Пауль Карель - Выжженная Земля

Он, не колеблясь, ответил: «Ужас, господин майор, ужас!»

И в самом деле, ужас сопровождал их на всем пути по льду. Но они вышли из ловушки. А поступившие новости напомнили им об участи, которой, благодаря мастерству Манштейна, они избегли. 31 января 1943 года немецкая 6-я армия погибала под Сталинградом.

Лейтенант Ренатус Вебер в час избавления тоже думал о Сталинграде. В послании, отправленном матери из Таганрога, он написал: «Мы, без сомнения, обязаны своим спасением упорству 6-й армии у Сталинграда, они перекрыли железную дорогу и сковали огромные силы русских».

Слова молодого лейтенанта сохраняют справедливость и по сей день. Более того, с тех пор они были подтверждены историческими фактами. Спасение 1-й танковой армии, а по существу, всей группы армий «А» и части армий группы «Дон» обусловили не только руководство Манштейна и мужество солдат, но и в значительной степени также 6-я армия, которая продержалась в Сталинграде весь январь.

В своей смертельной битве 6-я армия сковала полдюжины советских армий, удержала их на Волге и таким образом не позволила им вмешаться в решающее сражение у Ростова. К тому же — и это, возможно, сыграло еще более значительную роль — сражение на Волге означало блокирование трех основных железнодорожных линий из Сталинграда на запад, что крайне затруднило снабжение советских армий, действующих против Ростова.

Безусловно, именно проблемы снабжения явились основной причиной того, что гигантские клещи Сталина не смогли сомкнуться вокруг немецких армий на Кавказе и Дону и окружить соответственно весь южный фланг немецких войск.

Советские источники подтверждают это положение. В «Истории Великой Отечественной войны» читаем: «Советский Южный фронт, в частности 2-я гвардейская армия, которая должна была взять Ростов в начале января, испытывала затруднения в снабжении, особенно сложно было с топливом и боеприпасами: сражение у Сталинграда парализовало поставки, в частности железнодорожным транспортом».

Итак, 31 января, когда силы 6-й армии в Сталинграде были практически исчерпаны, мосты в Ростове переходили уже самые последние части 4-й танковой армии. Русские не сумели захлопнуть эту ловушку.

5 февраля на место прибыли истребители танков 111-й пехотной дивизии, которые при помощи нескольких 88-мм орудий удержали группы русских танков на необходимом расстоянии от пути спасения.

6 февраля в 22.00 часа последние части нижнесаксонских полков Рекнагеля пересекли мосты Батайска и прошли через Ростов — к этому времени уже совсем мертвый город. За ними раздавался гром взрывов — взрывались батайские мосты, И как раз вовремя, потому что советские разведывательные отряды уже ползли по льду Дона к опорам мостов, чтобы освободить их от динамита. Может быть, они все-таки достигли цели? Или отчаянная спешка отступавших немцев виной тому, что подрывные работы удались лишь частично?

Два дня спустя, в ночь с 7 на 8 февраля, в прерывистом свете трассирующих снарядов 300 танков перешли мост через Дон в Аксайской. Лейтенант Клаус Куне из 16-й мотопехотной дивизии был последним, кто пересек это чудо немецкого военно-инженерного искусства. За десять суток непрерывной работы 21-я мостостроительная часть лейтенанта Кирхенбауэра возвела мост через покрытый льдом Дон. Мост был достаточно прочным, чтобы противостоять снежной буре, ледовым торосам и выдержать грузы более шестидесяти тонн — другими словами, все виды бронированных машин и самую тяжелую артиллерию.

Через несколько минут унтер-офицер Вагнер из команды подрывников 675-го инженерно-саперного батальона взорвал массивный понтонный мост. Потребовалось полторы тонны взрывчатого вещества.

Работа была сделана. 1 -я танковая армия успешно завершила длинный переход с Терека на Дон — марш в 600 километров. 4-я танковая армия благополучно отошла от подступов к Сталинграду через Маныч на северном побережье Азовского моря.

Но что в это время происходило с дивизиями 17-й армии, которая далеко внедрялась в леса и горные цепи Кавказа? Дошла до покрытых снегом перевалов Эльбруса Клухор и Санчар? И вниз до дороги вдоль Черного моря? И до нефтяных месторождений Майкопа?

Крах Сталинграда и форсированный бросок русских к Дону означал, что их позиции в восточной части Черного моря, до горных перевалов вверху и нефтяных вышек внизу, теперь нельзя защитить. Им придется отступать. Армия уже была на марше. К тому моменту, когда над заснеженными степями донских казаков разнесся гром взрыва понтонного моста в Аксайской, как салют в честь спасения полутора миллионов человек 1 и 4-й танковых армий, 17-я армия на Западном Кавказе тоже, можно сказать, свернула за угол. Самая сложная часть отступления была позади. Соединения генерал-полковника Руоффа после отхода 1-й танковой армии с Терека в начале января должны были оставаться на своих позициях, чтобы русские не прорвались во фланг группы армий «А» Клейста. 10 января 49-й горнострелковый корпус наконец покинул свои позиции в высокогорье Кавказа и начал отход в район Майкопа.

План отступления предписывал 17-й армии выводить войска из района в район в северо-западном направлении через «Голубую линию» на плацдарм в нижних плесах Кубани. Гитлер задумал создать там своего рода стартовую площадку в Азию, где будут находиться 400 000 человек, готовые летом 1943 года снова двинуться в направлении Кавказа и его нефтяных промыслов. Базой этого плацдарма должен был стать Крым.

Сей план типичен для нереальной стратегии Гитлера. Совершенно невероятен. Трудно поверить, что этот человек в 1940 и 1941 годах потряс мир хорошо продуманными операциями и смелой импровизацией. В то время он имел тенденцию перестраховываться в критических ситуациях. После Сталинграда, однако, он вел войну почти с патологическим упрямством, просто отказываясь принимать во внимание очевидные и несомненные факты.

Тогда как эти факты были понятны большинству старших офицеров. В Сталинграде в окружении находились 250 000 человек. Между Чиром и Доном — бедственная ситуация. А в 300 километрах от Ростова, на Кубани, 400 000 человек с более чем 2000 орудий должны стоять без дела — как будто их тоже окружили.

Первоначально Гитлер намеревался перебросить на Кубанский плацдарм и 1-ю танковую армию. Лишь самые решительные протесты полевых командиров заставили его отказаться от этой абсурдной идеи и передать основную часть 1-й танковой армии Манштейну, отправив на Кубань только ее 52-й корпус и 13-ю танковую дивизию. Уже это было достаточно глупо.

Как мосты через Дон в Ростове для 1 и 4-й танковых армий, так и мосты через Кубань в Краснодаре и Усть-Лабинской много значили для пехотных, стрелковых и горных корпусов 17-й армии. Краснодар и Усть-Лабинская были для отступающих корпусов жизненно важными опорными пунктами и столь же важными центрами снабжения.