Джон Робертс - Мировая история

В 1920-х годах в США добыли без малого 40 процентов угля в мире и произвели больше половины мировой промышленной продукции. Такое богатство, помноженное на потребности войны, обеспечило преобразование жизни многих американцев, ставших первым народом в мире, которому было позволено считать обычным делом приобретение семейного автомобиля. К сожалению, на американском внутреннем процветании держалось благополучие всего мира. От него зависела уверенность в успехе своего дела тех, кто представлял американский капитал на вывоз. Из-за этого колебание делового цикла превратилось в экономическое бедствие мирового охвата. В 1928 году на территории США практически закончились деньги на краткосрочные ссуды. К тому же из-за снижения товарных цен появились признаки возможного приближения конца затянувшегося делового оживления. Эти два фактора послужили поводом для отзыва из Европы американских займов. Чуть позже у некоторых европейских заемщиков стали появляться затруднения с обслуживанием долга. Между тем потребительский спрос в США уже ослабевал, так как народ стал подозревать скорое наступление резкого экономического спада. Правление Федерального резервного банка не замедлило внести свой собственный вклад в грядущую катастрофу тем, что подняло процентные ставки и на том не остановилось. В октябре 1929 года неожиданно практически для всех случилось внезапное и зрелищное обрушение фондового рынка. Не важно, что после этого наблюдался эпизодический всплеск котировок, а крупные банкиры скупали акции, тогда уже наступил конец уверенности в успехе дела со стороны американских предпринимателей и их инвестициям за рубежом. После последнего краткого всплеска деловой активности в 1930 году американские деньги для инвестиций за границей закончились. Начался мировой хозяйственный обвал.

Экономический рост закончился из-за ухода всех инвесторов с рынка, но усугублению бедствия способствовал еще один фактор, проявившийся в скором времени. Поскольку власти стран-дебиторов попытались привести свои счета в порядок, они для этого пошли на сокращение импорта. Соответственно, произошло снижение мировых цен, так как предприниматели стран, где производились сырьевые товары, не могли осилить покупку готовых товаров за границей. Тем временем ко всем бедам добавился финансовый кризис, поразивший США и Европу; пока власти всех стран старались, безуспешно, надо сказать, удержать котировку своей валюты относительно золота на приемлемом уровне (золото тогда считалось всемирно признанным средством обмена – отсюда выражение «золотой стандарт»), им пришлось применить меры дефляционной политики, призванные сбалансировать их счета. Эта политика снова привела к снижению потребительского спроса. Тем самым правительство со своим вмешательством обеспечило переход спада деловой активности в экономическую катастрофу. К 1933 году все владельцы основных валют, кроме французов, от золотого стандарта отказались. Так был смещен с пьедестала один из древних идолов либеральной экономики. Действительность состояла в том, что уровень безработицы в промышленно развитом мире мог достигать 30 миллионов человек. В 1932 году (самом неблагоприятном для индустриальных стран) индекс промышленного производства для США и Германии в каждом случае чуть превышал половину того, что он составлял в году 1929-м.

Волны экономического спада распространялись в соответствии с жуткой и непознаваемой логикой. Социальные приобретения 1920-х годов, когда повысился уровень жизни многих людей, практически повсеместно сошли на нет. Ни в одной стране мира не нашли решения проблемы безработицы, и, притом что она сильнее всего ударила по США и Германии, в скрытом виде эта беда охватила всю планету. Национальный доход США между 1929 и 1932 годами сократился на 38 процентов; именно на столько процентов упала цена товаров промышленного производства, цены на сырье одновременно упали на 56 процентов и на продовольствие – на 48 процентов. Поэтому более бедные и слабые секторы экономики зрелых государств повсеместно переживали непропорционально сложные времена. Ухудшение положения здесь может казаться весьма умеренным, потому что падать им было практически некуда; житель Восточной Европы или аргентинский крестьянин всегда существовал на незавидном уровне, зато уволенный со службы немецкий клерк или потерявший работу фабричный труженик лишались очень многого, и прекрасно это осознавали.

Ни о каком оживлении хозяйственной деятельности в мировом масштабе без очередной великой войны речи идти не могло. Повышением тарифов страны уходили в уединение (тарифы в США за 1930 год вызвали повышение пошлин на импорт в среднем до 59 процентов), причем в ряде случаев власти стремились добиться экономической самодостаточности путем ужесточения государственного контроля над хозяйственной деятельностью своих предпринимателей. Кто-то в этом деле весьма преуспел, для кого-то все закончилось большим провалом. Наступившее бедствие служило многообещающим условием деятельности коммунистов и фашистов, которые рассчитывали на крах либеральной цивилизации или обещали его своим сподвижникам, а теперь начали похлопывать по слабеющему телу либерализма в ожидании его кончины. Отказ от золотого стандарта и веры в благо невмешательства государства в экономику знаменует крах мироустройства в его хозяйственном измерении точно так же наглядно, как восхождение к власти тоталитарных режимов и укрепление авторитета национализма, обернувшиеся катастрофическим концом, в его измерении политическом. Либеральная цивилизация пугала тем, что ее правители утратили власть над ходом событий. Многим европейцам все еще было трудно разглядеть это, тем не менее и они продолжали лелеять мечту о возвращении эпохи, когда тогдашняя цивилизация обладала собственной верховной властью. Они забыли, что ее ценности определялись политической и экономической гегемонией, которая, притом что какое-то время себя оправдывала, пребывала в откровенном состоянии распада по всему миру.

Проблемы Европы уже нельзя было удержать на одном-единственном континенте. В скором времени они сказались на всесилии европейцев с точки зрения определения порядка вещей на всей планете, и первые доказательства данной тенденции поступили из Азии. Колониальная власть европейцев в Азии с точки зрения всемирной истории очень короткое время оставалась неоспоримой и бесспорной. К 1914 году союзником своей державы британцы сделали Японию, роль которой состояла в предохранении интересов Великобритании в Восточной Азии. То есть британцам на это дело тратить свои ресурсы не требовалось. Власти еще одной державы – России – после поражения в войне, нанесенного ей Японией, снова повернулись лицом к Европе, а до этого 20 лет занимались продвижением в сторону Желтого моря. Столетие принуждения Китая к подчинению, которое вполне могло закончиться фатальным исходом во время «боксерского восстания», подходило к концу; после европейским империалистам не досталось больше никакой китайской территории.