Олекса Гайворонский - Повелители двух материков. Том. 1: Крымские ханы XV— XVI столетий и борьба за наследство Великой Орды

Об основании Казанского ханства и событиях, связанных с эмиграцией в Крым Нур-Султан см.: В. В. Вельяминов-Зернов, Исследование о касимовских царях и царевичах, с. 3-13; М. Г. Худяков, Очерки по истории Казанского ханства, Москва 1991, с. 22–53; J. Pelenski, Russia and Kazan. Conquest and Imperial Ideology, The Hague — Paris, 1974, p. 23–29; Sh.Daulet, The Rise and Fall of the Khanate of Kazan (1438 to 1552): Internal and External Factors that Led to Its Conquest by Ivan the Terrible, New York University 1984, p. 130–174; Д. М. Исхаков, Тюрко-татарские государства ХV-ХVI вв., Казань 2004, с. 8–10; М. Н. Бережков, Нур-Салтан — царица крымская, «Известия Таврической ученой архивной комиссии», № 27, 1897, с. 1–17.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 146, 207.

В оригинальном старорусском переводе послания употреблены фразы: «над турским господарем и над азямским господарем волен еси» и «над азямским и над турским свыше государь еси» («азямский» означает «персидский»). См. также: М. А. Усманов, Жалованные акты Джучиева Улуса, с. 198. Точно такую же форму употреблял московский великий князь при обращении к османскому султану (Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 162).

Памятники дипломатических сношений, т. 1, с. 255, 263, 279;

И. В. Зайцев, Шейх-Ахмед — последний хан Золотой Орды (Орда, Крымское ханство. Османская империя и Польско-Литовское государство в начале XVI в.), в кн. И. В. Зайцев, Между Москвой и Стамбулом (Джучидские государства, Москва и Османская империя в начале XV — перкой половине XVI вв.), Москва 2004, с. 99–100.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 323.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 301.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 321.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 354.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 354.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 356.

А. Л. Хорошкевич, Русь и Крым: от союза к противостоянию, с. 155.

Памятники дипломатических сношений, т. I, с. 367.

Пояснение употребления терминов «Ногайская Орда» и «ногайцы» представляется исключительно важным. В практике современного разговорного крымскотатарского языка словом «nogaylar» принято называть всех лиц, происходящих из степных районов Крыма и обладающих монголоидными признаками в своем антропологическом типе. Однако во времена Крымского ханства использование термина «ногаец» было иным и зависело не от внешнего облика либо культурных особенностей, а исключительно от родовой принадлежности.

Ногайцами назывались потомки нескольких тюркских полукочевых племен (главным образом, Манштов), которые в XV–XVII веке обитали у северного берега Каспийского моря в междуречье рек Волги, Урала и Эмбы. По мере ослабления Золотой Орды этими племенами было создано особое государственное образование — Ногайская Орда, отношения которой с Крымским ханством в силу ряда причин чаще всего были напряженными. В середине XVI века Ногайская Орда была подчинена Московией и раскололась на две части — Большую Ногайскую Орду (оставшуюся на прежних кочевьях и признавшую атасть московских царей) и Малую Ногайскую Орду (переселившуюся на Кубань и подчинявшуюся крымским ханам). В XVII веке население Большой Ногайской Орды было вытеснено со своих прикаспийских кочевий пришедшими из Центральной Азии калмыками. Это поатекло массовое переселение ногайцев в 1630-х годах в земли Крымского ханства — в основном, в причерноморские степи от Дона до Дуная. Переселившись на эту территорию, ногайцы сохранили некоторую политическую автономию (организовав несколько орд: Буджакскую, Едисанскую, Джембойлукскую и Едичкульскую, которыми в XVIII веке управляли специальные наместники, назначавшиеся крымскими ханами) и оказывали немалое влияние на политические события в Крымском ханстве. После аннексии Крымского ханства Российской империей в 1783 году значительная часть ногайцев покинула завоеванную Россией территорию и откочевала дальше вдоль берега Черного моря в османские владения — Добруджу, Болгарию и собственно Турцию, где их потомки составляют теперь немалую долю крымскотатарской диаспоры.

С другой стороны, население степных районов Крымского полуострова издавна включало многочисленные группы, которое по облику, быту и способу хозяйствования не отличались от ногайцев, однако к ним никогда не принадлежали и этим термином не обозначались, поскольку их предки не проживали в междуречьи Волги и Эмбы. Исключение составляли лишь подданные рода Мансур — крымской ветви рода Мангыт, которая обосновалась в Крыму задолго до образования Ногайской Орды.

В документах ханской эпохи «татары» и «ногайцы» всегда четко различаются и разделяются (см. Примечание 10 в части III этой книги), причем под названием ногайцев выступают не все крымские степняки без исключения (ведь часть этих степняков была подчинена крымским беям и потому включалась в число крымских татар), а лишь потомки жителей Ногайской Орды и Мансуры. Все остальное мусульманское тюркоя-зычное население Крымского Юрта, независимо от антропологического типа и способа хозяйствования, входило в категорию, обозначенную в ханских документах как «татары» (крымские татары, крымцы). Главным принципом этого разделения была не географическая и не этнографическая, а родовая, административная, принадлежность. Ногайцы — это прежде всего подданные ногайских родовых старейшин, традиционно составлявшие особое, правое крыло крымского войска (крымцы же, включая и тех из них, кто обитал в степях, составляли левое крьио, основное).

Таким образом, употребление этого термина в современной разговорной практике несколько изменилось по сравнению с его употреблением в эпоху Крымского ханства, и противопоставление крымцев и ногайцев, о котором часто приходится говорить при описании событий ХVI-ХVIII столетий, не имеет отношения к делению современного крымскотатарского народа на субэтнические группы. Говоря практически, ногайцем сегодня правомерно может называться лишь тот, кто достоверно осведомлен о своем происхождении от ногайских родов: Мансур, Едисан, Джембойлук и др. либо о проживании своих дальних предков во владениях этих родов: гёзлевских и керченских степях (а также на причерноморских равнинах за пределами полуострова, где в XVII-ХVIII веках обитали переселившиеся с Волги ногайские орды). При отсутствии таких сведений различить современных потомков ногайцев и степных крымцев невозможно.

См. фундаментальный труд об истории формирования ногайского народа, историческом пути Ногайской Орды и ее взаимоотношениях с Крымом: В. В. Трепавлов, История Ногайской Орды, Москва 2002. Множество ценного материала из источников XVI–XVII столетий приведено также в сочинении: А. А. Новосельский, Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. Москва — Ленинград 1948.