Pичард Дэвенпорт-Хайнс - Ледяной призрак. Истории с «Титаника»

В воскресенье вечером на палубах, расположенных ниже, старший стюард второго класса Джон Харди закрыл общественные помещения и к 11 часам выключил большую часть света. В каюте второго класса на палубе D стоимостью 13 фунтов стерлингов Лоуренс Бисли почувствовал, что движение корабля изменилось. «Когда я читал в тишине ночи, которую нарушали только звуки разговаривающих и проходящих по коридору стюардов, доносящиеся из вентилятора, когда почти все пассажиры находились в своих каютах, некоторые спали, некоторые раздевались перед сном, а другие только вернулись из курительного салона и все еще обсуждали важные вопросы, как наступило то, что показалось мне каким-то дополнительным движением двигателей, и более очевидное движение матраса, на котором я сидел. Не более того».

Большинство пассажиров третьего класса уже лежали в кроватях, поскольку их салоны закрывались в десять. Виктор Сандерленд, лондонский подросток, заплативший 8 фунтов стерлингов 1 шиллинг за место на палубе G, ехал к своему дяде в Кливленд, штат Огайо. Впоследствии он станет водопроводчиком. Он и его соседи курили неподалеку от носа корабля. Он все еще был в брюках, хотя уже снял пиджак и повесил его на вешалку. Услышав звук столкновения, который он сравнил со звуком угля, падающего на железную поверхность, он с несколькими пассажирами отправился на главную палубу, чтобы расследовать случившиеся. Стюард отправил их обратно, сказав, что ничего страшного не произошло. Сандерланд успел выкурить еще несколько сигарет, когда вода начала просачиваться к нему в каюту из-под двери.

Пассажиры приводили различные аналогии, описывая этот звук и свои ощущения от столкновения. Во втором классе жена миссионера Сильвия Колдуэлл представила себе огромную собаку, трясущую в своей пасти маленького котенка. Эмме Бакнелл, пассажирке первого класса, звук удара напомнил «потрясающий раскат грома, сопровождающийся многочисленными взрывами». Элла Вайт сидела на своей постели и в момент столкновения потянулась к выключателю, чтобы выключить свет. «Это было похоже на то, как будто бы мы наскочили на тысячу жемчужин. В этом вообще не было ничего устрашающего». Джордж Хардер, молодой фабрикант из Бруклина, проводящий свой медовый месяц, почувствовал, что корабль встряхнуло, а затем услышал «громыхающий, скребущий шум». Хардер отправился на палубу узнать, что произошло, там он встретил Дика Бишопа и Джека Астора. Они сказали ободряюще: «О, пройдет всего несколько часов, и мы опять двинемся в путь». В своей каюте первого класса Норман Чамберс услышал звук, подобный «лязганью цепей, бьющихся о борт корабля», жена отправила его разобраться в происходящем. Наверху лестницы, ведущей в помещение, где сортировали почту, он встретил двух клерков «по колено мокрых, только что вернувшихся с нижней палубы и несших оттуда мешки заказных писем».

«Титаник» двигался со скоростью 22 1/ 2узлов. «В мгновение, когда двигатели остановились, пар начал с ревом извергаться, поднимая такой грохот, который бы заглушил оглушительный рев тысячи железнодорожных двигателей, громыхающих в кульверте», — вспоминал Лайтоллер.

Экипаж немедленно отреагировал на сигнал «Свистать всех наверх», однако было невозможно отдавать вербальные распоряжения: с помощью жестов команде было дано задание подготовить раскачивающиеся шлюпки, отдать крепления, закрепить подъемные тали и вывалить шлюпки за борт — подготовить к спуску на воду.

Когда пассажиры появились на палубе, эта какофония усилила их тревогу. Через какое-то время оглушительный шум вентиляционного пара затих, наступила зловещая тишина. Офицеры и команда обманывали пассажиров для того, чтобы не допустить паники — и возможно, защищали себя, стараясь не отдавать отчет в том, насколько затруднительным было их положение. Пассажиры постоянно спрашивали, насколько серьезна опасность. «Я пытался приободрить их, — напишет потом Лайтоллер, — говоря, что она несерьезна», но это делалось в качестве меры предосторожности, чтобы спустить лодки на воду, готовые к чрезвычайной ситуации. Это было абсолютно безопасно, поскольку на расстоянии не более нескольких миль находился корабль, я указал на огни на левом борту, которые они могли видеть так же хорошо, как и я». Этим кораблем возможно являлся корабль «Калифорниан», в сторону его сонного, беспечного капитана Лорда Лайтоллер продолжал пускать обвинительные стрелы в течение сорока лет. «Оденьтесь потеплее. Поскольку вам предстоит небольшая поездка примерно в течение часа или около того в одной из наших спасательных шлюпок», — успокаивал Леди Гордон ее стюард.

По ее мнению, «если бы не было этого замалчивания, то были бы спасены еще сотни жизней». «От нас скрывали смертельную опасность, в которой мы находились, до момента, пока не стало слишком поздно, и в возникшей панике многие лодки спустили на воду лишь наполовину заполненными, поскольку не было времени заполнять их полностью». Однако именно в обязанности стюардов входило успокоить пассажиров и не допустить паники. Многие из них не поняли опасности и не осознали, что корабль обречен на гибель, пока не спустили первые спасательные шлюпки.

Без сомнения, команда пыталась обмануть и успокоить всех пассажиров. Олаус Абелсет, пассажир третьего класса, возвращающийся на свою ферму в Южную Дакоту и везущий с собой группу своих соотечественников из Норвегии, впоследствии дал самое лучшее показание из всех трех имеющихся свидетельств пассажиров третьего класса, относительно гибели судна, представленное официальному расследованию, последовавшему за катастрофой. Это очень трогательно, потому что Абелсет не знал, как звучат морские термины на английском языке, и описывал корабль, как будто бы он был одним из его домашних животных. Вместе с ним в двухместной каюте жил Адольф Хумблен, также уроженец Алсунда. Примерно без четверти двенадцать двое мужчин были разбужены каким-то шевелением. Они оделись и отправились узнать, что произошло. «На корабле по правому борту лежало довольно много льда. Нас попросили отправиться обратно в каюту, я увидел одного офицера и спросил его: «Есть ли какая-то опасность?» Он ответил: «Нет». Однако я не удовлетворился его ответом». Он сказал своему родственнику Сигурду Моену и двоюродному брату Питеру Сохольту, живущим вместе в одной каюте, вставать и одеваться. Они пошли «в заднюю часть корабля» и разбудили двух норвежских девушек, его двоюродную сестру Карен Абелсет и Анну Салкчелсвик, путешествовавших под его защитой и Хумбленсов. Они бесцельно бродили по палубе и разглядели свет на левом борту. Один из офицеров сказал, что на помощь вышел корабль, однако не сказал, когда подоспеет эта помощь. Абелсет и Сохолт взяли спасательные жилеты для своей группы. К тому моменту пассажиры третьего класса уже ходили рядом с краном, поскольку там неподалеку находился самый близкий путь на шлюпочную палубу.