Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 1

Умозаключение (силлогизм), по Гегелю, представляет собой единство понятия и суждения. В умозаключении выражается как единство моментов понятия, так и различие их, отчетливо выступавшее в суждении. Гегель устанавливает три типа умозаключения: наличного бытия, рефлексии и необходимости. Умозаключение наличного бытия: этот лист зеленый; зеленое есть цвет; лист имеет цвет. Единичное — лист, обладая зеленостью, будучи частным, есть цветное — всеобщее. Частное (в данном случае — зеленое) выступает как основание умозаключения, как то, что посредствует единичное со всеобщим. Единичное именно потому, является всеобщим, что оно является частным; частное смыкает их.

Рассматривая этот тип умозаключения, Гегель дает глубокую критику формально-логического умозаключения. Он, прежде всего, указывает на произвол в выборе основания, в выхватывании того или иного частного, связывающего единичное с всеобщим. Можно взять в качестве такого частного не только зеленость, но, например, треугольность. Лист обладает многообразными признаками, каждый из них может служить основанием для построения умозаключения, причем все эти умозаключения не исчерпывают природу вещи умозаключение из оснований служит орудием софистики. Всегда можно найти то или иное «основание». Из огромного множества признаков, заключенных в предмете, произвольно выбирается то один, то другой, выхватывается та или иная черта из предмета, и черта эта служит основанием для построения умозаключения.

Но самое сильное возражение против умозаключения было выдвинуто еще в древности скептиками. Умозаключение — это такая операция мысли, когда из двух суждений с необходимостью вытекает третье. Вы не сомневаетесь в заключении, поскольку верны предпосылки, но ставится вопрос о верности самих предпосылок, а это достигается лишь при обращении к другому, высшему умозаключению и т. д. Получается дурная бесконечность умозаключений.

Однако нельзя ли избежать этой дурной бесконечности,— добиться опосредствования внутри того же силлогизма, не выходя за его пределы? Для этого, по замыслу Гегеля, умозаключение должно разниться так, чтобы все члены умозаключения поочередно играли роль среднего термина. Так получаются различные фигуры силлогизма, подвергаемые Гегелем тщательному анализу.

В развертывании Гегелем форм умозаключения как движения соотношений общего, особенного и единичного содержится рациональный смысл.

Согласно Гегелю, все вещи суть умозаключения, некоторое связанное через частность с единичностью.

Интерпретируя это высказывание Гегеля, Ленин обнаруживает его рациональное зерно: «Очень хорошо! Самые обычные, логические «фигуры»... суть школьно размазанные, sit venia vex bo , самые обычные отношения вещей».

В движении понятий Гегель прослеживает отражение движения объективного мира.

Вещи, конечно, не суть целое, состоящее из трех положений, но поскольку нельзя отрицать объективности общего в отдельном и особенном, можно сказать, что в самой действительности имеется некоторая аналогия формам умозаключений. Энгельс, браня философию Гегеля за ее бесчисленные произвольные и фантастический построения, тем не менее указывает, что «она доказала на множестве примеров, взятых из самых разнообразных отраслей знания аналогию между процессами мышления и процессами в области природы и истории, и обратно, и господство одинаковых закон для всех этих процессов».

В учении об умозаключениях рефлексии большой интерес представляет критика Гегелем индуктивных умозаключений и умозаключений по аналогии.

Третий вид умозаключений — умозаключение необходимости служит для Гегеля переходом к объекту. Конкретное понятие «реализованное понятие», есть объект. Речь идет не о природе, только о понятии объекта.

Разумный смысл гегелевского перехода от субъективной логики к объекту заключается в том, что неправильно признавать мышление за чисто субъективную и формальную деятельность и противопоставлять ему объективное. «Дуализм, — говорит Гегель, — неистинен, и бессмысленно брать такое определение субъективности объективности без дальнейшего рассмотрения, не спрашивая об происхождении. Субъективность «прорывает свой предел» и «диалектически раскрывается в объективности».

«Очень глубоко и умно! — перерабатывает Ленин материалист чески это положение Гегеля. — Законы Логики суть отражения объективного в субъективном сознании человека».

Категории объективности — механизм, химизм и телеология. Категории механизма и химизма, по Гегелю, имеют ограниченное применение. Они не могут выразить природы более сложных вещей. Лишь с оговоркой их можно применить к организмам, тем более к обществу. У Гегеля имеются уже зачатки критики механистической концепции сведения высших форм движения к низшим.

Более глубокой категорией, чем механизм и химизм, являет у Гегеля телеология. Ленин обращает особое внимание на этот отдел, в котором понятие выступает как цель. Первоначально цель эта обнаруживается только как субъективная цель, противоположная множеству механических и химических объектов. В этом заключается ее недостаток: смысл цели в том, что она должна осуществиться в объективности. Реализация цели связана, однако, с известными противоречиями.

Цель осуществляется при помощи средств. Для того чтобы предмет мог служить в качестве средства, его следует подвергнуть некоторому изменению, реализовать в нем свою цель. Поскольку это достигнуто, предмет становится средством. При помощи средства реализуется другая цель. Но эта реализованная в объекте цель превращает в свою очередь этот объект в средство. Гегель здесь намекает на бесконечный прогресс в осуществлении целей. Осуществление цели оказывается лишь средством для осуществления другой, более высокой цели и т. д.

Как же преодолевается указанная трудность? Цель, по Гегелю, следует рассматривать не только как осуществляющуюся, но и как осуществленную. Ведь объект «в себе» (в потенции) уже в механизме и химизме является целью. Цель должна быть не только субъективной, но и объективной. Понятие должно как бы само по себе воплотиться в объекте, — вернее, создать свой объект и этим перейти к идее.

И в этом учении Гегеля есть рациональное зерно. «Замечательно: к «идее», как совпадению понятия с объектом, — пишет Ленин, — к идее, как истине, Гегель подходит через практическую, целесообразную деятельность человека. Вплотную подход к тому, что практикой своей доказывает человек объективную правильность своих идей, понятий, знаний, науки».