ясны с самого начала. Император допустил к себе обе депутации в то время, когда осматривал свои сады, но вместо того чтобы выслушать просителей, он стал предлагать им разные насмешливые вопросы, на которые противники иудеев в нарушение всех правил этикета отвечали громким смехом; так как император был в хорошем настроении, он ограничился тем, что выразил сожаление по поводу того, что иудеи в остальном хорошие люди, страдают тем органическим недостатком, что не могут понять его врожденную божественную натуру, а это для него было, без сомнения, очень важно. Итак, Апион выиграл дело, и повсюду, где это было угодно врагам иудеев, началось превращение синагог в храмы Гая.

Но дело не ограничилось этими превращениями, инициатива которых принадлежала александрийской черни. В 39 г. наместник Сирии Публий Петронпй получил от императора приказание вступить со своими легионами в Иерусалим и поставить в храме статую императора. Наместник, почтенный чиновник школы Тиберия, пришел в величайшее смущение; иудеи со всей страны — мужчины и женщины, старики и дети —»стали стекаться к нему сперва в Птолемаиду в Сирии, потом в Тивериаду в Галилее, умоляя его вступиться, чтобы предотвратить такое страшное кощунство. Поля во всей стране остались без обработки, и доведенные до отчаяния массы заявили, что они предпочитают погибнуть от меча или терпеть голод, чем увидеть собственными глазами подобный ужас. Наместник действительно отважился задержать выполнение приказания и представил свои возражения, хотя он знал, что рискует головой. В то же время названный выше царь Агриппа отправился лично в Рим, чтобы добиться у своего друга отмены его распоряжения. Император в самом деле отказался от своего требования, — говорят, потому, что иудейский князь сумел воспользоваться его хорошим настроением под влиянием винных паров. Но он ограничил свою уступку одним только Иерусалимским храмом и все же послал наместнику за его непослушание смертный приговор, который, впрочем, случайно запоздал и не был приведен в исполнение. Гай твердо решил сломить сопротивление иудеев; отданное им распоряжение — двинуть легион — показывает, что на этот раз он заранее взвесил все последствия своего приказания. Со времени рассказанных выше событий египтяне, с готовностью признавшие его божественность, пользовались его полным расположением, а упрямые и наивные иудеи вызывали к себе соответственную ненависть. Так как Гай был человеком неискренним и часто давал прощение, чтобы потом взять его назад, то приходилось опасаться, что самое худшее пока только отсрочено. Он собирался к отъезду в Александрию, чтобы там присутствовать при воскурении фимиама со своих алтарей, а между тем втихомолку, как говорят, изготовлялась статуя, которую он намеревался поставить себе в Иерусалиме; но в январе 41г. кинжал Хереи избавил империю, а также и храм Ягве от этого чудовища.