Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

* Упоминаемый ниже египетский купец говорит в гл. 47 о «воинственном народе бактрийцах, имеющих своего собственного царя». Значит, в то время Бактрия была отделена от Индийского царства, нахо-лившегося под властью парфянских государей. И Страбон (11, 11, 1, стр. 518) говорит о бактро-индийском царстве как о явлении прошлого.

Вероятно, это Каспар (в более древней традиции — Гатаспар), фигурирующий среди трех святых царей, пришедших с Востока (Gutschmid, Rhein. Mus., 19, 162).

Самое определенное доказательство парфянского владычества в этих странах содержится в описании берегов Красного моря, составленном в эпоху Веспасиана одним египетским купцом (гл. 38): «За устьем Инда внутри страны лежит главный город скифов Миннагар, но властвуют над ним парфяне, племена которых постоянно изгоняют друг друга» (\)тш ndpôcov c&XrjÀouÇ èv5io)KÔvxcov). То же самое повторяется в несколько запутанном виде в гл. 41; здесь может показаться, что Миннагар лежит в самой Индии выше Баригаза, и это ввело в заблуждение уже Птолемея но, очевидно, писатель, рассказывающий о внутренней стране лишь по слухам, хотел только сказать, что большой город Миннагар лежит внутри страны, неподалеку от Наригаза, и что оттуда привозится в Баригаз много хлопка. Встречающиеся в Миннагаре, по словам того же свидетеля, многочисленные следы пребывания Александра также могли быть найдены только в Инде, но не в Гуджерате. Этим сообщением, ио-видимому, подтверждается местонахождение Миннагара на нижнем Инде, недалеко от Хайдера-бада, и факт парфянского владычества в этих местах в эпоху Веспасиана. С этим следует поставить в связь монеты царя Гондофара, или Гиндоферра, который, по старинному христианскому преданию, был обращен в христианство просветителем парфян и индусов — св. Фомой — и действительно, по-видимому, жил в ранний период Римской империи (Sallet’s Zeitschrift für Numismatik, 6, 355; Gutschmid, Rhein. Mus., 19, 162), а также монеты его племянника Абдагаза (Sallet’s Zeitschrift, S. 365), которого можно отождествить с парфянским князем этого имени у Тацита (Летопись, 6, 36) и который косит во всяком случае парфянское имя, и, наконец, монеты царя Санабара, царствовавшего вскоре после Гиндоферра и являвшегося, быть может, его преемником. К этому следует добавить еще ряд других монет, на которых стоят парфянские имена — Аршак, Пакор, Вонон. Эта чеканка явно сходна с чеканкой Аршакидов (Sallet’s Zeitschrift, S. 277). Серебряные монеты Гондофара и Санабара — от остальных царей до нас дошли почти одни только медные монеты — полностью соответствуют драхмам Аршакидов. По всей вероятности, они принадлежат парфянским государям Миннагара; это подтверждается и тем, что здесь рядом с греческой надписью появляется и индийская, подобно тому как у поздних Аршакидов — пехлевийское письмо. Однако это не монеты сатрапов, ко, как намекает египетский купец, монеты великих царей, соперничавших с государями Ктесифона. Гиндоферр называет себя на сильно испорченном греческом языке ßaai7e\)^ ßaaiTicov рєуа£ аптократсор (царь царей, великий самодержец), а на правильном индийском языке — Maharadja Radjadi Radja. Если, что весьма возможно, под именем Мамбара или Акабара, которого египетский купец называет властителем берегов Баригаза, скрывается Санабар, фигурирующий на монетах, то он жил в эпоху Нерона или Веспасиана и был властителем не только над устьем Инда, но и над Гуджератом. Далее, если найденная недалеко от Пешавара надпись действительно относится к царю Гондофару, то следует заключить, что его владычество распространялось до этих мест и, вероятно, до самого Кабула. Из того факта, что Корбулон в 60 г. отослал на берег Красного моря посольство отложившихся от парфян гирканов, дабы они не подверглись нападению со стороны парфян, так как оттуда они могли достигнуть родины, не вступая на парфянскую землю {Тацит, 15, 25), следует, что долина Инда в то время не подчинялась властителю Ктесифона.

правление этих Кадфизов приходится, по-видимому, на промежуток времени между индо-парфянскими государями и династией саков, начинающейся с 78 г. н. э. (Oldenberg, Sallet’s Zeilschr. für Numismatik, 8, 292). Найденные в пешаварской сокровищнице монеты этих сакских царей называют, рядом с национальным Воибо, греческих богов в искаженной форме НракіХо, Іосростш) — факт, заслуживающий упоминания. Позднейшие их монеты обнаруживают влияние древнейшей чеканки Сассанкдов и могут относиться ко второй половине III в. (Sallet’s Zeitschr. für Numismatik, 6, 225).

Индо-греческие и индо-парфянские государи, равно как и Кадфизы, широко пользуются на своих монетах наряду с греческим также туземным, индийским языком и письменностью; цари саков, напротив, никогда не употребляли индийского языка и индийского алфавита, но пользовались исключительно греческими буквами; негреческие надписи на их монетах, без сомнения, — скифские. Таким образом, на золотых монетах Канерку стоит то ßocöüai)^ ßaoiXecov Костіркоо, то рою vavopao кагіркі коросто, где первые два слова являются переделанными на скифский лад индийскими Rädjädi Rädja, а два следующих содержат собственное имя царя и его родовое имя Гушана (iOldenberg, там же, стр. 294). Значит, эти саки были в Индии иноземными государями в ином смысле, чем бактрийские эллины и парфяне. Однако сделанные при них в Индии надписи — не скифские, а индийские.

Арриан, который в качестве наместника Каппадокии сам командовал армянским войском (Contra А1., 29), называет в своей «Тактике» армян и парфян всегда вместе (4, 3,44 — по поводу тяжелой кавалерии, одетых в броню KOviO(p6poi (копейщиков), и легкой кавалерии акро(М1тоа (стрелков), или Іллото^отаї (конных стрелков); 35, 7 — по поводу шаровар), и там, где он рассказывает о введении Адрианом в римских войсках варварской кавалерии, он объясняет появление конных стрелков влиянием примера «парфян или армян» (44, 1).

Незаконнорожденный сын Цезаря riTO^EpaioÇ 6 кш Kcxlacxp OeoÇ фйояатсор ка\ çiXopfjrrip (Птолемей и Цезарь, бог, любящий отца, любящий мать), как гласит его царское имя (С. L Gr., 4717), выступает в качестве соправителя в Египте 29 августа 711—712 египетского летосчисления, как это видно из обозначения этого года (Wescher, Bullet, d. Ist., 1866, p. 199; Krall, Wiener Studien, 5, 313). Так как он занял место супруга и брата своей матери Птолемея Младшего, то свержение последнего Клеопатрой — событие, подробности которого неизвестны, — произошло, вероятно, именно тогда и послужило поводом к тому, что Цезарион был провозглашен царем Египта. Дион (47, 31) также относит его назначение к лету 712 г., перед битвой при Филиппах. Значит, оно не являлось делом одного Антония, но было сообща принято обоими правителями в момент, когда им приходилось почему-либо угождать египетской царице, которая, впрочем, с самого начала стояла на их стороне.