Pичард Дэвенпорт-Хайнс - Ледяной призрак. Истории с «Титаника»

Только спасательная шлюпка 14 под командованием Гарольда Лоу пыталась спасти людей из воды. Лоу ждал, пока не уменьшится количество умирающих людей и не прекратятся их крики. «Было бы небезопасно отправиться туда раньше, потому что тогда мы бы все затонули, и никто бы не спасся». Пересадив своих пассажиров в другую шлюпку, он погреб обратно с несколькими добровольцами к трупам, качающимся вокруг на волнах в спасательных жилетах, им удалось найти всего четверых живых мужчин, один из которых умер уже на борту шлюпки. «Я предпринял попытку, — настаивал он — как только представилась возможность, я не боюсь сказать об этом. Я ни минуты не колебался». Крики умирающих причиняли страдания третьему помощнику капитана Герберту Питману, он отдал приказ развернуть спасательную шлюпку 5 и грести обратно, чтобы спасти выживших людей, которые замерзали в ледяной воде. «Я приказал своим людям сесть на весла и грести к месту катастрофы», — засвидетельствовал он. Пассажиры, сидящие в его шлюпке, выразили протест против этого решения, заявив, что это была «сумасшедшая идея», потому что их шлюпку «потопит толпа людей, находящихся в воде, и к списку погибших добавится еще сорок человек». Его обвинили в том, что на его спасательной шлюпке «просто сложили весла, и шлюпка оставалась неподвижной. Люди ничего не предпринимали».

Несмотря на прямые указания, полученные от капитана Смита, — грести по направлению к огням, которые предположительно принадлежали судну «Калифорниан», матрос Джонс, отвечавший за спасательную шлюпку 8, хотел вернуться на место кораблекрушения и спасти больше людей, «но дамы были очень напуганы». Одна женщина поддержала его инициативу, но большинство других, включая некоторых женщин, севших на весла, отвергли его решение. «Дамы, — сказал Джонс, — если кто-нибудь из нас спасется, помните, я хотел вернуться, я бы предпочел скорее утонуть с этими людьми, чем бросить их». Единственной поддержавшей его женщиной оказалась Леди Роус, жена бедного шотландского пэра. «Я видел то достоинство, с которым она несла себя, и слышал спокойный, решительный тон, каким она разговаривала с другими, я знал, что в ней больше мужества, чем в ком-либо еще из находящихся на борту», — сказал впоследствии Джонс. Он посадил леди Роус на руль, а ее девятнадцатилетняя горничная Роберта Маиони взяла в руки весла и ни на минуту не прекращала грести. Девушка, одетая лишь в ночную рубашку и кимоно, по плечам и спине которой струились роскошные волосы, предложила петь, чтобы поддержать моральный дух, и начать с песни «Гребите к берегу, братцы».

Эмма Бакнелл подтвердила, что Джонс протестовал, что они не взяли на борт достаточного количества людей, и настаивал на том, чтобы подождать у лайнера, чтобы спасти остальных людей, она была очень раздражена, что экипаж их шлюпки — каютный стюард Кроуфорд и матрос Паско — не умели грести. «Я научилась грести много лет назад, потому что долго жила в Адирондаке, я проскользнула на сиденье рядом с одним мужчиной и показала ему, как работать веслами». Она посчитала троих мужчин абсолютно бестолковыми — они сказали ей, прямо перед тем как лайнер затонул, что он останется на плаву до 14 часов понедельника, еще добрых двенадцать часов. С восемью помогающими грести пассажирками спасательная шлюпка 8 двигалась в сторону огней, туда, куда ее направил капитан Смит. «Мужчины вскоре научились управляться с веслами, — сказала Бакнелл, — но, несмотря на то, что они привыкли к грубой работе, их руки вскоре воспалились и покрылись мозолями». Женщины гребли до тех пор, пока не падали от изнеможения, после чего другие женщины осторожно отодвигали их в сторону и брали в руки весла.

