Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Проведение праздника лежало на обязанности архонта-басилевса, а средства на него отпускались колакретами, должностной комиссией, существовавшей еще до реформ Солона. Деятельность комиссии была, по-видимому, ограничена только при Клисфене установлением Совета 500.

Активная роль басилевса в проведении праздника была затем сохранена за архонтом-басилевсом, хотя позднее праздниками обычно ведала коллегия архонтов во главе с архонтом-эпонимом. Придание празднику общегосударственного характера сказалось в том, что, наряду с родом Праксиергидов, охрана статуи поручалась конным эфебам уже не по родовому признаку.

Итак, северный склон Акрополя, место древних культов и место постройки Эрехтейона наглядно иллюстрируют, что афиняне VI—V вв. унаследовали ритуалы и обряды от культов позднеэлладского периода. Многое, конечно, переосмыслилось и забылось. К чертам древних земледельческих божеств присоединялись новые, подчас затемняющие или оттесняющие на второй план их чисто земледельческий характер. Они включались в государственные культы полиса. В эллинистический период этот процесс продолжался. Так, например, два различных религиозных праздника Арретофории и Эррофории [126]с их аррефорами и эррефорами слились в один. (208/209)

В истории агоры, как и в истории Акрополя, рубежом двух строительных периодов были Греко-персидские войны. После двукратного вторжения персов (480 и 479 гг.) Акрополь и город представляли печальное зрелище: «…от обводной стены (города) уцелели лишь небольшие куски, большинство домов было разрушено, оставались только те немногие, в которых расположились в свое время знатные персы» (Фукидид, I, 89, 3). Постройки агоры лежали в руинах. Только Булевтерий Клисфена можно было восстановить; остался также, хотя и поврежденный, алтарь двенадцати богов.

Первым зданием, возведенным на агоре после персидских вторжений (ок. 470 г.), было помещение для пританов — Толос. Долгое время мы знали о нем только по литературным источникам. «Те члены Совета, которые были пританами, сначала ели вместе в Толосе, получая пищу от государства, а потом организовали собрания в Совете и Экклесии» (Аристотель, Афинская полития, 43, 3). «Рядом со зданием Совета 500 стоит так называемый Толос. Здесь пританы приносят жертвы, и здесь же находятся небольшие серебряные статуэтки богов» (Павсаний, I, 5, 1).

В Толосе пританы совместно совершали жертвоприношения, возлияния богам и совместно питались (ср. Демосфен, XIX, 190, «О преступном посольстве»),

В 1934 г. на юго-западной стороне агоры археологи обнаружили фундаменты круглого здания, форма которого, хорошо известная по литературным источникам, без сомнения, указывала на то, что это Толос.

Толос — круглое здание (18,32м в диаметре) с фундаментом из трех рядов поросовых плит, над которыми поднимались стены из сырцового кирпича, покрытого штукатуркой. Первоначально он не (209/210)

Агора V—IV вв.

имел портика. Шесть внутренних колонн из серого пороса, поставленных друг против друга справа и слева от центра, поддерживали круглую крышу, [1]сходившуюся вверху и выложенную черепицами, покрытыми сверху раствором из сероватой прозрачной глины. Официальное название, известное нам по надписям и из словарей поздних лексикографов, Ски́ас (т.е. «навес», «купол») позволяет предположить, что крыша, плавно поднимаясь кверху и заканчиваясь, как можно (210/211) думать, акротерием, была конической формы. Пол из утрамбованной кирпичной глины имел наклон к востоку. [2]

Реконструкция западного склона агоры. Вид с юго-востока (И. Травлос)

В центре здания сохранились следы прямоугольного фундамента, служившего основанием для круглого алтаря из пентеликонского мрамора. По большому фрагменту, найденному к северо-западу от Толоса, можно восстановить его украшения; верхняя часть заканчивалась рельефом из лавровых листьев и ягод, а карниз основания с выпуклой стороны тоже был заполнен рельефом.

