Pичард Дэвенпорт-Хайнс - Ледяной призрак. Истории с «Титаника»

Большинство евреев, путешествовавших третьим классом и севших на «Титаник» в Саутгемптоне, являлись выходцами с территории черты оседлости в Восточной Европе, где условия их проживания были ужасными, если не сказать убийственными. Давид Лившин путешествовал под именем Авраама Хармера, скорее всего, так звали человека, продавшего ему свой билет. Двадцатипятилетний Лившин родился и прожил всю жизнь в злополучном морском портовом городе в Латвии, известном как Либава и Лиепая. Эта незамерзающая зимой балтийская гавань отошла под ьласть России после последнего раздела Польши. Там возвели крепость и береговые оборонительные сооружения против нападения немецких войск. В начале XX века построили военно-морскую базу, а в 1912 году пассажирский порт. Порт обслуживался железной дорогой. К 1906 году по подсчетам Россию покидало около 40 000 тысяч эмигрантов ежегодно. Они направлялись из порта Лиепая в США. Это было место с ужасным прошлым и еще более худшим будущим. Сталин навязал проведение двух массовых депортаций из этого города. И в 1941 году в близлежащих песчаных дюнах немецкие войска расстреляли 7000 евреев, оставшихся там. Выжило только 40 человек. Мы знаем немного о самом Лившине. Он приехал в Англию в 1911 году, работал ювелиром в Манчестере, там же женился на молодой женщине из Литвы, которая занималась изготовлением шейтлов (слово на идиш, означающие парики, которые носят ортодоксальные иудейки, чтобы закрывать волосы в соответствии с религиозными предписаниями). Вскоре она забеременела. Мы не знаем ничего о жизни Лившина на борту «Титаника», кроме того, что у него не было будущего.

Еще одним еврейским пассажиром — всем им, кстати, предоставлялась кошерная еда — был Элтэзер («Лесли») Жилински. двадцатидвухлетний слесарь из Игналины, литовского города, разросшегося с того момента, как там построили станцию железной дороги, соединяющую Варшаву и Петербург. Несомненно, он покинул Литву, чтобы избежать военной службы в России и расовых предрассудков. Он остановился у брата, владельца лавки в Аберсиноне, шахтерской деревеньки в долине Ронда.

В течение прошлого лета там произошло несколько еврейских погромов, после чего он отправился попытать счастья в Чикаго. В деревне его вспоминали как дружелюбного молодого человека. Берк Трембински родился в Варшаве тридцатью двумя годами ранее. Скорняк и изготовитель сумок, он прожил какое-то время во Франции, где взял себе галльскую фамилию Пикард, а затем недолго проработал в Лондоне. Лия Акс, родилась в Варшаве около 1894 года, она переехала из Польши в Восточный Лондон, там вышла замуж за портного, а теперь направлялась к нему в Норфолк, штат Вирджиния, с их десятимесячным сыном Франком Филипом Аксом («Фили»), Бэла Мур, двадцати семи лет, овдовевшая портниха из России, путешествовала со своим семилетним сыном Мейером, который подходил к пассажирам и настойчиво выпрашивал у них картинки ковбоев и индейцев, которые находились в пачках сигарет.

