Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Итак, Тирренский бассейн с его сложной и разнородной структурой слишком втянут в общую жизнь моря, чтобы иметь свои резкие отличия, однако он является в известной степени самодостаточным благодаря разнообразию своих ресурсов, которые обеспечивают его почти полностью. Его земли слишком перенаселены или заняты пастбищами, поэтому хлеб, которым питаются его города, привозят из Сицилии, и примерно до 1550 года — из Прованса, по крайней мере с территории Прованса, куда он доставляется из Бургундии и из более отдаленных краев. Соль везут из Трапани, сыр с Сардинии, vino greco о latino *GS из Неаполя, солонину с Корсики, шелк из Сицилии или Калабрии, фрукты, миндаль, орехи, а также бочки с анчоусами или тунцом из Прованса, железо с острова Эльба; деньги, капиталы из Флоренции или из Генуи. Все остальное поступает извне: кожа, пряности, красильное дерево, шерсть, и даже соль из Ибисы…

Из этих двух сливающихся и дополняющих друг друга каналов общения, из которых один пролегает в отдалении, снаружи, а другой поблизости, именно внутренний канал является более насыщенным. Этим объясняется зашедшее довольно далеко смешение народов, цивилизаций, языков и искусств. Этим объясняется резкое преобладание мелких судов в здешних относительно спокойных, укрытых от ветров водах. За один год, с июня 1609-го по июнь 1610-го только в ливорнском порту побывало более 2500 лодок или небольших судов 63 . Огромная цифра! Лишь на лодке можно добраться по Тибру до Рима и до его порта Рипа Гранде 64 и доставить туда мебель и гардероб епископа, переезжающего в римскую Курию, или бочки с греческим вином, которое какое-нибудь духовное лицо озаботилось в свое время выписать из королевства Неаполитанского. Все статистические данные, как относящиеся к порту Ливорно и очень богатые за интересующий нас период, так и почерпнутые в архивах Чивитавеккьи, Генуи или, наконец, Марселя, свидетельствуют о необыкновенном значении перевозок на малые расстояния: при доставке леса — от мыса Корсо до Ливорно или до Генуи; при доставке железа — из Рио на острове Эльба до того же тосканского порта… Любой груз оказывается на борту этих маленьких судов: барок, саэтт, laudi, liuti, тартан, фрегатов, полакр… 65 . В таможенных регистрах Генуи суда, встающие у причала, заносятся в две графы — venuta magna *GT и venuta parva *GU в зависимости от того, превышает ли их вместимость 150 кантаров (т. е. около 30 тонн); так вот, в год Генуэзский порт принимал несколько десятков «больших» кораблей и одну-две тысячи «малых»: в 1586 году 47 больших против 2283 малых; в 1587-м 66 40 против 1921, в 1605-м 67 107 против 1787… (Эти цифры ниже реальных, потому что они учитывают только суда, уплачивающие проездную пошлину, к числу которых не относятся многочисленные перевозчики зерна, растительного масла и соли.)

Несомненно, каботаж, обслуживающий большие торговые потоки, является обычным делом, непременным для всех малых морей. Но здесь, на Тирренском море, он достигает необычайных размеров. Вкупе с необычайным количеством документальных свидетельств это позволяет нам убедиться в том, что в других случаях мы можем только предполагать, а именно в том, что маленькие грузовые парусники играли важнейшую роль в экономическом обмене. Нередко приезжающий в Ливорно хозяин корсиканской лодки, груженной несколькими бочками солонины и сырами 68 , сам отправляется на городские улицы для распродажи своего товара, несмотря на протесты местных лавочников.