В спасательных шлюпках женщины-гребцы отважно преодолевали различные трудности. Джордж Хогг, моряк, отвечающий за спасательную шлюпку 7, которую первой спустили на воду с пассажирами первого класса на борту, выразил свою точку зрения словами, что «женщин следует наградить золотыми медалями. Да благословит их Бог! После того, что я увидел, я теперь всегда буду снимать шляпу перед женщинами». Был ли он искренен или же лицемерно льстил? Без сомнения, в других спасательных шлюпках существовала некая классовая напряженность между пассажирками первого класса и матросами. Марион Тайер посчитала, что Вальтер Перкинс, рулевой, отвечающий за спасательную шлюпку 4, вел себя нерешительно и неприветливо, и она засомневалась, являлся ли он вообще рулевым. Элла Уайт сообщила, что когда Джон, отвечающий за спасательную шлюпку 8, отдавал приказания Кроуфорду и Паскоу, «не знавшим ничего о том. как управлять лодкой, то говорил: «Если вы не замолкнете, то в шлюпке станет на одного человека меньше». Мы попали в руки такого рода мужчин. Я не допустила две или три драки, которые чуть-чуть не вспыхнули между ними, и пыталась успокоить их».

Ее возмущало, что они курили табак, когда женщины гребли, и сомневалась, понимали ли они вообще всю затруднительность положения. «Люди говорят о храбрости мужчин. Я не думаю, что была какая-то особенная храбрость, потому что никто из мужчин не думал, что корабль пойдет ко дну. Если бы они подумали о том, что корабль утонет, они бы, может, вели себя иначе».

Самые горячие стычки на почве классовых и гендерных различий разгорались в спасательной шлюпке 6, в ней находились два матроса, рулевой Хиченс, впередсмотрящий Флит вместе с Артуром Пюченом, ливанским юношей, и двадцатью четырьмя женщинами с детьми. Хиченс (находившийся у руля, когда корабль налетел на айсберг, был охвачен паникой) взял командование на себя и приказал Флиту и Пючену грести изо всех сил, чтобы их не затянуло под воду, когда лайнер пойдет ко дну. На весла также сели Маргарет Браун и кассир из ресторана а la carte Маргарет Мартин. «Быстрее! Быстрее! — орал Хиченс. — Если не увеличим скорость, работая веслами, то обречем себя на смерть!» После того как «Титаник» затонул, Маргарет Браун. Хелен Кэнди и Джулия Кавендиш (рожденная в Чикаго жена англо-ирландца) призывали Хиченса вернуться и спасти молящих о помощи людей. Он отказался: «Сейчас речь идет о наших жизнях, а не их. Гребите, черт вас побери! Нашу шлюпку сразу же перевернут. Если мы вернемся… нет смысла возвращаться, потому что в воде не осталось ничего кроме груды трупов». Это было непростительное замечание, потому что у Хелен Бакстер. Джулии Кавеендиш, Элоизы Смит и других на лайнере оставались сыновья и мужья. Когда, чтобы согреться, Браун локтями проложила себе путь на корму, взяла у него из рук румпель и пригрозила, что если он начнет сопротивляться, то она скинет его за борт, он впал в угрюмое уныние. «Мы, наверное, будем плыть в течение долгих дней, у нас нет пресной воды. Нет хлеба, нет компаса и карты. Если начнется шторм, мы станем абсолютно беспомощными! Мы либо утонем, либо умрем от голода». Браун велела ему замолчать: «Черт возьми, почему вам не сиделось на своем месте!» — выругался на нее Хиченс во время одного критического момента. «Хиченс вел себя трусливо и почти лишился рассудка от страха, — писала впоследствии Хелен Кэнди. — Когда я спросила, придет ли «Карпатия» и заберет нас, он ответил: «Нет, корабль не придет за нами. Он должен подобрать тела»». Опять же это прозвучало бездумно жестоко по отношению к сидящим рядом с ним женщинам.