Ливанцы и армянские христиане, русские евреи, шведские социалисты — все он были беженцами, стремящимися к безопасности, свободе и процветанию в Северной Америке. Среди них также ехали уклонисты от воинской службы. Двадцатидевятилетний Никола Лалик родился в хорватской деревне, а около десяти лет назад поселился в Чисхолме, штат Миннесота, шахтерском поселении в горах, богатых рудой. За несколько лет до того как туда пришла железная дорога «Дулут, Миссабе энд Нозерн Рэилвэй» (Duluth, Missabe & Northern Railway), Лалик работал на руднике в Алпене, и жил в так называемом «Балканском» районе Чисхольма. Осенью 1911 года Люлик надолго вернулся в Хорватию с женой и детьми, которые остались там. Было решено, что, когда он вновь пересечет Атлантику, он станет кем-то вроде неофициального сопровождающего других эмигрантов, которые подобно ему приобрели свои билеты у вездесущего швейцарского агента Бюхеля (билет Люлика стоил 170 франков, что равняется 8 фунтам стерлингов 13 шиллингам 3 пенсам). Лалик переводил для своих товарищей хорватов, выступал в качестве их курьера в Саутгемптоне, давал ИМ рекомендации относительно обычаев, существующих на борту Кораблей, наверняка взимал плату за помощь при прохождении собеседования на острове Эллис. Если ожидания людей получить работу были слишком явными, то их могли обвинить в нарушении трудового договора, но если люди вели себя слишком неопределенно, и казалось, что у них нет знакомых или отсутствует представление о том, как можно найти работу, их могли не пропустить, потому что они могли в итоге оказаться на иждивении у государства. Всю свою жизнь Лалик мигрировал по городам и странам. В 1920-е годы он обрабатывал участок земли в Хорватии, а также ездил во Францию в качестве сезонного рабочего. Пункты назначения, куда направлялись хорватские сельскохозяйственные рабочие под руководством Лалика, различались так же, как и места, откуда эти люди были родом. Семнадцатилетние близнецы Петер и Ново Калик из Врежика сели на корабль в Саутгемптоне по билетам, купленным Бюхелем до Су-Сент-Мари в Мичигане. Тридцатитрехлетний Иван Станкович из Галгова направлялся в Нью-Йорк; Милан Караджич из Ваговина и Стефан Турчин из Братмы ехали в Янгстаун с его фабриками и сталелитейными заводами; Людовик Кор из Крисины направлялся в Сент-Луис, Миссури; Мирка Дика из Подроги в Ванкувер; Йован Димич из Островца ехал на угольные шахты «Ред Лодж» (Red Lodge), главный город округа Карбон Каунти, штат Монтана; семнадцатилетний Есо Кулумович из Липова Главица направлялся в Хаммонд, штат Индиана: двадцатиоднолетний фермер Якоб Пашич из Стреклиевас — на железные рудники в Аврору, штат Миннесота, а рабочий Иван Ялцевич и отельер Франц Карун намеревались попасть в город Гейлсберг, штат Иллинойс. Многие из них пустились в путь от страха скатиться обратно в пропасть бедности. «Мой отец, — писан сын одного иммигранта в Гейлсбург, — страшно боялся бедности, кровь застывала у него в жилах, а на голове шевелились волосы при мысли о том, что может наступить «черный день», а он к нему не успел подготовился в период благополучия».

После испытаний в Белфастском заливе «Титаник» (корабль построили в белфастских доках. — Прим. перев .) на всех парах отправился в Саутгемптон, все находящиеся на борту пребывали в состоянии ожидания. Второму помощнику капитана Герберту Лайтоллеру потребовалось две недели, а шестому офицеру Джеймсу Муди, недавно выпустившемуся из мореходного училища, — неделя, чтобы освоить расположение палуб и проходов, после того как в Белфасте их пригласили служить на «Титаник». Матрос первого класса Уильям Лукас все еще «на ощупь» пытался проложить себе путь по переходам и трапам корабля в ночь, когда он затонул. Лукас и другие матросы исчезли на берегу в Саутгемптоне, чтобы пропустить по последнему стаканчику в пабе, а в это время капитан Морис Кларк, инспектор министерства торговли, проводил испытания двух спасательных шлюпок и утверждал спасательное оборудование, сигнальные ракеты и многое другое. Испытание двух спасательных шлюпок, проводимое обученными моряками, на корабле, пришвартованном в Доке, впоследствии показалось неадекватным. Но Лайтоллер Подчеркнул, что Кларк, столкнувшись с новым кораблем, который был самым большим кораблем в мире, вел себя чрезвычайно добросовестно, заработав себе репутацию одного из самых строгих инспекторов министерства торговли. «Он должен посмотреть на все, и сам проверить каждый предмет, относящийся к его инспекции. Он ничему не верил на слово — и впоследствии ему от души досталось».