Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Впрочем, некоторые из этих реалий оказались довольно хорошими. Не стало сверхбогатых аристократов прежних времен, чьи поместья были разбросаны по всей империи Хань или Римской империи. Однако, даже обладая собственностью, ограниченной пределами одного-единственного царства, некоторые землевладельцы IV и V веков оставались потрясающе состоятельными. Старая римская и китайская элита породнилась со своими завоевателями и переселилась из разрушающихся городов в огромные имения в сельской местности.

По мере того как переход к «дешевым» государствам ускорялся — в IV веке в Северном Китае и в V веке в Западной Европе, — правители позволяли своей знати присваивать в качестве ренты те излишки, которые крестьяне в прошлом отдавали сборщику налогов. Эти излишки могли возрастать по мере того, как население сокращалось, и земледельцы могли концентрировать свои усилия на лучших землях. Сельские жители утратили некоторые из своих умений и навыков, которыми они овладевали на протяжении веков, и, безусловно, приобрели некоторые новые. После 300 года улучшились техники осушения в долине Янцзы и ирригация в долине Нила. В Северном Китае стали часто использоваться плуги, которые тащили быки. А в Западной Европе распространились сеялки, отвальные плуги и водяные мельницы.

Однако, несмотря на показную роскошь знати и изобретательность крестьян, устойчивое снижение числа чиновников, торговцев и управленцев, которые столь процветали в Ханьской и Римской империях, означало, что на обоих концах Евразии эти более крупные экономики продолжали сокращаться. Все эти персонажи действительно зачастую были продажными и некомпетентными. Однако они все-таки исполняли свои функции: при перемещении товаров они использовали преимущества различных регионов, а вот без помощи этих посредников экономика становилась более локальной и более ориентированной просто на поддержание существования.

Торговые пути сокращались, города становились меньше. Люди, приезжавшие с юга, были шокированы упадком городов в Северном Китае. В некоторых частях бывшей Римской империи упадок был настолько резким, что поэты вопрошали, действительно ли громадные каменные руины, разрушающиеся повсюду вокруг них, вообще могли быть построены смертными. «Обломанные стропильные балки, шатающиеся башни, работа гигантов, — написано в одном английском стихотворении около 700 года н. э. — Иней на надвратных башнях, иней на извести, разбитые защитные элементы ливневых устройств, обрушившиеся крыши. Время не пощадило их» 21.

В I столетии н. э. император Август гордился тем, что он превратил Рим из города, построенного из кирпича, в город из мрамора. Но к V веку Европа снова вернулась к миру дерева с простыми лачугами, разбросанными на открытых местах между разрушающимися остовами старых римских городских домов. В наши дни мы знаем довольно много об этих скромных домах, но, когда я начал заниматься раскопками в Англии в 1970-х годах, археологи все еще старались разработать методики, достаточно точные для того, чтобы обнаружить хоть какие-нибудь их следы.

В появившемся более простом мире чеканка монет, счет и письменность потеряли свою важность. Поскольку никто не занимался добычей меди, чтобы снабжать ею свои монетные дворы, цари Северного Китая вначале попытались сократить содержание металла в своих монетах (по утверждению некоторых, эти монеты были настолько легкими, что могли плавать) 22, а затем вообще перестали чеканить монету. Бухгалтерским делом и проведением переписей населения занимались все меньше и меньше. Библиотеки гнили. Этот процесс шел неравномерно и растянулся на столетия. Но на большей части Северного Китая и Западной Европы население сократилось, чертополох и леса обратно захватили поля, и жизнь стала более короткой и более скудной.

Как все это могло случиться? Для большинства жителей Востока и Запада ответ был очевидным: старые пути и старые боги оказались непригодными.

В Китае, как только там обрушились границы, критики стали обвинять династию Хань в том, что она утратила мандат неба. Страну потрясали милленаристские [122] От лат. Millennium — «тысячелетие» — культы, провозглашающие наступление того или иного «тысячелетнего царства», лучшего, чем нынешнее положение вещей. — Прим. ред. «культы исцеления», а большинство творчески мыслящих людей из числа образованной элиты начали подвергать сомнению конфуцианские истины. Иконой этого нового мироощущения стала группа вольнодумцев III века «Семь мудрецов бамбуковой рощи». Они, как о них рассказывали, проводили свои дни, предаваясь беседам, поэзии, музыке, выпивке и наркотикам, — вместо того чтобы изучать классические труды и служить государству. Согласно одной из историй, мудрец Чжуан-цзы, которого уличили в скандальном нарушении этикета (он гулял со своей свояченицей, которую при этом не сопровождала ее компаньонка), попросту рассмеялся: «Вы ведь не хотите, конечно, предположить, что ли [обычай, основа конфуцианства] применим и ко мне?» Далее он развил эту тему следующим образом:

«Видели ли вы когда-нибудь вшей, которые обитают в штанах? Они забираются в глубины швов, прячутся в хлопковой подкладке и считают, что это приятное место для жизни. Когда они прогуливаются, они не рискуют выходить за край шва, а при перемещениях стараются не оказаться за пределами штанины. И они считают, что следуют правилам этикета. Но когда штаны гладят, бушует пламя <���…> и тогда вши, обитавшие в них, не могут никуда убежать.

Какая разница между добродетельными мужами, которые живут в узком мире, и вшами, обитающими в штанине?» 23

Моральная серьезность придворных поэтов времен династии Хань теперь казалась смехотворной. Гораздо лучше, говорило это новое поколение, удалиться в пастораль и лирически описывать сады и леса либо даже стать отшельником. Эстеты, которые были слишком заняты, чтобы удалиться в далекие горы, могли попросту играть в отшельников в садах своих собственных вилл, или могли — как Ван Дао, первый министр двора в Цзянькане около 300 года — нанять людей, которые были бы отшельниками от их имени. Художники начали прославлять дикие горы, а в IV столетии великий Гу Кайчжи возвысил ландшафт до статуса формы большого искусства. «Семь мудрецов» и другие теоретики считали форму выше содержания, предпочитая изучать техники живописи и письма, нежели разрабатывать моральные идеи.

Это восстание против традиций в III веке носило по большей части негативный характер — высмеивались и отвергались условности, но при этом не предлагалось позитивных альтернатив. Однако к концу столетия положение изменилось. За восемьсот лет до этого, когда конфуцианство и даосизм только-только стартовали в Китае, происходило также распространение буддизма по Южной Азии. В результате «обмена в Старом Свете» он привлек внимание китайцев — вероятно, тогда, когда купцы из Восточной и Южной Азии встречались друг с другом в оазисах Центральной Азии. Буддизм был впервые упомянут в одном китайском тексте в 65 году н. э. Немногие интеллектуалы-космополиты заимствовали его; однако долгое время буддизм оставался лишь одной из многих экзотических философий, пришедших из степей.