Однако эти скромные плавательные средства не могли удовлетворить всех потребностей. Если Карфаген, принятый в лоно «Сицилийского моря», если Марсель, затерянный на далекой окраине Тирренского моря, если, гораздо позднее, Генуя могли играть в нем столь важную роль, то только потому, как замечает Видаль де ла Блаш 69 , что им удавалось справиться с трудной задачей плавания на запад, подчиняющегося восточным ветрам, опасному levante *GV и мистралю. Для этого не годились обычные лодки. В эпоху мидийских войн Карфаген, как и Марсель, использовали для таких плаваний, по-видимому, более тяжелые суда, чем их противники. Отсюда успех их военных флотов. Много веков спустя Генуя лучше, чем другие, сумела подготовиться к дальним плаваниям благодаря техническим нововведениям и широкому использованию латинского паруса. Она воспользовалась всем этим настолько успешно, что с конца XIII века ее корабли оставляли за собой Гибралтарский пролив и доходили до Фландрии 70 .

Впрочем, генуэзцы не оставили заботу и попечение о крупнотоннажных судах. В XV веке на протяженных маршрутах от Хиоса или Перы до Фландрии они располагают навами *GW , или нефами, водоизмещением до 1000 т и более. «Как жаль, что ты не видел корабль «Форнара», — пишет в начале 1447 года один капитан своему флорентийскому приятелю, — tu avresti avuto piacere maximo a vedere questa nave ehe ti parebbe in magnificenza» 71 *GX . Судов большего тоннажа тогда не существовало. Прибытие к порту Байи в день Святого Мартина в 1495 году двух больших «генуэзских нав», которые «встали на рейде и бросили якорь, не заходя в названный порт», могло бы, по словам Коммина, переломить ситуацию в пользу французов, «ибо двух этих кораблей на тот момент было достаточно, дабы защитить город Неаполь; это два больших и прекрасных судна грузоподъемностью одно 3000 ботт, а второе 2500 ботг, и первое называется «Галлиена», а второе «Эспинола»…» 72 Но ни то, ни другое не стали переходить от Байи к расположенному рядом большому городу.

Эти подробности гораздо теснее связаны с нашим предметом и с нашей действительной задачей, чем может показаться. Ведь когда речь идет о жизни какого-то морского региона, разве не технические детали: типы используемых парусов, весел, рулей, профиль корпуса, тоннаж судов — дают перевес той или иной стороне? *

Адриатика — это, быть может, самая характерная из областей Средиземноморья. Ее изучение в отдельности и в сравнении с другими затрагивает все проблемы, связанные с изучением Средиземного моря в целом.

Вытянутое скорее в длину, чем в ширину, Адриатическое море является путем сообщения между Севером и Югом. На севере его низкие берега на протяжении от Пезаро и Римини до Триестинского залива служат барьером между средиземноморскими водами и Паданской равниной. На западе оно также ограничено берегами Италии, довольно низкими и заболоченными, хотя неподалеку от них простираются Апеннинские горы, выдвигающие к морю с подветренной стороны ряд холмистых возвышенностей, одна из которых, довольно обособленная, гора Монте Гаргано, знаменита своими дубовыми лесами. На востоке море сковано цепочкой гористых далматинских островов, которые прямо дублируют скудный высокогорный рельеф Балканского континента — нескончаемую белую стену динарийских Альп, окаймляющую огромное карстовое плато, лежащее позади далматинского побережья. Наконец, с южной стороны Адриатическое море соединяется с Ионическим посредством канала Отранто, расположенного между одноименным выступом в Италии и мысом Лингветтой в Албании. Ширина этого узкого канала, согласно указаниям морских карт, составляет всего 72 км. Начиная с III века до н. э. его переплывают при хорошем ветре еще лембы *GY , идущие на всех парусах 74 . В XVI веке с таким же успехом его пересекают фрегаты, везущие новости из Корфу или Кефалонии на неаполитанские берега и обратно по приказу вице-короля Неаполя. В испанских записках этого времени сказано, что dende Cabo de Otranto se veen las luces de la Velona *GZ 75 . Пассажир самолета, летящего в Афины, может сегодня одновременно обозревать албанский берег, Корфу, Отранто и залив Таранто — все это видно сверху как на ладони.