Михаил Гордин - Пушкинский век

В распоряжении Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов находился Петербургский технологический институт, открытый в 1831 году, чтобы готовить «людей, теоретически и практически образованных, для управления фабриками, заводами и отдельными частями». Технологический институт помещался в специально построенном для него здании за Обуховским мостом, на Царскосельском и Загородном проспектах. Здесь обучалось около 200 человек, главным образом из купцов, мещан, разночинцев. При институте имелась Горная техническая школа, где 90 воспитанников получали специальность механиков по разного рода горным машинам. Технологический институт сыграл важную роль в развитии отечественной промышленности.

Много сделала для развития русской медицины петербургская Медико-хирургическая академия — одно из старейших учебных заведений столицы (основана в 1799 году). Академия занимала несколько зданий на Выборгской стороне, близ Невы. Она готовила лекарей (за 5 лет), ветеринаров (за 4 года) и фармацевтов (за 3 года). Обучение вели 14 профессоров, 8 адъюнктов и 5 преподавателей. В 1825 году окончило курс 53 человека, в 1834-м — 79; в 1837 году здесь обучалось около 400 человек — казенных студентов, пансионеров и вольнослушателей. Почти все они были из мещан, духовенства и разночинцев. В следующем году Академия перешла в подчинение Военного ведомства, и выпускники, за небольшим исключением, направлялись в сухопутные войска и во флот.

Набережная Мойки у Красного моста. Крайний дом слева — Училище глухонемых. Литография К. Беггрова. 1820-е гг.

Фармацевтов более скромного уровня — аптекарей, провизоров — готовило казенное фармацевтическое училище, находившееся на Аптекарском острове, недалеко от Ботанического сада. Обучалось здесь 50 воспитанников из числа сирот, отданных на попечение Приказов общественного призрения.

Особое место в системе столичного просвещения занимали два учебно-воспитательных учреждения — Институт слепых и Училище глухонемых. Они были единственными в России. Здесь воспитывались и обучались по специальной методе в первом — более 30 мальчиков, во втором — 70 мальчиков и 40 девочек. Институт слепых помещался на Литейной улице, в доме Человеколюбивого общества. Училище глухонемых — на набережной Мойки, угол Гороховой улицы, в здании Воспитательного дома.

В полном соответствии с духом времени все воспитанники средних и высших учебных заведений носили мундиры. Студенты Университета — темно-зеленые, с синим воротником и золотыми петлицами, при треугольной шляпе и шпаге. Воспитанники Института путей сообщения — тоже темно-зеленые, с серебряными пуговицами в один ряд, черным суконным воротником, кивер со светло-зеленым помпоном и с серебряным солнцем, с фашинным ножом на белой портупее. Лицеисты повседневно носили синий двубортный сюртук со стоячим красным воротником и гладкими металлическими пуговицами, синий суконный жилет, синие длинные прямые панталоны, полусапожки…

Несмотря на все трудности, все препоны, чинимые правительством, учебные заведения играли важную роль в духовной жизни столицы и всей России. В их стенах трудилось немало выдающихся ученых и педагогов. Они воспитали видных деятелей науки, искусства, освободительного движения. И среди них — Пушкина.

В такой же степени, как мундир гвардейца или чиновника, для Петербурга было характерно и это форменное платье гимназиста, кадета, студента.

писал Пушкин в седьмой главе «Евгения Онегина».

Эта картина грядущих перемен была тесно связана с теми небывалыми изменениями, что уже происходили на глазах Пушкина.

Размышляя об успехах наук, петербургский журналист в 1830 году восклицал: «Удивления достойно, как расширилось поле познаний человеческих в течение последнего тридцатилетия!»

Действительно, год от года влияние научных открытий и технических изобретений все явственнее начинало ощущаться в повседневной жизни, и все яснее открывалась перспектива изменений, которые эти открытия сулили в будущем.

В 1804 году член Петербургской Академии наук Я. Д. Захаров вместе с бельгийским профессором физики Э. Робертсоном совершил первый в России полет на воздушном шаре. Ученые пробыли в воздухе более трех часов, пролетев около 60 километров. На высоте 2630 метров были измерены температура и давление воздуха. Десятилетие спустя по Неве прошел первый пароход. Еще через двадцать лет с небольшим из Петербурга в Павловск была проложена железная дорога.

Век пара только-только наступил, а уже впереди угадывалась новая эпоха — эпоха электричества. В 1802 году профессор физики петербургской Медико-хирургической академии В. В. Петров впервые открыл и описал явление «вольтовой дуги», предложив использовать его для плавки металлов и для освещения. В 1833 году член Петербургской Академии наук Э. X. Ленц открыл закон электромагнитной индукции, получивший название Закона Ленца, а еще через несколько лет вывел закон теплового действия гальванического тока, названный Законом Джоуля — Ленца.

Но, пожалуй, самым впечатляющим чудом тогдашней петербургской науки стал изобретенный в конце 1820-х годов бароном П. Л. Шиллингом магнитный телеграф.

Шиллинг был человеком необыкновенно разносторонним — чиновник Министерства иностранных дел, он стал ученым лингвистом и этнографом, одним из первых русских китаистов. Шиллинг пробыл два года в Монголии и привез оттуда богатую этнографическую коллекцию. Его собрание «азиатских достопримечательностей» впоследствии приобрела Академия наук.

Пушкин был дружески знаком с Шиллингом, и когда в 1829 году тот намеревался отправиться с миссией в Китай, просил о дозволении ехать вместе с ним.

Стараниями Шиллинга при Министерстве иностранных дел была открыта первая в России литографская мастерская. Кроме того, Шиллинг в Петербурге и окрестностях производил опыты по зажиганию пороха под землей на дальних расстояниях с помощью электрического разряда. Этими опытами заинтересовалось Военное ведомство, о них толковали в публике. Не меньше разговоров было по поводу шиллинговских опытов электрического освещения. Он заставлял светиться кусок угля, пропуская через него электрический ток. «Свет этих горячих углей был так силен, что смотреть на него было трудно», — сообщала «Северная пчела» в статье «Об электрических опытах в России».