Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Об этом сообщает любопытная надпись у Алляра (Allard, La Bulgarie orientale, Paris, 1863, p. 263): Geco рєуаХсо Іосрося[і5і косі] того ouvvôcoiÇ ôeoiÇ [косі tco оси]тократорі T. AiA'ico ’A5piocv[co ’AJvtcovsico SEfkxoïco Euaeffei] косі M. AupriXlco OôfjEco Kocicocpi Косря'їсог ’AvouvplcovoÇ tcov ’AXeÇocvSécev tov pcopov £K tcov iôlcov ocvéOriKEv stquç ку 9[mhnoQ ФосррооФі a єяі ispécov KopvouTou tou mi Еосросяисоуо^ [noXujuvoo той косі Aoifydvou]. (Великому богу Серапису и почитаемым в том же храме богам и императору Т. Элию Адриану, Антонину Августу Благочестивому и М. Аврелию Веру, Кесарю, Карпион, сын Анубиона, для дома александрийцев поставил этот жертвенник из собственных средств в 23 г. в месяце Фармуфи, первый день при жрецах Корнуте, он же Серапион и По-лимн, он же Лонгин). Гильдия корабельщиков Том часто встречается в надписях города.

Постоянно подвергавшаяся вооруженным нападениям, а часто также и разрушениям, Ольвия, согласно сообщению Диона (ВогуБШ., р. 75), за 150 лет до его времени, т. е. приблизительно перед 100 г. н. э., следовательно, по всей вероятности, во время похода Буребжсты (III, 246), была завоевана в последний раз, причем подверглась самым тяжелым испытаниям тцу те^еотошу ка\ реугатцу а^ахпу. ЕлЛоу 5е, — продолжает Дион, — ка\ тоштцу Гётоа коа та£ аХХа^ та£ еу то1£ арштсро!^ топ Поутоо тшХ.£1^ р£хр1 ’АяоХАхоу'иа^ (Созополис или Сизеболу — последний достойный упоминания греческий город па западном берегу Понта); 6Эеу 8ц кса аОобра ашуа то яраурато катёспт) тазу тоотц ’ЕМфуозу, тозу рёу оок£Т1 с\)У01К1стО£100)У яоТясоу, тазу 5е (рабТхо^ кос! шу яХе'тотозу (Заррарсоу е1£ атаС, оорроёутсоу (Геты взяли и этот город и прочие города по левому берегу Понта до Аполлонии; вследствие этого местные эллины попали в весьма тяжелое положение, так как некоторые города еще не произвели совместного поселения, некоторые же были наводнены массой враждебно настроенных варваров). Встреченный Дионом молодой знатный гражданин, по наружности ярко выраженный иониец, который убил и взял в плен множество сарматов и который, правда, незнаком с Фокилидом, но зато наизусть знает Гомера, носит плащ и штаны по обычаю скифов, а у пояса — нож. Все граждане Ольвии носят длинные волосы и длинные бороды, и только один из них постриг волосы и бороду, что ему ставят в укор, как проявление сервилизма перед римлянами. Таким образом, столетием позже жизнь в Ольвии во всем похожа на нарисованную Овидием картину жизни в Томах.

Очень часто отец имеет скифское имя, а сын греческое, и наоборот; например, одна поставленная при Траяне или после него надпись Ольвии (С. I. 6г., 2074) перечисляет шесть стратегов: М. Ульпия Пирра, сына Арсеваха; Деметрия, сына Кессагора; Зоила, сына Аршака; Бадака, сына Раданпсона; Эпикрата, сына Коксура; Аристона, сына Варгадака.

Так как Азандр, очевидно, считал годы своего архонтства со времени отпадения от Фарнака, т. е. начиная с лета 707 г., и уже на 4-м году своего правления принял царский титул, то этот год вполне возможно отнести на осень 709/710 г.; таким образом, утверждение его могло быть пожаловано Цезарем. Этого утверждения не мог дать Антоний, так как он прибыл в Азию лишь в конце 712 г.; еще меньше оснований думать, что это сделал Август, которого называет Псевдо-Лукиан (МасгоЬ., 15), спутавший отца с сыном.

