Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

По литературным источникам нам известно о существовании родовых погребений. Однако камерные погребения отживают свой век. На смену им выступают индивидуальные погребения. Правда, иногда (в частности, в одном погребении на афинской агоре) встречается совместное, разное по времени захоронение жены и мужа в одном погребении. Не исключено, что при кремации было возможным вторичное захоронение и смешение праха в одной и той же урне. Так, например, Ахилл на похоронах Патрокла мечтает о том, чтобы его прах был смешан в общей урне с прахом Патрокла.

В VII—VI вв. единство захоронения на Керамике было нарушено, так как были осквернены могилы, принадлежавшие некоторым знатным родам, подвергшимся изгнанию. Вторжение армии Ксеркса в 480 г., использование при Фемистокле надгробных памятников на постройку крепостных стен вокруг Афин довершили начатое разрушение. (37/38)

По сохранившимся в районе старого русла Эридана погребениям геометрического периода невозможно различить следы родовых захоронений, а тем более родовых усыпальниц и границы участков, предназначенных для, захоронений членов одного и того же рода. Подавляющее большинство погребений — погребения индивидуальные. На этом основании некоторые ученые предполагают, что уже в X—VIII вв. произошло значительное ослабление родовых связей. Однако для такого утверждения достаточных оснований нет. Если члены одного и того же рода хоронились в пределах одного участка, в районе ли некрополя или рядом со своими земельными владениями, то вряд ли возможно, даже при индивидуальных погребениях, отрицать наличие родовых связей. Единственное заключение, к которому мы могли бы прийти на основании известных нам погребений Керамика, состоит в том, что территории знатных родов существовали в тех районах некрополя, которые прежде всего бросались в глаза прохожим. Они находились вдоль дорог, и, вероятно, в свое время границы их были строго обозначены. Резкие социально-экономические изменения, выступающие перед нами уже в VIII в., связанные с порабощением богатыми семьями рода своих обедневших сородичей, могли, конечно, привести к сокращению родовых территорий, предназначенных теперь для погребения лишь знатной и богатой родовой верхушки. Процесс централизации происходил, вероятно, одновременно внутри каждого отдельного рода. (38/39)

В VIII в. новые формы общественной жизни, рост имущественного и социального неравенства, развитие ремесла и торговли, усиливающееся значение отдельных семейств в роде — все это вызывало ряд новых социальных конфликтов, сопровождавшихся острыми взрывами классовой борьбы.

Наступил VII в. — век перелома, открывший новые пути развития Афинского государства, век тяжелой и упорной борьбы, сопровождавшейся многими человеческими жертвами, век неслыханного до той поры унижения и угнетения трудового народа. Власть родовой знати выродилась в олигархию немногих знатных родов, богатство которых заключалось в земельных владениях, обрабатываемых подвластным, экономически все более зависимым и порабощенным крестьянством. Ежегодно, сразу после сбора урожая, афинские земледельцы должны были с процентами отдавать алчным и безжалостным кредиторам занятые у них зимой семена или другие сельскохозяйственные продукты. Несостоятельные должники уводились в рабство, часто всей семьей, так как основной формой закабаления был самозаклад должника.

Афинские евпатриды ежегодно собирали богатый урожай с полей, виноградников и садов. Излишки продуктов они продавали за пределы страны, обрекая тем самым крестьян на голод, нищету и новые долги.

Письменного права не существовало. Не было законов, которые могли бы защитить крестьян от произвола знати. Государство управлялось по традиции, на основе неписаных родовых законов, вершителями которых были те же евпатриды. Продажа детей в рабство за долги, бегство в город на поиски работы, ежегодный «увод» в рабство семей бедняков — так начинался, закат родовых порядков и выработка новых форм жизни. (39/40)

Одновременно с разорением и порабощением народа усиливались и обогащались отдельные знатные роды, которые уже в VIII в. сосредоточили в своих руках верховную власть, занимая должности архонтов и навкраров. Менее знатные и обедневшие роды отстранялись от управления. Центром политической и религиозной власти евпатридов по-прежнему оставался Акрополь.

В этот период Афины входили в морскую амфиктионию с центром в святилище Посейдона на о. Калаврии (вблизи северного побережья Пелопоннеса). Членами этой амфиктионии было семь городов: Гермиона (Арголида), Эпидавр, о. Эгина, Афины, Прасии (на северо-восточном побережье Лаконии), Навплия (порт Аргоса) и беотийский Орхомен (Страбон, География, VIII, 374). Характерно, что в эту амфиктионию не входили самые могущественные города, связанные с мореплаванием, такие, как Коринф и Мегара на Истме, Эретрия и Халкида на о. Евбее.

Что объединяло членов амфиктионии? Источники об этом молчат. Страбон лишь добавляет, что за навплийцев жертвы приносили аргосцы, а за прасийцев — лакедомоняне. Вероятнее всего, этот союз отражал древние традиционные связи городов Аттики и Пелопоннеса, существовавшие еще в ПЭ III период. (Как раз в то время Орхомен был крупным центром древней культуры, связанным с морем через свою гавань в Ларимне.)

Масштаб торговли евпатридов сельскохозяйственными продуктами был ограничен. Археологические находки свидетельствуют, что вино и оливковое масло, т.е. продукты, которые и позже составляли основной экспорт афинского полиоа, шли в Элевсин, Мениди, Фивы и на Эгину. Богатые евпатриды вывозили также зерно — ячмень и пшеницу, сушеные и вяленые фиги.

Создание навкрарий в VIII в., в период неограниченной власти родовой знати, показывает, что безопасность торговли обеспечивалась военными кораблями, и поэтому усилению береговой охраны побережья Аттики придавалось большое значение.

Борьба за о. Саламин с Мегарой и борьба с Элевсином позволяют предполагать военную экспансию евпатридов, стремившихся объединить всю Аттику под своей властью.

Однако, несмотря на централизованную военную и политическую организацию, устои власти евпатридов начинают колебаться. О. Саламин был потерян для Афин, и тираны Мегар ждали первой возможности для захвата северо-западных земель Аттики. Народ ненавидел евпатридов. Сила военного сопротивления Афин внешним врагам должна была неизбежно все время ослабевать.

Социальное расслоение общества захватило и родовую знать. Обедневшая знать, терявшая вместе с землями и политическую власть, вступила в борьбу с правящей евпатридской верхушкой. Около 640 г. до н.э. в Афинах вспыхнуло восстание в среде евпатридов, (40/41) известное, в истории как «заговор» или «смута» Килона. При поддержке мегарского тирана Феагена Килон захватывает Акрополь. Древние авторы сообщают, что Пифия обещала ему успех в день наибольшего праздника Зевса. Килон решил, что праздник, не названный Пифией, это праздник в честь Зевса Олимпийского. Обстоятельства, несомненно, благоприятствовали выполнению задуманного плана. В эти дни Килон отмечал годовщину своей победы на Олимпийских играх. В качестве победителя в Олимпии он имел право беспрепятственного входа на Акрополь в сопровождении большой свиты своих сверстников и почитателей, соучастников заговора. Поэтому захват Акрополя совершился довольно легко.