Pичард Дэвенпорт-Хайнс - Ледяной призрак. Истории с «Титаника»

Лайтоллер прыгнул за борт за несколько минут до затопления лайнера. «Вода показалась мне подобной тысячам ножей, вонзающихся в человеческое тело, и на несколько мгновений я полностью утратил контроль над собой». Он успел прийти в себя перед тем, как его начало засасывать вниз. На шлюпочной палубе находилась огромная дымовая труба с проволочной защитной сеткой, препятствующей попаданию мусора внутрь, который туда иногда кидали. Под ней, практически на дне корабля находилась шахта. Лайтоллера подхватил поток океанской воды, засасываемый в эту шахту, его прижало к этой решетке, и в голове у него пронеслась страшная мысль, что если она сломается, то его утянет в шахту. «Хотя я изо всех сил боролся и упирался руками и ногами, выбраться было невозможно, потому что, чем больше я пытался оттолкнуть себя от решетки, тем больше меня неудержимо затягивало назад, каждое мгновение я ожидал, что решетка не выдержит, и я окажусь внутри корабля». Ему, несомненно, тоже суждено было утонуть, если бы из шахты не вырвался поток горячего воздуха и не выкинул его на поверхность океана. В конце концов, он вскарабкался в складную шлюпку В.

Складная шлюпка В оказалась в воде около 2.20. Больше всего страданий выпало на долю тридцати случайных человек, оказавшихся на ее борту, поскольку лодка была перевернута вверх дном. Мы знаем имена этих людей — потому что они выжили, среди них были Алджерон Баркворт, Юджин Дейли, Арчибальд Грейси, Чарльз Иогин, Лайтоллер, кочегар Генри Синиор, Виктор Сандерланд и Джек Тайер. Насколько известно, на ее борту не было ни одной женщины. Лондонский подросток, пассажир третьего класса Виктор Сандерланд оказался одним из немногих пассажиров, у кого не было спасательного жилета. Он попытался надеть его, но обнаружил, что его каюта уже заполнилась водой. Испугавшись, что его товарищи, оставшиеся в каюте, утонули, он вернулся на шлюпочную палубу и прошел мимо Билса, католического священника, читавшего молитву над коленопреклоненными мужчинами и женщинами. На шлюпочной палубе сидящий в спасательной шлюпке стюард, сжимающий руками три спасательных жилета, отказался дать ему один. Он подошел к одному из членов экипажа с вопросом про жилет, но тот понятия не имел, где они могут находиться. По правому борту не осталось больше ни одной спасательной шлюпки, пассажиры отправились на левый борт в поисках спасательных шлюпок, но этому воспрепятствовал один из членов команды, потому что лайнер очень сильно кренился на левый борт. Когда корабль начал уходить под воду, Сандерланд последовал примеру кочегаров и прыгнул за борт. В океане ему удалось избежать столкновения с упавшей передней трубой и добраться до складной шлюпки В. Кто-то начал читать «Отче наш» и «Аве Мария», и другие тотчас же подхватили слова молитвы.

Арчибальда Грейси сбила с ног огромная волна, описанная Лайтоллером, его засосало в водоворот и стало затягивать все глубже и глубже. Зная, что от этого зависит его жизнь, он собрал все свои силы и начал отплывать прочь. Его отчаяние усиливалось страхом, что он может умереть в кипящей воде, вырывавшейся из взорвавшегося котла. Он вспомнил, что, когда затонул британский линейный корабль «Виктория», во время аварии недалеко от ливанского побережья, Средиземное море напоминало бурлящий котел кипящего молока, в результате чего многие моряки погибли от ожогов. Оказавшись на поверхности океана, Грейси начал хвататься за плавающие рядом обломки, пока не добрался до складной шлюпки В. Там в два ряда стояли мужчины, спина к спине, поддерживая друг друга за плечи. Измученные люди падали за борт; другие умирали от истощения во время долгих часов, проведенных в заполненной водой шлюпке.

Шевр, Марешал и Омонт вспоминали, что со спасательной шлюпки 7 «Титаник» напоминал картинку сказочного замка, сияющего огнями он носа до кормы, или же фантастический фон для театральных декораций. Затем огни погасли, а корма взмыла высоко в воздух. Начался страшный шум, и в течение часа вокруг слышались мучительные крики умирающих людей. Иногда крики стихали, а затем хор смерти возобновлялся с еще более пронзительным отчаянием. Люди, сидящие на веслах в спасательной шлюпке 7, гребли что есть силы, чтобы скорее удалиться от этих душераздирающих криков. «Эти стоны преследовали нас и гнались за нами, когда мы отрывались от них в ночи. Затем один за другим крики прекратились, и остался только шум океана». Вдова Агнес Дэвис, находившаяся со своим маленьким сыном в спасательной шлюпке 14, видела, как исчезли ряд за рядом под водой огни нижних палуб: «Это было страшно и ужасно». Ее попутчики попытались поддержать женщину. «Когда люди, находящиеся в шлюпке, узнали, что один из моих сыновей находится на пароходе, и его не спасут, они образовали шеренгу передо мной, чтобы я не могла видеть корабль, когда он погружался в волны». Однако она слышала «стоны, крики и мольбы о помощи» умирающих людей. Фрэнки Голдсмиту, сидевшему в складной шлюпке С, было девять лет. Спустя годы он стал водителем фургона, перевозящего молоко, он жил неподалеку от стадиона бейсбольной команды «Детройт Тайгере». Рев толпы, слышавшийся, когда какой-нибудь игрок ударял хоум-ран, постоянно напоминал ему крики тех самых людей, до смерти замерзших в Атлантическом океане. Мать держала его голову в своих руках, чтобы он не видел происходящего ужаса.

В спасательной шлюпке 13 люди пытались петь, чтобы женщины не слышали ужасающих криков и стонов.

Лишь небольшое количество людей из 1500 человек, которым не досталось места в спасательных шлюпках, ушли под воду вместе с кораблем. Почти на всех были одеты спасательные жилеты, и поэтому утонули лишь несколько человек. Но они находились в ледяной воде; температура скорее всего опустилась на два градуса ниже нуля по Цельсию (28° по Фаренгейту), это было достаточно холодно, чтобы убить человека в течение тридцати минут. Они молили о помощи, умирая от холода. Это была худшая часть катастрофы для стюарда Сэмюэла Рула, сидевшего в спасательной шлюпке 15: «Стоны были ужасны, и мы, конечно, ничего не могли сделать. Я никогда этого не забуду». Джек Тайер испытывал моральную травму, вспоминая этот «непрерывный жалобный, похожий на песнопение стон, который издавали полторы тысячи человек, находящиеся в воде вокруг нас. Он напоминал звуки, издаваемые саранчой в летнюю июльскую ночь в лесах Пенсильвании». Этот страшный стон постепенно начал угасать, поскольку свыше тысячи человек в своих белых спасательных жилетах замерзли до смерти. Люди в спасательных шлюпках на расстоянии 400 ярдов слышали крики, но не реагировали на них. Этот вопрос Тайер задавал себе всю жизнь. «Как может человеческое существо не прислушаться к этим мольбам?.. Если бы они вернулись, то были бы спасены еще несколько сотен людей».