Ханс ван Конингсбрюгге - История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг.

Если голландцы хотели, чтобы проблема торговли рассматривалась и решалась отдельно, то шведская элита смотрела на вещи иначе. Для нее вопрос о торговых уступках был неотделим от всей проблематики трудного военно-политического положения Швеции. Это с самого начала сделало миссию де Би и Рюмпфа крайне деликатной. 8 апреля оба они обедали у президента канцелярии графа Хорна, и тот говорил еще резче, чем принц-консорт. Да, Республика должна оказать Швеции реальное содействие. Свободное плавание в порты, которые не захвачены русскими, возможно, признал граф Хорн, но говорить о возмещении ущерба за задержанные шведами голландские суда и товары преждевременно. В качестве же разменной монеты он предложил захваченные каперами, но еще не проданные корабли и грузы вернуть владельцам, если все бумаги в порядке. Впрочем, это тоже затянется на долгие годы.

Какова на самом деле позиция Швеции, стало ясно очень скоро. В апреле в Стокгольме увидели свет новые правила для шведских каперов. Плавание судов нейтральных стран в бывшие шведские порты, захваченные русскими, было вновь, как и в 1710 г., запрещено. У Якоба де Би это вызвало, естественно, большое разочарование и возмущение. Он увидел здесь происки той части шведской элиты, которая получала доходы от каперства. В письме к Хейнсиюсу от 15 апреля де Би констатировал различия во мнениях между королевой и ее супругом, с одной стороны, и членами государственного совета Швеции, с другой. В отличие от Ульрики и Фредрика шведские аристократы идти на уступки голландцам не желали. Их приводило в ярость намерение королевы посадить принца-консорта на престол вместе с ней, и они намерены были показать гессенскому принцу, что ему не следует слишком вмешиваться в политику. Новая конституция, обещание королевы ничего не предпринимать в государственных делах без одобрения Сената делали Ульрику и ее супруга беспомощными марионетками в руках знатной верхушки страны.

Вскоре после того, как де Би подробно, в характерном для него жалобном тоне уведомил Гаагу о том, что дело не в недостатке старания с его стороны {355} 355 Ibid. 15.04.1719. , на политической сцене Швеции произошли резкие перемены. 22 апреля граф Арвид Хорн, главный приверженец новой, олигархической формы правления, ушел в отставку {356} 356 Ibid. 24.04.1719. . Поводом к ней стал инцидент вполне заурядный, но типичный для тогдашней Швеции, где неясно было, у какого государственного органа какая сфера компетенции. Шведские каперы захватили небольшое судно из Фрисландии. По личной просьбе вдовствующей принцессы Нассау-Фрисландской королева Ульрика приказала его освободить. Президента канцелярии это привело в бешенство. Поскольку королева отдала это повеление, не спросив мнения Сената, граф Хорн обвинил ее в нарушении конституции. Ее Королевское Величество, разумеется, пожаловалась мужу. Дело разбирали шведские сословия, представленные в риксдаге. Они одобрили освобождение корабля, но осудили королеву за то, что она не передала вопрос на рассмотрение в Сенат. Однако Хорн считал, что решение об освобождении судна входило целиком в компетенцию Сената и вмешательство риксдага неуместно. Во всяком случае сам он этого больше терпеть не хотел.

Отставка графа Хорна и одновременная скоропостижная кончина его союзника, предводителя шведского дворянства графа Петера Риббинга, серьезно ослабили позиции противников придворной партии {357} 357 De briefwisseling. Deel XIX, Rumpf aan Heinsius, 27.04.1719. . Двор умело воспользовался ситуацией, добившись избрания новым предводителем дворянства сторонника абсолютистской монархии графа Андерса Лейонстедта, бывшего посла в Берлине. Королева и принц-консорт явно пытались снова подчинить короне непокорную шведскую аристократию.

Голландские дипломаты в Стокгольме, конечно, надеялись извлечь пользу из изменившейся расстановки политических сил. Они рассчитывали, так сказать, впрячь в свои сани как принца Фредрика, так и нового президента канцелярии графа Кроньельма. В обещаниях не было недостатка, и вообще положение неожиданно стало казаться благоприятным {358} 358 De briefwisseling. Deel XIX, De Bie aan Heinsius, 17.05.1719; Rumpf aan Heinsius, 17.05.1719. . 24 мая Рюмпфу и де Би было заявлено, что неограниченная свобода судоходства на Балтике разрешена… но при определенных условиях. В донесении Хейнсиюсу Рюмпф изложил эти условия так:

1) Первые корабли голландцев, вошедшие в Балтийское море, обязаны доставить в Швецию «для продажи по справедливой цене столько зерна, продовольствия, пеньки, мачт и других необходимых товаров, сколько там нужно»;

2) Генеральные штаты должны твердо гарантировать, что никто из их подданных не дерзнет под страхом смертной казни поставлять врагам Швеции контрабандные товары;

3) Республика приложит все усилия к тому, чтобы плаванию торговых судов в Швецию и обратно ничто не препятствовало и чтобы «Дания как можно скорее отозвала свою эскадру, которая в настоящее время блокирует город Гётеборг»;

4) Генеральные штаты, которые некогда выступили гарантом Травентальского мирного договора 1700 г. между Данией и Швецией, постараются «всеми силами» воздействовать на ситуацию в балтийском регионе таким образом, чтобы «Ее Величество королева могла добиться желательного и почетного мира» {359} 359 De briefwisseling. Deel XIX, Rumpf aan Heinsius, 24.05.1719. .

Первое условие показывало, в какой безнадежной ситуации находилась воюющая Швеция, которой не хватало буквально всего. При этом совершенно естественно было надеяться на торговые суда из Голландии. Отношения шведов с Великобританией из-за ее личной унии с Ганновером были тогда еще напряженными, и трудно было себе представить, что провиант в шведские порты будут поставлять англичане. Окруженной врагами Швеции ничего не оставалось, как ждать помощи от Республики. Понятно, что Рюмпфа и де Би это вполне устраивало. Такая зависимость шведов от жизненно необходимых товаров, доставляемых на голландских судах, сулила всем провинциям Республики немалые экономические и финансовые выгоды. Оба дипломата получили возможность проявить по отношению к своим шведским собеседникам любезность, сообщив им, что в течение одной лишь весны 1719 г. пятьдесят голландских кораблей заходили в порт Стокгольма со всякими нужными шведам грузами.

Со вторым условием, выдвинутым шведским правительством, дело обстояло сложнее. В Гааге, как известно, ни для кого не было секретом, что голландские купцы, особенно амстердамские, снабжали и продолжают снабжать оружием и военными материалами Россию. Шведско-голландскими договорами 1699 г. о торговле и взаимной обороне это, кстати, не запрещалось, однако договоры давно утратили силу и больше не имели никакого значения. Нетрудно было догадаться, что требование Швеции, чтобы голландцы ввели смертную казнь за поставки контрабандных товаров ее противникам, не вызовет в правящих кругах Республики бурного одобрения. Не говоря уже о том, что выносить приговоры голландским купцам входило в компетенцию не Генеральных штатов, а штатов провинции Голландия. Де Би и Рюмпф обо всем этом мудро помалкивали и просто обещали передать условие шведов в Гаагу.