Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 1

При переходе в отдел «Сущность», в опосредствованные связи, явление постепенно превращается из непосредственного в опосредованное, вместе со становлением сущности, её основной противоположности и противоречий. О такой опосредованной связи явления, с зарождающейся новой сущностью Ленин писал следующее:

«Явление же есть тоже самое содержание, которое существует в причинных связях, в царстве законов, но представляющееся ещё в беспокойной смене и как рефлексия в другое. Явление содержит в себе момент самодвижущейся формы, содержит в себе и закон, но эти связи на уровне явления ещё не отражаются. Познание должно идти внутрь ещё дальше» 91.

Какая связь между явлением и зарождающейся сущностью и когда явление становится существенным, мы конкретно рассмотрим при изучении становления производства, как сущности, в самом начале первобытной истории.

§ 3. Возможность и действительность.

Действительность есть конкретное единство сущности и явления. Это значит, что сущность и явление обнаруживают себя, как моменты высшей ступени — действительности, представляющей конкретное единство внутреннего и внешнего.. Действительность есть сущность поскольку она исключает явление, но которая именно постольку заключает в себе явление как реальную возможность. Возможность на этой ступени тождественна с действительным, но вместе с тем имеет тенденцию обнаружить и свою противоположность. Поэтому возможность есть внутреннее, но обнаруживающееся, внутреннее, становящееся внешним. Например, семя есть реальная возможность дерева; стало быть, дерево в семени есть еще внутреннее, становящееся вследствие своего развития, «обнаружения», внешним. Энгельс, Диалектика природы, стр. 195. Там же, стр. 217.

Когда же мы от понятия возможности абстрагируем вот это развивающееся, обнаруживающееся, осуществляющееся «внутреннee», то мы остаемся при абстрактной, т. ё. чисто логической, возможности. Мы в этом случае становимся на почву чисто формального тождества, беря возможность вне связи с другими явлениями. Формальная или логическая, т. е. чисто мыслимая возможность — категория схоластическая, бессодержательная. Реальная же возможность-понятие конкретное; эта категория имеет применение не к мыслимому, а к осуществляющемуся и развивающемуся в действительности.

Противоположность между внутренним и внешним имеет, разумеется, только относительный характер. Отношение между ними таково, что они взаимно переходят друг в друга. Возможность этого перехода объясняется их единством, их «действительностью», их взаимной связью. Внешнее есть проявление внутреннего, внутреннее есть вместе с тем и внешнее. Во внутреннем нет ничего, что бы не проявилось во внешнем, а во внешнем нет ничего, чего бы не было во внутреннем. Внешнее и внутреннее составляют лишь моменты одного и того же; внешнее лишь относительно внешнее, стало быть одновременно и внутреннее, и наоборот. Для уразумения этих абстрактных соображений достаточно вспомнить и соотношение между вещью и ее свойствами, между вещью в себе и явлением, между субъектом и объектом и пр. Словом, между внутренним и внешним не существует метафизической противоположности, как это обычно себе представляют. Напротив того, они составляют единство и переходят друг в друга вследствие этого их единства.

Формальная возможность есть действительность, рассматриваемая только как отвлеченное тождество. Вот почему формальное мышление устанавливает следующее правило: чтобы вещь была возможна, она не должна содержать противоречия. «Вследствие этого,— говорит Гегель,— все в о з м о ж н о, потому что помощью отвлечения можно ко всякому содержанию приложить эту сферу тождества. Но, с другой стороны, все невозможно, потому что всякое содержание или всякий конкретный предмет совмещает в себе противоположные определения, и, следовательно, противоречит самому себе» J.

Поэтому Гегель справедливо считает все рассуждения о возможности и невозможности бесплодными и схоластическими. Ни философ, ни историк не должны, по его мнению, пользоваться такими категориями. (Гегель, Логика, стр. 254.) С первого взгляда кажется, — продолжает Гегель там же, что сфера возможности обширнее и богаче, а сфера действительности теснее и беднее. Поэтому говорят, что все возможно, но не все, что возможно, находится в действительности. Вникнув глубже в значение этих слов, мы найдем, что действительность богаче возможности, потому что последняя составляет только один из моментов действительности. И мы сознаем это различие, потому что, говоря о каком-нибудь возможном предмете, мы прибавляем, что он только возможен, но еще не действителен». Гегель резко критикует идеалистическую и формально-логическую точку зрения, согласно которой все, что мыслимо, возможно. При таких условиях можно признать возможностью всякую вещь, как бы бессмысленна и нелепа она ни была. Например, возможно, что сегодня вечером луна упадет на землю. Такое рассуждение, естественно, считается Гегелем бессмысленным. «Чем человек невежественнее и чем менее знакомы ему определенные соотношения рассматриваемых предметов, тем легче вдается он во всякого рода возможности, как это случается, например, с современными публицистами. Возможность надо постигнуть как реальную возможность, а действительность — как реальную действительность.

Возможность должна корениться в самой действительности, тогда она будет возможностью реальной. В свою очередь реальная действительность есть не что иное, как то, что постоянно меняет свою форму, что раскрывается, осуществляя свои возможности. Единством реальной возможности и реальной действительности является, согласно Гегелю, необходимость.

Одной реальной возможности противостоит другая реальная возможность. Поскольку устранены все препятствия для реализации первой реальной возможности, вторая реальная возможность устраняется. Нечто возникает с необходимостью, превращаясь в действительность.

Реальная возможность заложена в самой действительности. Но действительность эта сама возникла благодаря осуществлению другой реальной возможности. Мир находится в потоке, где возможность переходит в действительность, составляющую предпосылку для возникновения новой возможности, и т. д. Мы опять получаем дурную бесконечность. Необходимость оказывается относительной.

При анализе категорий действительности Гегель высказывает чрезвычайно важную мысль: возникновение какого-либо предмета, говорит он, предполагает три момента: 1) условие (полный круг условий), 2) предмет и 3) деятельность: Предмет существует сначала лишь в возможности и получает осуществление лишь при наличии соответствующих условий. Деятельность возможна лишь при определенных условиях; она-то и переводит предмет из потенциального состояния в состояние актуальное. Гегель, как всегда, облекает свою мысль в тяжелые терминологические доспехи, но рациональное зерно» его диалектики здесь ясно видно.