Файзулла Ходжаев - К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии [2 издание]

Создавшиеся объективные экономические условия медленно подготовляли благоприятную для новой вспышки революции обстановку в Бухаре, хотя субъективные факторы революции, в первую очередь младобухарская партия, были несомненно слабее, чем раньше".

Это обстоятельство и дальнейшие события, очевидно, забывает тов. Туркестанский, когда обвиняет нас в отрыве джадидов от представляемого ими класса. Он не заметил, что в результате описанного положения, имевшего место в Бухаре, одновременно происходило разложение уже не только джадидских организаций в целом, но и младобухарских групп, эмигрировавших после колесовских событий в Советский Туркестан. Так как тов. Туркестанский забыл прочесть еще кое-какие места в нашей брошюре, то нам приходится еще раз остановиться на ней, подчеркнув 74 страницу, на которой писали: "Так, к моменту сентябрьской революции окончательно оформилось вызванное Октябрем, его последствиями расслоение джадидской организации, генеральное размежевание ее на две части - компартию /315/ Бухары, слившую свои судьбы с судьбами Октябрьской революции и мировым коммунистическим движением, с борьбой за мировую социальную революцию, и на правую часть джадидов, оставшуюся на дооктябрьской, а отчасти дофевральской позициях с неизжитой националистической идеологией. Эти последние старые джадиды остались неизменными, и жизнь, в корне изменившаяся, прошла мимо них" и т.д.

Как будто ясно, о чем могла идти речь. Итак, мы утверждаем: 1) что джадидизма как такового, объединившего в начале своего возникновения определенное движение культурнического характера и добившегося целого ряда мелких реформ у эмира, к началу революции 1917 г. в целом его прежнем виде не было. В это движение и в преследуемые им цели были внесены некоторые изменения еще в 1914 г., которые, расширяясь и углубляясь к моменту революции 1917 г., привели к выделению одной его части в новое тайное общество, позднее получившее название младобухарской организации; 2) что с момента демонстрации 1917 г, произошло второе размежевание этой организации, когда окончательно оформилась младобухарская организация и появилась программа реформы; 3) что джадиды после "колесовских событий" (которые стоили тысячи жизней джадидам и младобухарцам и насчет которых ("колесовских событий") не было единомыслия как в среде джадидов, так и младобухарцев, вызвавших эмиграцию младобухарцев в Советский Туркестан, - обновили организацию за счет нового притока сил, главным образом кустарей, дехкан и солдат эмирской армии, из которых в период эмиграции и выделилась коммунистическая группа.

Ведь факт же, что первый мусульманский полк, который пошел впервые с Красной Армией на борьбу с эмирской Бухарой, состоял в значительной своей части из этих эмирских солдат-дехкан, перешедших к нам уже после "колесовских событий" на сторону революции.

Могли ли мы после всего этого отрицать буржуазно-демократический характер первого периода революции в Бухаре? Конечно, нет.

Мы знаем, что установленная в результате этой революции в Бухаре форма власти была несколько отлич- /316/ ной от общей формы и структуры власти, установленной после Октябрьской революции в России и в Туркестане. Рядом с Туркестанской Советской Социалистической Республикой Бухара была объявлена советской народной республикой. Дальше, мы знаем, что три с лишним тяжелых года потребовалось для того, чтобы эту форму народной власти изменить. Только на пятом съезде Советов, который в основном подвел итоги борьбы с контрреволюцией и басмачеством, Бухара была объявлена Советской Социалистической Республикой.

В нашей брошюре, мы говорили только о фактах, имевших место до сентябрьской революции, и поэтому мы не могли останавливаться на всех этих вопросах. Мы надеемся в скором времени посвятить вопросам послереволюционного времени кое-какие материалы и наши к ним замечания, но тот факт, что с 1920-1922 гг. в Бухарской компартии происходили тоже частичные процессы отхода далеко вправо, как история с переходом в басмаческий лагерь, подтверждает наше указание о роли процесса, который происходил в младобухарской организации и о постепенном оформлении и укреплении коммунистических идей в ней. Все это говорит не о том, что джадиды сразу "пересели с коня на коня и сделались коммунистами", о чем мы и не говорим, а о том, как мы сказали, что большинство джадидов ушло от путей революции. Мало того, младобухарская организация также выявила два противоположных взгляда на революцию и характер революции в Бухаре, получивших свое оформление; для одной части - в ориентации на басмачество, идейном и вооруженном содействии ему и для другой - в окончательном закреплении в коммунистической партии Бухары, которая в целом билась и бьется за общие цели, ничем не выделяясь от других частей в составе партии, и для которой джадидизм и идея младобухарской организации стали чуждыми и враждебными, как движение, могущее отбросить назад, а не вперед к целям пролетарской революции. /317/

1) Джадидизм в Бухаре - идеология нарождавшегося класса национальной буржуазии, боровшейся за ограничение власти эмир-деспота и установление европейского образца правления (конституционной монархии) в Бухаре, открывающего доступ к власти представителям торгово-промышленного капитала. Под влиянием Октябрьской революции формируется левое течение, характеризующееся переходом определенной части джадидов от реформаторско-культурнических позиций к революционно-демократическим.

2) Имеются в виду две рецензии Г. Туркестанского, опубликованные в журнале "Коммунистическая мысль" (№ 1-2, 1926) и переизданные отдельной брошюрой под названием "Кто такие были джадиды" (издание САКУ, Ташкент, 1926).

Файзулла Ходжаев выступил на страницах печати с ответом на критику Г. Туркестанского, опубликованным в журнале "Коммунистическая мысль" (Издание САКУ, Ташкент, 1927, кн. III. стр. 153-167).

3) Садриддин Айни (1878-1954) - основоположник таджикской и один из зачинателей узбекской советской литературы, ученый и общественный деятель, первый президент АН ТаджССР. /449/

В 1920 г., когда С. Айни написал свою первую работу о развитии демократического движения в Бухаре ("Материалы по истории Бухарской революции"), он стоял на позиции защиты джадидизма, который трактовался им как революционное движение. С. Айни не замечал тогда ограниченности Джадидов, выдвигавших лишь реформаторские требования, и их оторванности от народа.

В 30-х годах произошло коренное изменение во взглядах С. Айни на джадидизм. В романе "Дохунда", опубликованном в 1930 г., С. Айни по-иному оценивает социальное содержание джадидизма - как движение национальной буржуазии, направленное лишь на "усовершенствование" эмирского строя. А настоящими революционерами, боровшимися против эмирской власти в Бухаре, С. Айни назвал бухарских коммунистов.