Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Ученые, изучая довольно немногочисленную серию дипилонских ваз, пытаются различить стили, а иногда даже и кисть отдельных художников. Однако эти попытки остаются в значительной мере гипотетичными. Проблема возникновения дипилонского стиля еще совершенно не разрешена. Самый факт появления сосудов очень большого размера, прекрасных по форме, по тщательности выделки и технике высокого обжига, — значительное событие в истории греческой культуры. Одновременно интересно отметить возникшие в этот период изображения погребальных и героических сцен в вазовой живописи, восхваляющие доблести и подвиги евпатридов. Погребения евпатридов с возвышавшимися на них дипилонскими вазами были расположены вдоль главных дорог, пересекавших некрополь Керамика, и, несомненно, вызывали восхищение прохожих. (34/35)

Это явление, не имеющее себе равного в других районах Греции, может быть, заставит нас внимательнее и глубже присмотреться к событиям, начавшимся в X в. и связанным с общеаттическим синойкизмом и расцветом Афин в VIII — первой четверти VII вв. Может быть, следует произвести переоценку сложившегося взгляда на Афины как на второстепенное государство вплоть до греко-персидских войн.

Сцена битвы (фрагмент дипилонского сосуда)

В X в. в Малую Азию в район Ионии были выведены афинские колонии; в VIII в. происходила борьба за расширение границ Афинского государства, приведшая в результате к включению территории Элевсина в состав общеафинских земель. Афинские евпатриды пытались овладеть Мегаридой и на некоторое время, по-видимому, добились успеха, захватив Саламин, позже снова потерянный. Сцены морских и сухопутных сражений, часто встречающиеся на дипилонских сосудах, свидетельствуют о наличии у Афин флота и военных дружин. Сцены сражений прославляли знатных героев, вождей и военачальник ков, может быть, самого покойника или членов его рода. Сбруи от уборов лошадей и изображения на дипилонских вазах пышных колесниц с четверкой лошадей во время похорон свидетельствуют о богатстве евпатридов как крупных землевладельцев и скотоводов.

Возрождение микенских форм в искусстве, микенских религиозных ритуалов, возведение генеалогий знатных родов к царям и героям древних Афин и связанные с этим жреческие функции многих евпатридских (35/36) родов также свидетельствуют о росте могущества родовой знати в этот период, который, к сожалению, нами еще недостаточно изучен.

Возникновение коллегии архонтов и разделение территории Аттики на навкрарии в VIII в. указывают на сильную централизацию власти, которая, с одной стороны, лишает политического влияния обедневшую знать, а с другой стороны, усиливает налоговый гнет, создавая первый государственный флот и отряды поставляемых государству воинов. Этот век вообще характерен резким социальным расслоением населения Афин. Наряду с пышными погребениями знати обнаружены не только бедные погребения трудового люда, но и более скромные погребения той же знати, которая уже не могла позволить себе наравне с богатыми евпатридами роскошь при захоронении своих покойников. К. Кюблер обращает внимание на ту группу дипилонских ваз, небольших по размеру, на которых изображаются аналогичные крупным сосудам сцены погребения, а в могиле преобладают вотивные глиняные статуэтки и символы, связанные с культом мертвых (змеи, гранатовые яблоки, изображения слуг и наложниц, глиняные лошадки). Этот факт он объясняет тем, что действительно пышные обряды погребения обедневшая аристократия подменяет теперь их изображениями, на самом деле их не осуществляя. Он предполагает даже, что это могло относиться ко всей знати. Однако запрещение Солона продлевать выставление тела больше, чем на один день» запрещение нанимать плакальщиц и предписание хоронить покойника в полном молчании, запрещение приносить на могилах в жертву быков доказывает, по нашему мнению, сохранение среди богатой знати пышного ритуала погребения по «отечественным обычаям» вплоть до конца VII в. Одновременно обедневшей знати приходилось довольствоваться только условным изображением этого пышного ритуала, на который уже не хватало средств. Самый выбор архонтов не только по знатности, но и по богатству свидетельствует, что все большая централизация власти в руках немногих знатных родов уже ярко выражена в различии пышности самих погребений.

Как показывает ваза середины X в., найденная на Кипре, с изображением огромного сосуда, напоминающего дипилонские, эта архитектурная и одновременно культовая керамика, столь пышно расцветшая в Афинах, имеет предшественников и уходит корнями в более отдаленные периоды. Вопрос этот требует своего разрешения. Характерно, что как раз о. Кипр не был совершенно затронут дорийским завоеванием. Именно туда эмигрировала островная знать городов Крита, Родоса и других центров, тесно связанных и с минойской и с микенской культурами. Наличие в керамике X—VIII вв. метопных изображений и триглифов свидетельствует, по-видимому, о зарождении дорийского архитектурного ордера как раз в этот период усиления власти родовой знати. В это время, очевидно, продолжались традиции критской и микенской культур, но также происходила выработка (36/37) новых форм искусства и жизни. С этой точки зрения, VII в. не только открывает новую страницу в жизни Афин, наполненную социальными потрясениями и нарастающей классовой борьбой с родовой олигархией, сосредоточившей власть и основные богатства страны в своих· руках; наряду с этим продолжают развиваться на другой основе и в преобразованных формах традиции большого искусства, которым отмечены X—VIII вв. — века общеафинского синойкизма и господства родовой знати.

В самом условном и строго геометризованном искусстве позднегеометрического стиля VIII в. в последней фазе его развития уже чувствуется стремление художника передать более реалистично отдельные движения и позы людей: дыхание жизни чувствуется иногда в наклоне женщины над телом покойного, в неуловимо живом жесте ее руки. Л. Альшер видит в геометрическом стиле Аттики основу, от которой начинается непрерывный и постепенный процесс развития искусства начиная с конца XI в. до его расцвета в V в. Если начало развития геометрики связано с различного рода фигурными композициями, то в VIII в. становятся распространенными изображения людей и животных, подчиненные общей геометрической композиции росписи и законам строгой симметрии.

В X—IX вв. получает дальнейшее развитие и пластическое искусство. В погребениях этого периода встречаются бронзовые и глиняные фигурки лошадей, оленей, быков, коз, собак, птиц, особенно часто петухов, а также изображения людей. В это время накапливается огромный опыт и создается мастерство того поколения художников, которое, несмотря на привычные им традиции и принципы геометрического искусства, уже переходило к изображению натуры. Целостность своего оригинала, будь то животное или человек, художник иногда воспринимал так органически, что в его пластике уже не было характерного дробления единой фигуры на расчлененные, иногда почти разъединенные части тела.