Джонатан Израэль - Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. II. 1651-1806

Хотя их реальная численность уменьшилась, анабаптисты по-прежнему оставались неотъемлемой частью конфессиональной сцены в Гронингене и северном Оверэйсселе, а также Фрисландии, Голландии, Утрехте и Зеландии. В Оверэйсселе в 1809 г. еще существовали крупные меннонитские конгрегации в Блокзейле, Гетхорне — одном из весьма немногих городов в Республике, где анабаптисты образовали большинство населения, — Алмело и Хелмело, где они составляли около 10% населения. Напротив, анабаптистские конгрегации в Девентере, Кампене и Зволле находились на грани исчезновения.

Не менее впечатляющим был коллапс ремонстрантов. Упадок ремонстрантов был заметен уже во второй половине XVII в., но ускорился после 1700 г. В Роттердаме, городе с крупнейшей ремонстрантской конгрегацией, они еще оставались третьей самой крупной Церковью, численно превосходя католиков, в течение третьей четверти XVII в., когда их насчитывалось около 7 000 человек, или около 15% от общей численности населения {1360} 1360 Mentink and Van der Woude, Demografische ontwikkeling, 43-5. . К 1809 г. здесь осталось всего 900 ремонстрантов, жалкий остаток некогда большой общины, представляя не более чем 1,5% городского населения. В Амстердаме к 1809 г. осталось лишь около 900 ремонстрантов. Другие ремонстрантские конгрегации с более чем сотней прихожан находились только в Гауде (461 человек), Лейдене (129 человек), Харлеме (139 человек) и деревне Нейкоп, все в Голландии. Количество ремонстрантов в Амерсфорте уменьшилось до 33, а в городе Утрехт — всего до 27. Задолго до 1800 г. ремонстранты полностью исчезли в Оверэйсселе, в том числе в Кампене, и почти прекратили существование в Гелдерланде (см. табл. 52). Последняя ремонстрантская конгрегация во Фрисландии просуществовала в Доккуме до 1796 г., когда оставшиеся десять прихожан распустили свою конгрегацию и присоединились к анабаптистам.

Трения между воэцианцами и кокцеянцами, которые были столь крупным элементом в нидерландской церковной и университетской политике в конце XVII в., были смягчены «reglement» Штатов Голландии от 1694 г. (см. стр. 97 выше). Несмотря на это, воэцианско-кокцеянская полемика оставалась значительным фактором, далеко выходящим за пределы чисто теологических дискуссий, охватывая церковную, университетскую и местную политику вплоть до середины XVIII в. {1361} 1361 Van der Wall, «Orthodoxy and Skepticism», 124-6. , и смутно маячила на заднем фоне даже в следующие десятилетия. Смерть Вильгельма III в 1702 г. вызвала всеобщую реакцию против его методов и главных сторонников во всех Соединенных Провинциях и привела к сдвигу в пользу кокцеянской мысли в Церкви, обществе и университетах.

Особенно это имело место в Зеландии и Утрехте. В июне 1695 г. Штаты Утрехта приняли голландский « reglement » для сохранения «мира» в «Церкви и университете провинции», призывая профессоров избегать использования «воэцианских» и «кокцеянских» ярлыков на своих лекциях. Тем не менее, Утрехтский университет на какое-то время оставался воэцианской цитаделью, в котором доминировали такие люди, как Мельхиор Лейдекер, ведущий воэцианский оппонент Беккера. Когда в 1698 г. vroedschap попытался назначить франекерского кокцеянца Кампегия Витрингу на недавно освободившееся профессорское место на кафедре теологии, Вильгельм III лично вмешался, вызвав одного из бургомистров на встречу с ним в Хет Лоо и попросив воспрепятствовать назначению {1362} 1362 Kernkamp, Utrechtsche Academie, i. 289. . После смерти Вильгельма vroedschap быстро стал искать ведущего кокцеянца и, потерпев неудачу с Витрингой, назначил на вакантную должность старейшину реформатских либеральных теологов (хотя, строго говоря, не истинного кокцеянца) Германа Александра Рёля (1653-1718 гг.), с жалованьем в 2 200 гульденов, что намного превышало заработки любых других утрехтских профессоров. Это назначение, состоявшееся в 1704 г., укрепило картезианство в Утрехте, но вызвало взрыв негодования на теологическом и философском факультетах и ожесточенную распрю в консистории, заставив регентов предупредить Лейдекера и других непримиримых воэцианцев о том, что они примут «меры», если те откажутся «жить в мире и дружбе» с Рёлем {1363} 1363 Ibid. i. 301; Sluis, Herman Alexander Röell, 42-3. . Академическая атмосфера в Утрехте разрядилась только после того, как Лейдекер перестал читать лекции в 1716 г., а Рёль два года спустя скончался. К 1720-м гг. в университете восстановилось спокойствие. Но воэцианские и кокцеянские взгляды оставались первоочередным фактором при назначении на кафедры в высшем учебном заведении на протяжении еще нескольких десятилетий.

В Зеландии антиоранжистская реакция после 1702 г. привела к непродолжительной кокцеянской гегемонии в Мидделбурге, которая затем временно ослабела в связи с оранжистским возрождением, наступившим после 1713 г. После этого произошел следующий раунд кокцеянско-воэцианской борьбы в 1715-20 гг., вслед за чем, в 1720-х гг., кокцеянцы вернули себе преобладание в консисториях и классисах Зеландии, продолжавшееся вплоть до революции 1747 г. {1364} 1364 Van der Bijl, «Kerken politiek», 191-3. В конце XVIII в. кокцеянско-воэцианский антагонизм больше не играл настолько важную роль в нидерландской культуре, как раньше. Несмотря на это, стоит отметить, что Вильгельм IV, а впоследствии и Вильгельм V пытались возродить и укрепить воэцианское направление в государственной Церкви в Зеландии и Голландии.