Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Москву посещают греческие, татарские, валашские, армянские, персидские и турецкие купцы 91 . Важнейший путь сообщения представляет собой Волга: к низовьям спускаются войска, артиллерия, зерно; вверх по течению идут соль и сушеная осетрина 92 . После занятия русскими Казани и Астрахани в 1551–1556 годах 93 все течение реки оказалось под их контролем, и кратковременные помехи постоянному товарообмену создавали только набеги казаков и ногайских татар 94 . Когда турки с помощью татар попытались продвинуться к Астрахани (они рассчитывали проложить канал от Дона к Волге и таким образом организовать снабжение своей армии, воюющей в Персии, через Каспийское море) 95 , эта затея обернулась неудачей в 1569–1570 годах ввиду усиленного сопротивления русских. Этот южный выступ обеспечивает Московии связь с кочевниками на юго-востоке и с Персией, а также развитие ее старинного денежного хозяйства: дань серебром царь получает со своих южных провинций, в то время как из северных областей в казну поступают часто только меха и кожа 96 . Впрочем, меха являются важной статьей русской торговли на Балканах, в Константинополе и Персии 97 , после того как в 1570 году благодаря посольству Новосильцева произошло улучшение русско-турецких отношений 98 .

С точки зрения общей истории интереснее всего продолжавшиеся с 1556 по 1581 год попытки англичан установить связи уже не через Черное море (к чему покушаться на хорошо охраняемый внутренний водоем турок?), но через Каспийское. Эта была серьезная заявка на то, чтобы обогнуть Средиземное море не по водному пути, как это сделали португальцы в 1498 году, а по смешанному сухопутному и морскому маршруту 99 .

В самом деле, в середине столетия английские суда покидают Средиземное море, и при этом английские купцы лишаются тех преимуществ торгового обмена с Востоком, которые обеспечивали средиземноморские плавания. Стремление англичан принять участие в выгодной торговле с Индией, которая оставалась монополией стран Средиземноморья и Иберийского полуострова, еще более возросло. Лондонское товарищество Merchants Adventurers *LP направляет торговые и разведывательные суда в арктическую зону в надежде открыть новый путь и осуществить кругосветное плавание Магеллана вдоль северных берегов. Один из этих кораблей под командованием Ченслера в 1553 году случайно пристал к берегу в бухте Святого Николая, недалеко от Архангельска. Это событие не осталось без последствий, и вскоре богатства здешнего края: воск, китовый жир, меха, льняное полотно, пенька, моржовый клык, лес и треска потекли в Англию в обмен на серебро и сукна.

Вскоре после этого Moscovie Companie *LQ убедилась в том, что, пройдя через русские земли, можно осуществить первоначальный проект: по Каспийскому морю добраться до пряностей, перца, шелка… В 1561 году английский агент прибыл в Персию со своим товаром, и вскоре подобные путешествия стали регулярными. В течение нескольких лет всевозможные восточные диковинки свозились к верховьям Волги, чтобы поступить затем на суда из Лондона, стоящие в заливе Святого Николая. Но так продолжалось всего несколько лет. Окончательный крах этого проекта был вызван политическими причинами, а также тем, что с 1575 года для англичан снова открылся прямой путь по Средиземному морю. Далекие путешествия к Каспийскому морю и в Персию потеряли для них интерес. Но они тем не менее продолжались: русские не могли отказаться от торговли с Персией, своим главным восточным партнером 100 ; затем, с потерей Нарвы в 1581 году, усилилась их заинтересованность в торговых связях через Архангельск, остававшийся последним «окном», обращенным к великим странам Севера 101 ; сюда тотчас же устремились корабли голландцев 102 .

Вернемся к затее англичан. Конечно, ею не было охвачено большое количество товаров (хотя она принесла английским купцам неплохие прибыли и вызвала беспокойство у испанцев в Лондоне). Однако речь шла о проблемах средиземноморской жизни в целом, о трудности сообщения между Атлантикой и Внутренним морем и о расширении доступа северян в Средиземноморье. Фактически в течение нескольких лет делались попытки наладить англо-средиземноморскую торговлю через посредство России. Планы авторов этой идеи были гораздо значительнее: речь шла о том, чтобы зайти с тыла, с одной стороны, португальской, с другой — сирийской торговле. В 1582 году в Лондоне еще обсуждалось возможное англо-турецкое соглашение, которое позволило бы перевести маршрут торговли пряностями на Каспийское и Черное моря, поставив в ее центре Константинополь. Этот грандиозный проект на сей раз английской монополии был неосуществим по ряду причин. Любопытно, что, в свою очередь, отец Жозеф *LR около 1630 года помышляет об использовании русского коридора 103 . Тут уже речь идет, разумеется, не о союзе с турками, а, наоборот, о том, чтобы подорвать их позиции и коммерческие привилегии. Этот проект, как и предыдущий, проливает свет на значение ведущего в Левант русского перешейка и на особый интерес, который представляет исследование континентальных пространств для истории моря. Вспомним о той роли, которую играют те же русские торговые пути в Средние века 104 в некоторых занятных итальянских проектах, предшествовавших английскому эксперементу 105 , а также в более поздних проектах 106 : при благоприятных обстоятельствах их осуществление смешало бы все карты средиземноморской торговли.

Эти торговые маршруты задают ритм русской экономики и сближают ее со всем мировым хозяйством. Это показано в одном современном исследовании о движении цен в русском государстве XVI века 107 . Их подъемы и спады связаны с общими колебаниями цен в Европе. Зная о существовании такой связи, можно предположить (оставаясь в пределах благоразумия), что некоторую ответственность за обширный спад XVII века несет внутренняя неустроенность России, в это время раздираемой смутами и преследуемой, по меньшей мере, с 1617 года внешними неудачами 108 . Невзирая на все эти перемены и на помехи, создаваемые волжской торговле нападениями казачьих шаек на отдельные старицы (караваны *LS ), Великий торговый путь не снижает своей активности благодаря перевозкам на речных судах, на вьючных животных, а зимой на санях 109 .

От Балкан к Данцигу: польский перешеек 110

Коридор, который мы называем польским, не ориентирован или в XVI веке уже не ориентируется на Черное море, он тяготеет к Балканскому полуострову; несколько отклоняясь к западу, он ведет из балтийских стран на Дунай и в некоторых случаях в Стамбул (а возможно, и далее). Следует ли полагать, что Черное море, из генуэзского сделавшись турецким, потеряло свою привлекательность для Польши? И да, и нет. Если активные до этого связи и прервались после взятия турками Каффы (1475 год), Килии (1484 год) и Белграда (1484 год) 111 , то следует принять во внимание и наступивший кризис левантийской торговли. Доля вины лежит и на татарах, из-за которых южные дороги сделались небезопасными. При этом торговля на дальних маршрутах, которые вели с XIII века от Черного моря, в особенности из Каффы, в Польшу и снабжали ее товарами с Востока, главным образом перцем и пряностями, стала иссякать.