Василенко Григорий - Великая Скифия

Но коварство не принесла готам желаемого успеха. Произвол Винитария был временным. «С такой свободой властвовал он чуть ли течение одного года», — гласит Иордан. В этих драматических обстоятельствах на помощь подданным Божья пришел князь Велемир. Насилия готов «не стерпел Баламбер, король гуннов, — пишет Иордан. — Долго они бились; в первой и второй схватке победил Винитарий… Но в третьей схватке, когда оба противники сблизились друг с другом, Баламбер, подкравшись к реке Эрак, пустил стрелу, ранив Винитария в голову, убил его».

Это случилось в 382 году. Велемира повторно пришлось утолить готов. После коварного убийства князя Божа славяне проявили гуманность к готам: им оставили земли по Нижнему Днепру и позволили самоуправления. Но короля анти назначали по собственному усмотрению. «Готским племенем всегда правил собственный князек, хотя и в соответствии с решением гуннов».

Если принять, в соответствии с традиционным взглядом, подверженных Велемира по азиатских гуннов, то возникает ряд загадочных вопросов, на которые нелегко найти ответ.

Прежде всего слишком загадочной выглядит причина, которая заставила гуннского вождя прийти на помощь антам, чужом племени для тюрок. Гунны под предводительством Баламбер прилагают отчаянные усилия, чтобы защитить антов от посягательства готских захватчиков на их свободу. Непонятное тогда, почему вождь гуннов принял так близко к сердцу интересы чуждого ему славянского племени. Трудно представить, ради чего войско гуннов дало готам три кровопролитных битвы, чтобы утолить ожесточенное неистовство против антов, чем было вызвано такое сильное чувство солидарности к славянам со стороны тюрок?

Но загадочность этих событий становится понятной при критическом осмыслении сказанного Иорданом. Набросанные им контуры военной ситуации позволяют рисовать панораму событий более детально.

Войско Велемира участвовало в трех сражениях. В двух оно потерпело поражение. По словам Иордана, поражение Велемира была убийственной. «Вряд ли кто в силах вспомнить побоище, подобное тому, которое устроил Винитарий армии гуннов» — воскликнул Иордан.

Надо понимать, что после такого погрома гунны должны были стать на колени. Но как ни странно, готы после такой блестящей победы отступают к Днепру переправу, где их настигает войско Велемира. Происходит последняя схватка на Днепре. Она оказалась роковой для готов. Подоспеть на переправе, они были уничтожены. Винитарий погиб в бою.

Поскольку земли готов находились на Нижнем Днепре, а первая стычка произошла на реке Рось, то путь движения готов в землю антов и обратно показывает, что войско гуннов наступало с севера на юг. Кто же были эти гунны — анти или болгары? С севера могло наступать только славянское войско. Если бы подвергнуты Велемира были азиатскими гуннами, то они наступали бы из-за Дона или даже из Крыма, то есть в обратном направлении по отношению к тому, по которому шел Велемир.

Экспозиция военных действий, таким образом, свидетельствует, что гуннами, которые пришли на помощь антам, были гунны местные — славянское племя полян. Практически эти гунны и является анти. В данном случае противопоставление антов гуннам — дань той неразберихе, от которой не мог освободиться Иордан в силу недостаточного знакомства с этнической обстановкой в ​​районе Северной Припонтиды. Этноним гунны готы употребляли преимущественно для празднования полян — своих непосредственных соседей, крайне несговорчивых и в любое время готовых дать отпор, когда готы стремились ущемить их свободу и независимость.

Таким представляется в общих чертах связь малоизвестных событий войны между готами и гуннами, восстановленных по данным Иордана.

Сопоставления разрозненных свидетельств отдельных авторов позволяет составить достаточно полное представление о том, кто в истории стоит за таинственным именем гуннов и какое влияние они оказали на судьбы народов Европы.

Несмотря на неточности и некоторую путаницу, допущенные Иорданом в изображении этнической обстановки на землях Скифии в эпоху великого переселения народов, ценность сообщений готского историка уникальна. Огрехи, допущенные им в сообщениях, при критическом подходе к анализу текста его труда поддаются устранению, и задача воспроизведения событий в их реальной действительности решается положительно.

Но самый бесценный услугой Иордана для истории есть свидетельства о самоназвание народа Скифии. Жители, по словам Иордана, называли себя росомонов, то есть русскими людьми. По этому поводу Иордан пишет:

«Вероломному племени росомонов, которое в те времена служило ему (Германариху) в числе других племен, подвернулся случай навредить ему. Одну женщину из упомянутого племени по имени Сунильда за предательскую побег ее от мужа король в состоянии гнева приказал разметать по полю, привязав к диким лошадям и пустив их галопом. Братья же ее Сар и Аммий, пылая местью за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Страдая от раны, король микав жизни калеки».

Росомоны Иордана представляют собой не абстрактную категорию, а реальное племя, обитавшее в Поднепровье, они были соседями готов. Княжна росомонов была женой готского конунга Германариха. От их имени пошло название летописных русов.

При этом стоит заметить, что Иордан не был свидетелем событий, описанных в его «Гетике». Они ему стали известны из труда византийского историка Приска Панийського, который в 448 году в составе византийского посольства посетил столицу Полянской Руси и оставил письменные воспоминания о жизни и быте наших далеких предков.

Первый след к решению вопроса о мифическом государстве гуннов на Дунае проложил о. Ф. Вельтман. Исследуя труды Иордана и Приска, а также древний скандинавский фольклор, он пришел к выводу, что не только государства гуннов не было на Дунае, но там не было и так называемых гунских кочевников вплотную до прихода аваров. Но ему не удалось отстоять свою позицию.

Историческая наука не сумела по достоинству оценить научный подвиг о. Ф. Вельтмана. Он не имел специальной подготовки для проведения широкомасштабного исторического исследования. Поэтому порой у него случаются неточности. Но это можно простить энтузиасту-самоучке, который взял на себя смелость исследовать одну из самых сложных и важных проблем исторической науки. И все же, обладая незаурядным талантом, он сумел внести ясность в исследование вопроса, разрешение которого оказалось не под силу самым выдающимся специалистам-историкам.

Под названием скифов и гуннов было захоронено более тысячи лет славянской истории. И заслуга ее Воскресения принадлежит О. Ф. Вельтману. Несмотря на отдельные ошибки, он сумел найти тот конец нити, который дает возможность распутать весь загадочный клубок истории древних славян, намеренно запутанный редакторами «Повести временных лет» с благословения князя Владимира Мономаха и немецкими историками на русской службе Байером и Шлецером, а также их российскими последователями-норманистами, подобными Погодина, Куника и других. Его открытие не подсказано интуицией и не является счастливой случайностью, а результатом кропотливой, упорной работы над большим количеством материала, за обработку которого никто из специалистов не рискнув взяться.