С Далин - Китайские мемуары. 1921—1927

Вот и последняя гуандунская деревенька, последние харчевни и последний отдых перед перевалом.

Чем выше поднимаешься по этой выложенной камнем и пробитой в скалах дороге, тем больше расширяется панорама с горными вершинами, водопадами и прилепленными к склонам гор деревнями.

Чем выше, тем чаще кумирни. Вот наконец и каменная арка. Вы входите в ворота Мэйлинского перевала, и перед вами раскрываются чарующие пейзажи Цзянси с горными хребтами и межгорными долинами. Вдали виден Даюй, первый уездный город провинции Цзянси, расположенный отсюда на расстоянии 15 км.

Мы вступали в новую, только недавно приобщившуюся к национальной революции провинцию. Позади лежал Гуандун—провинция, которой национальное правительство уже управляло, хотя и с перерывами, несколько лет.

Проходя по деревням и городкам Гуандуна, мы не чувствовали там революционного подъема. Население здесь уже «привыкло» к национальному правительству. Всюду мы сталкивались там с малоземельными крестьянами, бедностью, нищетой. С точки зрения крестьян положение вещей не изменилось. Тот же земельный собственник, сдававший на кабальных условиях землю в аренду крестьянам, тот же шэньши, те же налоги, то же взяточничество. Отсюда — разочарование крестьянства и безразличие к национальному правительству.

Иначе было в Цзянси, а затем в Хубэе и вообще во всех только что освобожденных провинциях. Они переживали революционную весну. Здесь поднялись миллионы, которые верили, что Национально-революционная армия и национальное правительство дадут им все, о чем они мечтали: арендатор верил, что избавится от гнета землевладельца и чиновников; рабочий — что получит менее продолжительный рабочий день и достаточную для скромной жизни заработную плату; нищие — что они будут сыты; мелкая буржуазия — что она будет спокойно торговать и богатеть.

Бурлило людское море на митингах, где гоминьдан не скупился на безответственные обещания. Все кипело, горело, всюду чувствовалась потенциальная мощь масс, вышедших на улицы и площади с портретами Сунь Ятсена и В. И. Ленина.

Массы еще не разглядели врагов революции, они с триумфом несли на руках своих завтрашних палачей, правых гоминьдановцев, которые теперь нацепили на себя ярко-красные банты и разглагольствовали о национальной революции.

Мы спустились с гор в цзянсийские долины. Вниз идти было легко, но дрожали колени, и казалось, вот-вот они подогнутся. Издалека уже слышалась музыка и видны были толпы народа, которые вышли из Даюя встречать нас. Это была действительно всенародная встреча.

Мы остановились в торговой палате и ждали, когда кончатся банкеты, обмены визитными карточками, поклоны и улыбки, чтобы отдохнуть после тяжелого перехода. Однако, несмотря на поздний час, состоялся большой митинг, на который пригласили и нас.

Поразительно, как здесь резко очерчены провинциальные границы. Даюй лежал примерно в 15 км от провинции Гуандун, а жители его не понимали гуан-дунского наречия; в Гуандуне мы не встретили ни одного мужчины с косой, здесь же, в Цзянси, косы встречались часто, хотя уже попадались мужчины с бритыми головами — признак того, что и здесь старый обычай начинал исчезать. Женщины в цзянсийской деревне носили другой костюм, в прическе у них были другие украшения. В полях не было гуандунской дробности. Чаще встречался зажиточный крестьянин со своим отдельно стоящим домом. И даже рабочий скот здесь был другой.

Видели мы здесь и отличные от гуандунских картины, характеризовавшие быт цзянсийской деревни и небольших городов. Вот, например, толпа вокруг столика, за которым сидит гадальщик. В том же Даюе по улицам ходили монахи с литаврами и изгоняли из каждого дома, из каждой лавки злых духов. Монах заходил в жилище и поджигал бумажный мешочек с самодельным порохом. Порох вспыхивал ярким пламенем, облако дыма застилало жилище. Так «выжигались» и изгонялись злые духи, что сопровождалось неугомонным и сокрушительным боем в литавры.

Снова день перехода, и мы в другом уездном центре— Нанькане. Городок этот был занят Национально-революционной армией 6 сентября 1926 г. Мы пришли в конце ноября. И здесь за короткое время пробудилась общественная жизнь. Уже были организованы рабочие союзы, созданы комитеты гоминьдана, однако компартия и комсомол, несмотря на освобождение провинции от суньчуаньфановских войск, еще не вышли из подполья.

Нанькан — это бойкий торгово-ремесленный городок, насчитывающий около трех тысяч семей. Здесь заметно было иностранное влияние:, выросли за последние годы европейского типа здания, встречались и вполне современные китайские магазины с иностранными товарами и вывесками на английском языке. В городе имелась электрическая станция.

Когда мы подходили к Нанькану, нас поразило обилие намалеванных красавиц. Местный чиновник разъяснил нам, что это обитательницы наньканских публичных домов и что таких женщин здесь около трехсот.

В Нанькане у нас была остановка на весь день, прошедший в бесконечных банкетах и митингах. Мы воспользовались возможностью и бродили по тесным улочкам.

Чтобы ознакомиться с жизнью городка, я собрал расклеенные на стенах домов объявления, особенно такие, на которых были официальные печати местных властей. Среди объявлений, действительно, оказались ценные материалы, вплоть до уставов только что организовавшихся рабочих союзов. Но поразившим меня более всего документом было объявление новых го-миньдановских властей о продаже с торгов права на сбор налогов. Привожу это объявление гоминьданов-ской администрации полностью.

«Объявление Южноцзянсийского финансового комитета.

11 ноября получена телеграмма от директора провинциального финансового комитета, в которой он сообщает о решении продать купцам с торгов управление всеми объединенными налоговыми учреждениями. Торги на продажу провинциального налогового управления, а равно и налоговых управлений, расположенных в других городах, будут производиться в здании Провинциального собрания. Продажа остальных (т. е. уездных) управлений должна быть произведена на месте. Инструкции высылаются, а телеграмма посылается для того, чтобы местные финансовые комитеты немедленно установили сроки торгов. При покупке налоговых учреждений деньги должны быть уплачены наличными.

В соответствии с этим распоряжением мероприятие это проводится здесь, в Нанькане. Срок и условия торгов будут сообщены позже. Мы надеемся, что все купцы, знакомые с положением различных объединенных налоговых управлений и желающие по контракту купить их, придут в ямынь для ознакомления с соответствующими инструкциями».