Вход в Толос открывался через западную дверь, а к северу от него находилось соединенное с ним помещение, по-видимому, кухня. Участок, связанный с Толосом, был обнесен стеной. В конце V в. здание пострадало от пожара, но было восстановлено.

Толос был для афинян символом демократического строя. Демосфен, обвиняя Эсхина в измене родине, напоминает афинянам, что этот самый Эсхин еще недавно два года кормился в Толосе и отсюда был отправлен в качестве посла в Македонию для защиты интересов отечества (Демосфен, XIX, 248-250).

Пританы постоянно дежурили в Толосе, а во время какой-либо опасности для города и ночевали там, чтобы в случае необходимости они могли принять срочное решение. Так, например, в 415 г., после низвержения герм, в ночь перед отплытием кораблей в Сицилию, пританы оставались в Толосе до утра.

По-видимому, в Толосе был и очаг Гестии, т.е. огонь гражданской общины, как это можно заключить из схолии к речи Эсхина (II, 45); это не исключает, однако, наличия более древнего очага (211/212) в Пританее, где питание предоставлялось заслуженным лицам и почетным гостям.

Дальнейшее оформление агоры связано с деятельностью Кимона. «Он первый, — пишет Плутарх, — украсил город сооружениями, предназначенными для культурных развлечений свободных граждан и столь полюбившимися впоследствии. Городскую площадь обсадил он платанами, Академию же, местность безводную и запущенную, превратил в обильно орошаемую рощу с искусно распланированными в ней тенистыми аллеями и открытыми дорожками» (Плутарх, Кимон, 13). Это не только украсило агору и сделало ее любимым местопребыванием афинян, но и скрыло в значительной степени вид развалин и убогих построек ремесленников, постепенно заселивших северную и северо-западную границы агоры, в том числе и развалины храма Зевса.

В северной части агоры по инициативе Кимона был построен первый портик с колоннадой — Пестрая стоя, которая датируется приблизительно около 460 г. Пестрый портик получил широкую известность. Здесь постоянно собирались философы, и школа стоиков, основанная в IV в. Зеноном, получила свое название от Пестрой стой, хотя официально она называлась стоей Плистоанакта, по имени ее строителя, шурина Кимона. Наиболее подробное описание ее дано у Павсания: «Если идти по направлению к портику, который по картинам называется „Пестрым”, то перед ним находится бронзовый Гермес, называемый „Рыночным”, и вблизи ворота… В этой стое прежде всего имеется картина — афиняне у аргивской Энои, [3]выстроенные против лакедемонян; изображен не разгар боя, не сражение, уже развернувшееся, где можно показать проявление храбрости, но только еще начало битвы, когда они только сходятся для рукопашной схватки. На средней части стены изображены афиняне и Тесей, сражающиеся с амазонками… За битвой с амазонками изображены эллины после взятия Трои и цари, собравшиеся (на совещание) о дерзостном поступке Аякса по отношению к Кассандре. [4]На картине изображены сам Аякс, пленницы, в их числе и Кассандра. Последняя картина изображала сражавшихся при Марафоне. Из беотийцев одни жители Платеи и все войско Аттики вступили в рукопашный бой с варварами. В этом (212/213) месте бой между обеими сторонами еще не решен. Но в центре сражения варвары уже бегут и толкают друг друга в болото. На краю картины изображены финикийские корабли, варвары стараются влезть на них, и эллины их убивают. Тут же нарисован и герой Марафон, герой, по имени которого названа равнина, а также Тесей, изображенный как будто он поднимается из земли, кроме того, Афина и Геракл. Ибо марафоняне, как они сами говорят, первые признали Геракла богом. Из сражающихся особенно выделяются на картине Каллимах, который был выбран афинянами полемархом, а из полководцев — Мильтиад и герой, по имени Эхетл…