Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

«Обмен в Старом Свете» и возвышение сасанидской Персии изменили положение Рима. Как раз теперь, когда население сокращалось, а экономика испытывала трудности, императорам требовалось больше денег и войск, нежели когда-либо прежде. Их первой (не слишком блестящей) идей стали выплаты денег новым армиям обесцененной валютой. Это попросту сделало деньги бесполезными и ускорило экономический коллапс. Ужаснувшиеся неудачами центрального правительства, армии брали инициативу в свои руки и провозглашали новых императоров с изумительной скоростью. По контрасту с предыдущими императорами, у этих людей вообще не было даже намека на божественность. Большинство из них были грубыми солдатами, а некоторые — неграмотными рядовыми. Немногие из них смогли продержаться у власти более двух лет, и все они умерли от меча.

Поскольку армейские группировки тратили больше времени на сражения друг с другом, нежели на защиту провинций, местные знатные лица пошли тем же самым путем, что и их китайские коллеги: они обращали крестьян в зависимость от них и организовывали из них ополчения. Сирийский торговый город Пальмира сумел отбросить персов — теоретически от имени Рима, но царица-воительница Зенобия (которая лично возглавляла свои войска и регулярно посещала городские собрания, одетая в военные доспехи) затем обратилась против Рима и подчинила себе Египет и Анатолию. На другом конце империи губернатор на Рейне объявил о создании независимой «Галльской империи», включавшей Галлию (современная Франция), Британию и Испанию.

К 270 году Рим выглядел довольно похожим на Китай 220 года, будучи разделен на три царства. Но, несмотря на все эти неурядицы, ситуация у Рима на самом деле была не столь ужасной. Сражаясь с Персией и германцами в 260-х годах, Пальмира и Галлия обеспечили империи передышку. Да и города вокруг Средиземного моря — главный источник налоговых поступлений для империи — оставались по большей части в безопасности. Пока товары продолжали перемещаться по морю, в имперские закрома продолжали поступать деньги, и занимавшие теперь трон империи новые расчетливые люди из числа военных могли заниматься возрождением и восстановлением. Сменив бороды как у философов и ниспадающие локоны прежних императоров на выбритые подбородки и короткую стрижку, они повышали налоги в тех регионах, которые пока что были под их контролем, создавали вооруженные силы, основой которых была тяжеловооруженная кавалерия, а затем направляли их на своих врагов. Они разгромили в 272 году Пальмиру, в 274 — Галлию, а к 282 году — большинство германских военных группировок. В 297 году Рим даже смог в некоторой степени отомстить за Валериана, захватив гарем царя Персии.

Император Диоклетиан (правивший в 284—305 годах) использовал такой поворот событий, проведя административную, фискальную и военную реформы, дабы сделать империю более способной иметь дело с новым миром. Численность армии примерно удвоилась. Границы никогда не были вполне в порядке, но Рим теперь чаще выигрывал битвы, нежели проигрывал. Против набегов германцев применялась глубоко эшелонированная оборона, а персов вынуждали истощать силы в осадах. Чтобы справиться со всеми этими задачами, Диоклетиан разделил свои основные функции на четыре части и назначил одного правителя и одного его заместителя управлять западными провинциями, а еще одного правителями и его заместителя — восточными. Как и следовало ожидать, эти многие правители империи устраивали двух-, трех- и четырехсторонние гражданские войны столь же часто, что и войны с внешними врагами, но по сравнению с гражданской войной в китайской империи Цзинь в 290-х годах, где было двадцать семь участвующих сторон, это была, безусловно, стабильность.

Новая империя приобретала свои формы. Сам Рим перестал быть столицей, поскольку принимающие решения лица переместились в западных провинциях на передовые базы поблизости от границ, а в восточных провинциях — в великий новый город Константинополь. Однако в конечном счете реорганизации, сколько бы их ни было, не могли решить основополагающие проблемы империи. Экономическая интеграция, создававшаяся на протяжении многих веков, оказалась поколебленной. Восточные провинции возродились в IV веке благодаря торговле зерном, вином и оливковым маслом, при которой получаемое богатство опять распространялось далеко вниз по социальной иерархии. Однако западные провинции неуклонно выходили из этого кругооборота. Крупные землевладельцы в Западной Европе сохранили бóльшую часть своего могущества, которое они приобрели в III столетии, прикрепляя «своих» крестьян к земле и укрывая их от государственного налогообложения. По мере того как поместья становились все более самодостаточными, города в их окрестностях «съеживались» в размерах, и все более приходили в упадок торговля и промышленность. Эта тяжелейшая проблема была попросту не по силам ни одному из императоров. Температуры и количество выпадающих дождей продолжали снижаться — независимо от того, что говорили или делали правители; эпидемии продолжали убивать; и люди в степи продолжали перемещаться.

Где-то около 350 года группа, именовавшая себя гуннами, переместилась на запад через Казахстан, вызывая «эффект домино» во всех направлениях (рис. 6.7). По какой именно причине они вызывали такой страх — вопрос спорный. Древние авторы объясняли это их ужасной внешностью; современные же ученые чаще указывают на использовавшиеся ими мощные луки. Опять-таки мы можем наблюдать лишь последствия. Кочевники, бежавшие от гуннов, вторглись в Индию и Иран либо отступили на запад на территорию современной Венгрии. Это сделало трудной жизнь готов, которые после своих набегов на империю в III веке поселились и занялись сельским хозяйством на территориях, которые мы теперь называем Румынией. После горячих внутренних дебатов готы попросили у Рима предоставить им убежище в пределах империи.

Ничего нового в этом не было. В Риме была разработана политика, довольно похожая на политику «использования варваров для борьбы с варварами» империи Хань. Как правило, иммигранты принимались, разделялись на небольшие группы, а затем одних зачисляли в армию, других селили на сельскохозяйственных землях, а третьих продавали в качестве рабов. Это одновременно ослабляло давление на границах, повышало численность войск и увеличивало численность населения, облагаемого налогами. У иммигрантов, естественно, зачастую были другие идеи. Они предпочитали селиться в империи единой группой и продолжать жить так, как они жили прежде. Чтобы не допустить этого, Риму всегда нужно было иметь в распоряжении достаточно войск, дабы вызывать у иммигрантов должное почтение.