Олекса Гайворонский - Повелители двух материков. Том. 2: Крымские ханы первой половины XVII столетия и борьба за самостоятельность и единовластие

Некоторые источники добавляют, что Кан-Темир вышел-таки с ханом в персидский поход, но дойдя с ним до местности под названием «Soutoud», развернулся и отправился назад в Буджак. Поход был сорван, и Инает Герай решил наказать Кан-Темира за это (M.Kazimirski, Precis de I'histoire des Khans de Crimee depuis Van 660 jus qu'en l'an 1198 de I'Hegire, «Journal Asiatique», t. XII, 1833, p. 438). Если «Soutoud» — это искажение гидронима Сют-Су, то следует вспомнить, что именно на реку Сют-Су в свое время переселял Буджакскую Орду Мехмед III Герай. Возможно, Инает Герай вернулся к вопросу о переселении орды — и это могло спровоцировать Кан-Темира на разрыв с ханом.

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в., Москва — Ленинград 1948, с. 246;

B. Baranowski, Stosunki polsko-tatarskie w latach 1632–1648, Lodz 1949, s. 53.

Османские историки перечисляли эти три ногайских сообщества следующим образом: «1) Большой Ногай, которые не подчинены никакому падишаху и не принимают ничьих повелений; 2) Малый Ногай, явно выказывающие повиновение крымским ханам, но внутренне питающие к ним вражду; и 3) Мансур, известные своей жестокостью и кровопийством» (В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 372; Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 60).

Количество кочевников, переселившихся в 1634–1636 гг. в Крымский Юрт, в точности не установлено, но общая численность волжских ногайцев накануне переселения оценивается от 80 до 120 тысяч человек. См. соответствующие расчеты в: В. В. Трепавлов, История Ногайской Орды, Москва 2002, с. 493–499.

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 239–241.

См. работы, подробно рассматривающие события переселения волжских и кубанских ногайцев в 1634–1636 гг. во владения крымских ханов:

В. В. Трепавлов, История Ногайской Орды, с. 417–425;

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 223–241;

В. Д. Сухоруков, Историческое описание земли Войска Донского, Новочеркасск 1903, с. 165–175;

В. В. Трепавлов, Малая Ногайская орда. Очерк истории, в кн.: Тюркологический сборник, 2003–2004: Тюркские народы в древности и средневековье, Москва 2005, с. 300.

Переселение жителей Большой Ногайской Орды на территорию Крымского Юрта было массовым, но не поголовным: часть ногайцев осталась на прежних кочевьях, признав калмыцкое господство, другая часть осела в окрестностях русской Астрахани, а третья откочевала южнее, в сторону Кавказа. Это считается финалом существования Большой Ногайской Орды как государственного образования. Малая Ногайская Орда продолжала существовать еще долгие годы, хотя часть ее жителей также откочевала к Крыму. Впоследствии (особенно после репрессий Бахадыра I Герая против мансурской знати в 1639 г.) часть переселенцев подалась из ханских владений обратно на восток.

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 246.

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 246–247.

Le khanat de Crimee dans les Archives du Musee du Palais de Topkapi, ed. A. Bennigsen, p. N. Boratav, D. Desaive, Ch. Lemercier-Quelquejay, Paris 1978, p. 147.

Эти слова Асан-аги передаст сам Инает Герай в письме к главному везирю (Le khanat de Crimee dans lea Archives du Musee du Palais de Topkapi, p. 147).

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 246–247.

Время от времени, в моменты наибольшей напряженности крымско-османских противоречий, с крымской стороны звучала угроза «покинуть Крым и уйти в степи», на «старые юрты», «в крепость Майкоп». Помимо описываемых событий весны 1636 г., она встречается и в письме Шахина Герая Реджеб-паше 1624 г., и в разговоре калги Хусама Герая с польским послом в апреле 1637 г. (Korespondencja Slanisiawa Koniecpolskiego. s. 368).

О подобном же намерении «поставить на Днепре город, перевести к Днепру все крымские улусы и отложиться от турецкого султана» заявлял еще в 1593 г. и Гази II Герай (Памятники дипломатических сношении Крымского ханства с Московским государством в XVI и XVII вв., хранящиеся в Московском главном архиве Министерства иностранных дел, изд. Ф. Ф. Дашков, Симферополь 1891, с. 32; Статейный список московского посланника в Крым в 1593 году Семена Безобразова, изд. Ф.Ф.Пашков, «Известия Тарической ученой архивной комиссии», № 15. 1892, с. 82).

В реальности эта угроза была невыполнима — ведь даже если допустить, что кочевая и полукочевая прослойка населения Крымского Юрта теоретически и была способна к такому исходу за пределы полуострова, то образ жизни и хозяйствования горожан и оседлых селян исключал такую возможность. Поэтому данную фразу следует огнести к устойчивым риторическим оборотам, чья семантика лежит, прежде всего, в религиозной идеологии. Смысл фразы следует понимать следующим образом: «мусульманский правитель, чья власть лишь и удерживает эту землю в составе «дар ус-салам» («мира ислама»), покинет ее вместе с мусульманским войском — и тогда она достанется иноверцам, а вина за эту утрату ляжет на обидчика». Такое толкование подтверждают и слова Шахина Герая: «Если все мы покинем отечество, и крымские земли попадут в руки неверных, то останется ли за вами Кефе и другие ваши крепости?.. Теперь мы ожидаем от вас, что вы не сделаетесь причиной разорения здешних мечетей и медресе» (В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 356–357).

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 248.

В. Д. Смирнов, Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты, с. 373;

Халим Гирай султан, Розовый куст ханов или История Крыма, с. 59;

А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами, с. 247–248;

Korespondencja Stanislawa Koniecpolskiego, s. 291;

E. Schutz, Eine armenische Chronik von Kaffa aus der erste Halfte des 17. Jahrhunderts, «Acta Orientalia Academiae Scientarum Hungaricae», vol. XXIX, nr. 2, 1975, s. 155;

M. Kazimirski, Precis de 1'histoire des Khans de Crimee, p. 438.

Османские хроники говорят, что Кефе был взят обманом: хан осадил город, и кефинцы выдали ему Ибрагим-пашу и местного кади на том условии, чтобы городу не было причинено никакого вреда, но хан нарушил обещание, и его войска разгромили и разрушили Кефе. Однако летопись армянского священника (описывающая грабеж города войсками Шахина Герая в 1624 г.) ничего не говорит о разграблении Кефе в 1636 г, хотя и подтверждает казнь паши.

Korespondencja Stanislawa Koniecpolskiego, s. 290, 298.

В связи с восстанием Инаета Герая султан приостановил свой указ об отселении Буджакской Орды и позволил Кан-Темиру остаться в Буджакс на том условии, чтобы он соблюдал мирный договор с Польшей и не нападал на ее территории (M. Berindei, La Porte Ottomans face aux cosaques zaporogues, 1600–1637, p. 305).