Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 1

То, что Гегель понимал как отдел «Понятие» у материалистов конкретизировалось в реальное, опосредованное в развитии природы и истории, в конкретных, научных понятиях и категориях, как опосредованное сущностью, основным законом и основной противоположностью, определяющими возникновение, становление, самодвижение истории, как конкретной действительности, как вещи, предмета.

Ленин в «Философских тетрадях» детально переводит идеалистический отдел «Понятие» в «Логике» Гегеля на материалистические основы познания природы. Вместо самостоятельной субстанции, как понятия Гегеля, Ленин подчёркивает роль понятия в познании бытия. «Понять значит выразить в познании бытия». 115Это главное, что вкладывает в отдел «Понятие» диалектическая логика марксизма. «…Понятие следует рассматривать не как акт самостоятельного рассудка, не как субъективный рассудок, но как понятие в себе и для себя, образующее ступень, как природы, так и духа. Жизнь, или органическая природа, есть та ступень природы, на которой выступает понятие» 116. Так Ленин подчёркивает «канун» превращения объективного идеализма в материализм у Гегеля. Как мы можем эту мысль объяснить материалистично.

Когда Ленин пытается за рассудочными понятиями Гегеля видеть материальные вещи сами по себе, то пишет: «Понятие не есть только вещь сознания, но понятие есть сущность предмета, есть нечто само по себе». 117

И ещё более точно: «Понятие в своей объективности есть сама сущая в себе и для себя вещь» 118.

Понятие не существует объективно как реальность, как мы это видим у Гегеля. Понятие присуще только мыслящему субъекту, его сознанию. Понятия развиваются в наших головах, поскольку в них отражается объективная действительность. Объекты же существуют независимо от наших понятий. Задача – при помощи наших понятий объективно выразить природу как процесс. Природа, не нужно забывать, есть единственная реальность, подлинный телесный мир, отражением которого являются наши идеи и понятия. Логические формы должны составлять живой дух действительного. Понятие в своей объективности есть сама сущая в себе и для себя вещь. И мы должны её в понятиях объективно, логически раскрыть читателю. В этом задача науки, когда на смену «дела логики» приходит «логика дела».

Ещё более конкретно научное значение отдела «Понятие» в диалектической логике Ленин выразил в следующем: «Понятие (познание) в бытии (в непосредственных явлениях), открывает сущность (закон причины, тождества, различия etc.) – таков действительно общий ход всего человеческого познания (всей науки) вообще. Таков ход естествознания и политической экономии [и истории] 119. Какие после этого ещё могут быть сомнения в необходимости материалистического отдела «Понятие», в «Диалектической логике», как отдела познания бытия в опосредованных явлениях, как общий ход всего человеческого познания? И мы этот процесс познания, который содержится в отделе «Понятие», воспроизведём при познании исторического бытия, т.е. истории человечества на основе диалектической логики и диалектического метода.

«Это только понятие», - так говорят обыкновенно, противопоставляя понятию, как нечто более превосходное не только идею, но и чувственное, пространственное и временное осязаемое существование. Абстрактное считается в таком случае по той причине менее значительным, чем конкретное, что из него де опущено так много указанного рода материи. Абстрагирование получает, согласно этому мнению, тот смысл, что оно отходит от истины.

В действительности всё в мышлении происходит по-другому. «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит – если оно правильное, от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т.д., одним словом, все научные (правильные, серьёзные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее» 120.

Именно в понятии снимается многообразие созерцания, которое мы встречаем при рассмотрении непосредственных явлений в отделе «Бытие». В отделе «Сущности» в понятии снимается это многообразие, через понятие, предмет возвращается к своей неслучайной существенности.

Диалектической движение понятия в диалектической логике – от чисто «формального» понятия в начале – к суждению, затем к заключению и, наконец, к превращению из субъективности понятия в его объективность. На этой последней ступени мы сейчас и рассмотрим место и роль понятия в познании. А затем используем при изучении истории человечества.

§ 2 Суждение и умозаключение

Энгельс считает учение Гегеля о формах движения мышления, т. е. его учение о суждениях и умозаключениях, гениальным. Гегелевское учение о понятии и его развитии, о суждении и умозаключениях составляет основную часть его диалектики. Энгельс совершенно основательно считает и эту часть его логики чрезвычайно важной для научного познания вообще. Мы знаем хорошо, что люди, привыкшие мыслить формально - логически, легко отделаются от наших соображений по этому вопросу указанием на «схоластику». Но как же поступить с Энгельсом Гегеля о формах суждений и умозаключения гениальным. По-видимому, дело обстоит не так просто.

Только изумительной леностью мысли или полным непониманием марксистском диалектики можно объяснить такое отношение к основным проблемам марксистской методологии.

В самом деле, наука и философия имеют дело с понятиями, в которых получает отражение действительность. Из понятий строятся суждения, далее умозаключения. Возникает вопрос о том, являются ли наши суждения и умозаключения только актами нашего рассудка, или же они имеют объективное значение. Если предположить вместе с сторонниками того взгляда, что наши суждения и заключения являются только деятельностями нашего рассудка, то придется признать, что в наших научных системах нет никакого реального содержания. Гегель впервые подошел к этим вопросам совершенно по-новому и дал действительно глубокий анализ интересующей нас проблемы.

Но то, что верно для понятия, также верно и для форм суждений и умозаключений. Много тысяч лет должно было пройти, прежде чем человек мог, на основании опыта, формулировать суждение: трение есть источник тепла. От этого положительного суждения наличного бытия до универсального суждения рефлексии: всякое механическое движение способно превратиться при помощи трения в теплоту, также прошли тысячелетия. «Но отныне дело пошло быстрее. Уже три года спустя Мейер смог поднять— по крайней мере по существу— суждение рефлексии на ту высоту, на которой оно находится теперь».

«Любая форма движения способна и вынуждена, при определенных для каждого случая условиях, превратиться прямо или косвенно в любую другую форму движения: суждение понятия, и притом аподиктическое — высшая вообще форма суждения».