Баир Дашибалов - Очерки по древней и средневековой истории монголов и бурят

Мы, характеризуя курумчинскую культуру, начали исследования с шатровых “могил”, которые до наших раскопок считались могилами курыкан. Полученный Байкальской экспедицией материал показал, что шатровые сооружения следует рассматривать как поминальные памятники курумчинской культуры. Эта гипотеза нашла поддержку и в трудах других археологов (П.Б.Коновалов, А.В. Ха-ринский). Затем Байкальской экспедицией были впервые открыты и могилы, которые интерпретировались как погребения курыкан. Получена впервые антропологическая коллекция населения курумчинской культуры, что дало возможность поставить этногенетические проблемы на новом до этого не использовавшем материале (Бураев, 2000. С. 18, 19,35). Поминальные сооружения и могилы, а объединялись они в первую очередь по керамике, а также по тому, что составляли взаимосвязанные погребально-поминальные комплексы, дали возможность говорить о новом содержании в понимании курум-чинской культуры.

Итак, появился материал для анализа, и именно тот материал, на который возлагал большие надежды Е.Д.Стрелов, считая, что именно погребальные обряды могли бы помочь воссоздать древнюю историю якутов (1926. С.13).

К сожалению, имея погребальные и поминальные памятники курумчинской культуры эпохи раннего средневековья (VI-X вв.) в Прибайкалье, мы еще не знаем хронологически одновременных комплексов в Якутии. У нас есть материалы косвенного порядка. Они позволяют понять общую причину родственности древностей Якутии и Прибайкалья.

Курумчинская культура рассматривалась как культура курыкан тюркоязычного народа. Г.И.Румянцевым было высказано мнение, что курыканы и есть ранние хори, народ монгольского происхождения (1962.С.128). Если ранее, в рамках существующей традиции, мы поддерживали гипотезу тюркоязычности курыкан, то выявление дальневосточного субстрата в курумчинской культуре, а также антропологические данные, свидетельствующие о близости к дальневосточным народам, все это склонило нас к концепции Г.Н.Румянцева о мон-голоязычности населения курумчинской культуры. Г.Н.Румянцев пред-гюложил, что народ с самоназванием хори в разноязычных источниках писался как курыкан-кули, фури и кури (1962. С. 122,123).

Таким образом, в эпоху раннего средневековья на берегах Байкала жили монголоязычные хоринцы, но ведь и в составе якутского народа есть роды с таким же названием хоринцы, хори, хоролоры. А.П.Окладников привел исчерпывающий материал о якутских хорин-цах. Предком хоринцев считается старец Улуу-Хоро, который прибыл с востока. Его потомки широко расселились по Якутии. Хоринцы жили в Западно-Кангаласском улусе, в Намском, Баягантайском, Мегинском, Батурусском, Верхне-Вилюйском, Сунтарском улусах, Олекминском округе. По преданиям, хоро жили на далеком севере, на реке Яна, а также в Колымском округе (Окладников, 1949. С.370-371). Столь широкое распространение хоринцев свидетельствует об их былой численности и значительной роли в сложении якутского народа.

Хоринцы говорили не по-якутски, на это указывает якутская пословица “не говори по-хорински , говори по-якутски”, а также рассказы о шаманах, говоривших на особом “хоринском языке” Из хоринской среды было много знахарей и колдунов, поэтому они почитались и приглашались для исполнения обрядов и лечения. В обращении к священному огню говорилось: “Сверкай, сверкай, сияй, сияй! Хоринский род, хоринский род!” (Окладников А.П.,1949. С.371).

Следовательно, в Якутии и Прибайкалье в прошлом проживали хоринцы. Но это не значит, что материальная культура, оставленная ими, должна быть во всем схожей. Разные географические условия заставляют любую культуру измениться и приспособиться к окружающей среде. Большое значение имеет и влияние местной, давно сложившейся культуры. Тем не менее, в каких-то древних обычаях, фольклоре, орнаменте древнее единство должно проявиться.

Как уже указывалось, в археологии байкальского населения (рис. 13, 1), а также хори-монголов отмечается влияние дальневосточных культур. В частности, можно указать на распространение криволинейного орнамента, он характерен и для бурят (рис. 13, 3,4). Вместе с тем у бурят имеется и геометрический орнамент, который является лесной чертой (рис. 13, 5,6). Эти разные орнаментальные традиции встречаются на берегах Байкала, и мы видим, как они влияют друг на друга. На керамическом сосуде из городища на Северном Байкале криволинейный орнамент сливается с геометрическим, и рисунок лишается гармонии, он становится эклектичным (рис. 13, 2). Имеется также еще одно сопоставление, которое нуждается в дальнейшем изучении: в курумчинских погребениях достаточно часто встречаются бронзовые колокольчики и бубенчики, аналогичные находки известны у хунну. В целом традиция колокольчиков характерна для дальневосточных культур. Колокольчики и бубенчики получили распространение в древних культурах Кореи, Северного Китая (рис. 14). В Японии выделяется целая культура колокольчиков дотаку (Воробьев, 1961. С.52). И что характерно, в одеянии якутских шаманов, - а шаманский костюм, несомненно, сохранил архаику бубенчики называются хоро чончу, то есть связываются с хоринцами, народом с пережиточными дальневосточными традициями. В бурятском фольклоре говорится о прародине, расположенной на далеком востоке, на берегу моря. В исторических сочинениях хори-бурят имеются указания на древние истоки из Китая, несомненно, здесь имеется в виду не современное поь?имание KJ4τaя (Чжунго), а монгольское государство Кидань (Ляо). Имя монголов Кидань распространилось в России на нынешний Китай, когда-то Китай и входил в это монгольское государство. Весьма примечательно, что древности курумчинской культуры бурятами в старину иногда назывались монгольскими, хори-монгольскими или ки-даньскими.

Надо подчеркнуть, что и у якутов отмечен криволинейный орнамент, имеющий дальневосточные истоки. Отметим, что в преданиях якутских хори, как и у бурятских сородичей, их родина отождествляется с теплой южной страной Кытат. А.П. Окладников считал, что Кытат может быть связана и с киданями. По материалам Г.В. Ксено-фонтова, у якутов представления о “юге” были связаны именно со словами “хоро” и “кытат” Интересно, что и языковеды высказывали предположение, что именно киданьский (амурский компонент) мог быть занесен в Якутию. Н.К. Антонов писал, что монголы; жившие оседло, могли передать навыки и терминологию оседлого скотоводства пришлым на север тюркоязычным племенам (1971. С.55).

Мы видим некоторые совпадения как у бурятских, так и якутских хоринцев. Все это, по нашему мнению, не может быть простой случайностью и, очевидно, может быть связано с восточноазиатской прародиной хори. Тем более, на Дальнем Востоке распространена и топонимика с корнем “хор” И если якутских хоринцев рассматривать как самых далеко живущих монголов, на краю монгольских земель, то становится понятной и предложенная У.-Ж.Ш. Дондуковым этимология слова “саха”, которое в монгольских языках означает “заха” окраина, сторона (1997. С.93). Отсюда не исключено и монгольское происхождение названия Сахалин, то есть “захын” крайний, отдаленный. Кстати, на крайнем западе Монголии проживают захчины, их название образовалось аналогичным образом. Сходный пример мы видим в имени народа “украинцы”, то есть люди, живущие у края, на границе.