Пауль Карель - Выжженная Земля

Четыре дня и четыре ночи на жестоком морозе в 25 — 30 градусов ниже нуля группа Хюнера стояла вдоль низких насыпей подъездных путей к заводику и больших, прямоугольных резервуаров, из которых вырезали торф. Они держали открытой спасительную дорогу через Поселок №5.

Карта 26. Генерал Хюнер удерживал Поселок № 5, пока все немецкие части, находившиеся севернее, не прошли на юг.

Все, что было нужно в тот момент, чтобы предотвратить соединение русских, это несколько дюжин танков, батарея штурмовых орудий, артиллерийский полк и несколько батальонов пехоты с противотанковыми ружьями. Но поскольку у немцев не было и этих скромных сил, русским 18 января после ожесточенного сражения удалось взять Поселок № 5 и отрезать ударную группу Хюнера.

Статья советской «Истории Великой Отечественной войны» воссоздает картину немецкого сопротивления. В томе 3 читаем:

«Части 136-й стрелковой дивизии дважды врывались в Рабочий Поселок № 5, но закрепиться в нем не смогли. Три раза в течение ночи 16 января штурмовали поселок с востока полки 18-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии, но также успеха не имели. Отдельные подразделения дивизии приближались на расстояние 15 — 20 метров к вражеским укреплениям, но каждый раз были вынуждены отходить. Гитлеровцы дрались с отчаянием смертников. К концу следующего дня части 18-й стрелковой дивизии при поддержке танкистов 16-й танковой бригады достигли окраины поселка, и борьба шла уже за каждый дом. С утра 18 января боевые действия разгорелись с новой силой, 136-я стрелковая дивизия и 61 -я танковая бригада ворвались в Рабочий Поселок № 5».

Немецкие глаза видели драматичные часы 17 и 18 января следующим образом. Перед высокой кирпичной стеной торфяного завода в П5 находился бункер, в котором располагался командный пункт генерала Хюнера. При дрожащем свете свечи вечером 17 января генерал изучал карту. Три часа назад армия дала разрешение всем немецким частям, находящимся в северной части коридора, сворачиваться и через П5 отходить на юг, чтобы создать новую основную оборонительную линию вдоль высот у Синявина. Были высланы курьеры, которые теперь рыскали по заснеженному болоту. В Шлиссельбург, Липку и полевые позиции вдоль озера шли радиограммы: прорывайтесь! С наступлением темноты прорывайтесь в направлении П5.

Это означало, что Поселок № 5 нужно удержать любой ценой, чтобы дать возможность пройти отступающим частям.

Задребезжал полевой телефон, связь с корпусом и 18-й армией еще существовала. Хюнер поднял трубку. На другом конце провода был командир 26-го корпуса генерал фон Лейзер. «Какова обстановка, Хюнер?» — «Сказать, что мы в дерьме, было бы слишком оптимистично, господин генерал! Мои последние резервы — один унтер-офицер и двенадцать рядовых. В данный момент они снаружи, ведут контратаку против небольшого прорыва противника непосредственно у моего бункера».

В трубке затрещало.

«Алло, — воззвал Хюнер. —Алло!»

Тишина. Генерал посмотрел на своего адъютанта: «Конец. Связь сдохла». — «Не обращайте внимания, господин генерал; по крайней мере, никто теперь не сможет нам указывать, что делать», — кротко ответил лейтенант.

Хюнер кивнул и повел по карте карандаш.

Кроме его собственных сил(151 и 162-го гренадерских полков) из ловушки нужно было выпустить группу 328-го полка из Шлиссельбурга, батальон и моторизованное подразделение 96-й пехотной дивизии из Липки, а также артиллеристов, бронемашины, горных стрелков и гренадеров 227-й пехотной дивизии из опорных пунктов на озере Ладога.

Успеют ли они выйти? Русские постоянно наседали, они, естественно, понимали, что происходит, и поэтому стремились взять Поселок № 5 как можно скорее.

Маленький бункер сотрясали удары советской артиллерии. Прибыл связной от полковника фон Белова: «Советские танки идут через железнодорожную насыпь». У Хюнера остался единственный Т-III с длинноствольным орудием. Он был хорошо замаскирован на территории завода. «К бою!»

Лейтенант в танке дал русским подойти совсем близко. Потом, с расстояния примерно в восемь метров, ударил точно в смотровую щель над пушкой третьего в группе советских танков. Тот сразу загорелся. Следующий снаряд поразил первый танк. Второй, зажатый между двумя другими, стал легкой добычей.

Две сотни раненых из бараков и с завода быстро погрузили на салазки. Под наблюдением офицера медицинской службы, молодого лейтенанта, небольшие отряды санитаров и ходячих раненых потянули салазки вниз по дороге к П6. И как раз вовремя. Под прикрытием своей артиллерии русские ворвались на территорию завода и залегли недалеко от бункера.

Адъютант немедленно поднял в контратаку связистов, писарей и курьеров и выбил противника из заводского комплекса.

Ранним утром, еще в темноте, в бункер у кирпичной стены влетел связной. Прибыл 151-й гренадерский полк, передовая часть прорывающихся сил. Решающий момент отхода наступил. Немцы пробивались с ручными гранатами и холодным оружием. Это был кровопролитный марш. По снегам болота, без прикрытия, прямо через позиции двух русских дивизий и двух танковых бригад ударные группы шли к новой главной оборонительной линии Городок — Синявино. Этот рубеж обороняли саперы 96-й пехотной дивизии, егеря 5-й горнострелковой дивизии и 28-й егерской дивизии, а также стрелки 4-й охранной дивизии СС.

Главным препятствием был Поселок № 5. Там их ждал противник: за кучами торфяных брикетов залегли отряды пулеметчиков, стрелки попрятались в густом подлеске, советские роты наступали с флангов, стараясь отрезать немцев от дороги. Болото поливали огнем и артиллерия, и реактивные минометы.

В 06.00 южнее П5 151-й гренадерский полк натолкнулся на последнюю группу противника. Вперед! Пистолет, штык, ручная граната, лопата — вот и все их оружие.

Командир полка майор Крудцки был убит среди первых, рядом с лейтенантом Коп-пом, командиром 6-й роты и кавалером Рыцарского Креста. Но немцы не только пробились, но и не бросили ни одного своего раненого и убитого.

Позади них русские снова наступали на коридор. Таким образом, каждая последующая ударная группа должна была заново пробивать себе дорогу. Картина повторялась: они брали раненых в середину колонны, по снегу в три метра глубиной санитары тащили салазки, снова и снова лошадь тянула доски, на которых лежали четверо тяжелораненых. Вперед! В целом шесть тысяч личного состава и две тысячи раненых были переправлены через болото по этой дороге.

На рассвете генерал Хюнер наконец отдал своей боевой группе в П5 приказ отрываться от противника. Тяжелые потери, понесенные русскими за ночь в бесконечной рукопашной, сократили их риск. Отход оказался менее опасным, чем предполагал генерал. Немецкое прикрытие с фланга устояло. Даже русские танки лишь нерешительно следовали за ними.