Митридат, которого Клавдий в 41 г. сделал царем Боспора, считал себя потомком Эвпатора (Дион, 60, 8; Тацит, Летопись, 12, 18), а ему наследовал его брат Котис (Тацит, там же). Кх отец носил имя Аспурга (С. I. Gr., И, р. 95), но это еще не значит, что он был аспургианом (Страбон, 11,2, 19, стр. 415). Источники ничего не сообщают о какой-либо смене династии в последующие годы; то обстоятельство, что царь, правивший при Пие, носил имя Эвпатора (Лукиан Алекс., 57, Жизнь Пия, 9), свидетельствует, что он принадлежал к той же династии. Впрочем, эти более поздние боспорскке цари, равно как и ближайшие преемники Полемона, не известные нам даже по имени, вероятно, состояли в родственных отношениях также и с Полемонидами: ведь и сам первый Полемон был женат на внучке Эвпатора. Фракийские имена царей, такие как Котис и Раскупорил, принятые в боспорском царском доме, идут, наверное, от зятя Полемона, фракийского царя Котиса. Имя «Савромат», часто встречающееся с конца I в., появилось, без сомнения, в результате родственных связей с сарматскими княжескими домами; конечно, оно не может считаться доказательством того, что его носители сами были сарматами. Зосим (1, 31), по-видимому не без основания, обвиняет в том, что при Валериане готы смогли совершать свои пиратские набеги на боспорских кораблях, ничтожных и недостойных правителей, пришедших к власти после прекращения старого царского рода; при этом Зосим, вероятно, в первую очередь имеет в виду Фареанза, от которого сохранились монеты 254 и 255 гг. Однако и эти монеты носят изображение римского императора, а позже снова встречаются старые родовые имена (все боспорские цари называются Тибериями — Юлиями) в соединении со старыми именами Савромат и Раскупорил. В обшем, и в это время здесь еще сохраняются старые традиции и римский патронат.

Последняя боспорская монета относится к 631 г. эры Ахемекидов, т. е. к 335 г. н. э.; это, несомненно, стоит в связи с приходящимся как раз на этот год назначением Ганыибалиана, племянника императора Константина I, «царем» (правда, царство его обнимало, главным образом восточную Малую Азию, и столицей его являлась Кесария Каппадокийская). После того как этот царь и его царство погибли в кровавой катастрофе после смерти Константина, Боспор находился непосредственно под властью Константинополя.

Еще в 366 г. Боспор принадлежал римлянам (Аммиан, 26,10, 6); вскоре после этого Рим перестал заботиться о судьбе греков, живших на северном берегу Черного моря, пока Юстиниан снова не занял полуостров (Прокопий, Bell. Goth., 4, 5). К этому времени Пантикапей уже погиб под ударами гуннов.

Монеты города Херсонеса, относящиеся к эпохе империи, имеют над-писание X£paovf|ooo (свободного Херсонеса), в одном случае

даже ßaaiA^HOHöT^ (правящего); на них нет ни имени, ни изображения царя или императора (А. Sollet’$ Zeitschrift für Mum., 1, 27, 4, 273). Независимость города документально засвидетельствована и тем, что он так же, как цари Боспора, чеканил золотую монету. Помеченная 109 г. золотая монета «правящего города» была, очевидно, отчеканена в 75 г. н. э., ибо летосчисление этого города ведется, по-видимому, с 36 г. до н. э. (С. L Gr., 8621), когда ему была дарована свобода, вероятно, Антонием.

Согласно описанию Страбона (11,2, 11, стр. 495), правители Танаиса стоят самостоятельно рядом с правителями Пантикапея, а племена к югу от Дона находятся в зависимости от тех или других; если, как добавляет он, власть некоторых из пантикапейских князей, а именно последних из них — Фарнака, Азандра, Полемона — простирается до Танаиса, то это было, по-видимому, скорее исключением, нежели правилом. В надписи, приведенной в следующем примечании, танаиты упоминаются среди подвластных племен, и ряд танаитских надписей подтверждает это для периода от Марка Аврелия до Гордиана; однако выражения ‘E^rjvs^Ko'i Tavadxai (эллины и танаиты),архогче^ TavaEixoov (властители танаитов) и часто упоминаемые ‘ЕМдрчхрхса (эллинархи) подтверждают, что город и в то время оставался негреческим.