Pичард Дэвенпорт-Хайнс - Ледяной призрак. Истории с «Титаника»

Пятый вечер первого рейса «Титаника» выдался безлунным, море было спокойным, на небе ни облачка, а в морозном воздухе сияли звезды. «Величественная погода, — сказал Джон Поиндестер, член палубной команды, — но ужасно холодно». После 17.30 в воскресный вечер резкое падение температуры заставило всех, кроме самых закаленных пассажиров, пойти внутрь. Было настолько прохладно, что элегантные женщины в своих легких платьях разошлись по каютам. Например Элоиза Смит, ужинавшая со своим мужем в кафе Паризьен, покинула его в 10.30 и отправилась спать. Элизабет Шуте, американская гувернантка семьи Грэхэм напишет впоследствии: «В мою каюту ворвался такой колющий, холодный воздух, что я не могла уснуть, и от него так сильно пахло, как будто бы он исходил из промозглой пещеры.

Я ощущала подобный запах в ледяной пещере на леднике Эйгер». Она лежала в постели и дрожала, пока наконец не включила элеюрический обогреватель, который засиял радостным красным огоньком. Постоялица отеля «Вальдорф-Астория» Элла Уайт вспоминала, что она говорила Мари Янг, женщине-музыканту, своей соседке по каюте: «Мы должно быть находимся недалеко от айсберга, потому что стоит такая холодная погода». В ее каюте также было очень прохладно. «Все знали, что мы были в непосредственной близости от айсбергов, — сказала она по приезде в Нью-Йорк. — Навигация корабля, — добавила она со смесью гнева и отчаяния в голосе, — была небрежной, неосторожной. Было бесполезно даже говорить об этом».

Капитан Смит ощущал достаточное беспокойство из-за айсбергов и поэтому покинул ужин Уайденеров рано, в 9 часов он уже вернулся на капитанский мостик. Мэрдок, сменивший Лайтоллера во время несения офицерский вахты, не обладал полномочиями для уменьшения скорости, хотя было очевидно, что корабль вошел в зону айсбергов. Впередсмотрящим сказали «во все глаза наблюдать за приближением айсбергов», но им в подмогу не выделили дополнительных людей. Флит и Ли, впередсмотрящие, находившиеся в «вороньем гнезде», знали о существовании риска и что есть мочи таращились на море. В 11.40 Флит разглядел темный объект на пути следования судна, он три раза позвонил в колокол «вороньего гнезда» (что означает предупреждение «прямо по курсу находится какой-то предмет») и сообщил на капитанский мостик: «Прямо по курсу айсберг».

Мэрдок приказал рулевому Хитченсу: «Право на борт», а затем отдал приказание машинному отделению: «Полный назад!» Он пытался повернуть нос корабля налево, чтобы не задеть айсберг, а затем повернуть корму направо, чтобы она также прошла мимо него. Но корабль двигался со скоростью 22 1/ 2узла, проходя в секунду 38 футов, а айсберг находился на расстоянии 500 ярдов. Более двадцати секунд нос корабля продолжал продвигаться вперед. Мэрдоку следовало дать команду машинному отделению — полный вперед, а не полный назад, чтобы произвести крутой поворот. Более того, все офицеры, плавающие на атлантических лайнерах, знали, что протаранить айсберг лучше, чем задеть его бортом. Корабль с погнутым в результате столкновения носом мог оставаться на плаву и самостоятельно добраться до порта. Если бы Мэрдок направил корабль на айсберг, то нос корабля остался бы на месте, и был бы защищен его уязвимый бок. А Мэрдок импульсивно принял решение замедлить движение корабля и повернуть его в сторону, так же как и человек, повинуясь инстинкту, отворачивает голову, когда на нее нацелен удар кулака. Это был фатальный порыв.

Флиту показалось, что столкновения удалось избежать. Лайнер в последний раз качнулся на правый борт и, казалось, освободился. Четыре салонных стюарда сидели в обеденном салоне первого класса, обсуждая пассажиров, когда услышали ужасный звук. Джеймс Джонсон подумал, что корабль потерял лопасть гребного винта, «еще одна поездка в Белфаст», — сказал кто-то, думая о предстоящем ремонте, но человек, отправившийся в машинное отделение, вернулся оттуда озабоченным: «Там жарко».

Третий помощник капитана был разбужен звуком, напоминающим звук, который слышится, «когда корабль встает на якорь — якорная лебедка опускает цепь». Несколько минут он лежал в своей койке и задавался вопросом, зачем нужно бросать якорь, и в раздумьях курил трубку. Впередсмотрящий Джордж Саймонс отправился спать, после того как его сменили Флит и Ли. «Меня разбудил скрежет корабельного днища. Сначала я подумал, что мы потеряли якорь и якорную цепь, и они движутся вдоль днища». Другой находящийся на отдыхе впередсмотрящий Уильям Лукас был в кают-компании и играл в Наполеона (простая карточная игра, в которой тот, кому удается самое большое число уловок, выбирает козыри), но перестал играть прямо перед столкновением, «потому что полностью проигрался». Когда он покинул кают-компанию, он почувствовал нечто такое, из-за чего у него «подкосились ноги». Он также добавил, что услышал резкий звук, «как будто корабль налетел на щебень, такой ужасный скрежет». Внизу в котельном отделении кочегар Джордж Байшамп услышал звук, подобный «раскату грома». Уголь посыпался в угольный бункер и ненадолго заточил в ловушку истопника Джорджа Кавелла.