Ксения Колобова - Древний город Афины и его памятники

Недалеко от святилища Аглавры, на том же северном склоне Акрополя, находилось святилище Афродиты «в садах» и Эрота. [123]Самое местоположение святилища Афродиты и ее сына на северном склоне холма, предназначенного для древнейших святилищ земледельческих богов, указывает на связь Афродиты с древними культами ПЭ III периода, на что обратил внимание Г.В. Эльдеркин.

Что же несли аррефоры? Древний схолиаст Лукиана (р. 276, 17, изд. Rabe) поясняет, что из тайника приносили хлебцы особой формы, (204/205) изображения змей и фаллов, а также ветки сосны. Этот ритуал ночного перенесения тайных символов, несомненно, связан с магическим обрядом, вызывающим плодородие. Самое подземелье, куда спускались аррефоры, возможно представлялось древним глубинами земли, откуда можно было вызывать на поверхность ее плодоносные силы в виде богатых всходов уже брошенных в землю семян. Поэтому аррефоры, свершившие предписанное ритуалом, возвращались с Акрополя в город, а на их место избирались другие.

Кроме этих двух аррефор, связанных с культом Афины как богини плодородия (ср. Афина Аглавра), [124]избирались еще две, которые должны были заниматься изготовлением пеплоса Афине Полиаде. Первоначально, вероятно, они выбирались архонтом-басилевсом, причем избрание проводилось в весьма торжественной форме; в V в., возможно, кандидатуры аррефор представляло Народное собрание, а утверждал их архонт-басилевс.

О древности обряда служения аррефор и об их значении в культе можно судить по портику Кор, на котором изображены аррефоры, несущие на голове тайную ношу. На архаической амфоре сохранилось изображение четырех девушек, несущих эту кладь в высоких ларцах. Их одежда и ларцы украшены дисками со спиральным орнаментом, хорошо известными по микенским погребениям. Те же орнаментальные диски украшают архитрав на портике Кор. По-видимому, этот портик служил проходом в храм для аррефор, и древний культ плодородия, восходящий к ахейскому периоду, также нашел в нем свое архитектурное воплощение.

Другой праздник, Плинтерии, также связан с культом Афины Полиады. Как показывает название, это был праздник религиозного омовения статуи богини. Рассказывая о возвращении Алкивиада в 409 г. в Афины как раз в день Плинтерий, Плутарх пишет: «Эти таинственные обряды совершаются жрецами Праксиергидами в 25-й день месяца Таргелиона, когда они снимают все украшения со статуи богини и закрывают ее». Поэтому афиняне считают этот день одним из самых несчастливых для всяких начинаний. Таким образом, казалось, что богиня Афина приняла Алкивиада сурово и неблагосклонно, закрыв свое лицо и не допустив его к себе (Плутарх, Биография Алкивиада, 34, I).

Это свидетельство Плутарха находит подтверждение и у Ксенофонта: Алкивиад «прибыл в Пирей в тот день, когда город справлял Плинтерии, причем изваяние Афины было окутано, что многие считали дурным предзнаменованием и для самого Алкивиада и для города, так как никто из афинян никогда не решается предпринять в такой день какое-либо серьезное дело» (Ксенофонт, Греческая история, I, 4).

Большую роль в празднике играл знатный род Праксиергидов. (205/206) Главной обязанностью его членов было ритуальное переодевание и очищение деревянной статуи. Тайно от других они снимали с нее украшения и одежду, прятали их и окутывали статую покрывалом. В день праздника торжественная процессия направлялась от целлы Афины Полиады к Фалерону. Статую под охраной конницы эфебов переносили члены рода Праксиергидов. Процесс омовения статуи в водах залива совершался двумя девочками-афинянками, которые назывались «плинтеридами» или «литридами», т.е. омывающими или очищающими. Одновременно они же стирали и старый пеплос богини.

В то время как на заливе совершался этот обряд, храм обносился веревками, по-видимому для того, чтобы преградить выход злым демонам за пределы огороженного пространства. Отсутствие в храме статуи божества, т.е., по древним представлениям, удаление самого божества из храма, делало возможным распространение в городе скверны и несчастий.

Возвращение происходило вечером при свете факелов. Во главе процессии шли жрецы, несшие в специальном священном сосуде еду, посвященную богине, — род пасты, изготовленной из сушеных пресованных фиг. Затем Праксиергиды должны были облечь статую в новый пеплос, изготовленный афинянками с участием двух аррефор и поднесенный Афине в дни Панафиней. С одеванием богини были связаны и очистительные жертвы богиням судьбы — Мойрам, Зевсу — водителю Мойр и богине земли Гее. Расходы для этих жертв отпускались колакретами из их казны. Когда статуя была одета в новый пеплос, Праксиергиды приносили благодарственную жертву, причем деньги на эту жертву должна была предоставлять из собственных средств жрица Афины Полиады. [125]

С Плинтериями тесно были связаны и Каллинтерии (очищения) — праздник, в который совершался обряд наполнения светильника в целле Афины новым маслом. Месяц Таргелион был последним месяцем перед жатвой, когда считалось особенно необходимым обеспечить покровительство Афины Градохранительницы. Поэтому самый процесс ежегодного омовения статуи должен был как бы возобновить ее магическую силу воздействия на процветание городской общины, и в первую очередь, конечно, на обеспечение хорошего урожая. Участие Праксиергидов в свершении обрядов указывает на древний родовой характер жреческого культа, сближая тем самым род Этеобутадов с родом Праксиергидов в культах, связанных с Эрехтейоном. Вероятно, наполнение новым маслом лампады, горевшей перед статуей, было не только обновлением огня, но связывалось также и с маслом священной маслины, росшей в Пандросии и, по преданию, посаженной самой Афиной. (206/207)

Изображение аррефор на беотийской амфоре (207/208)

О священном значении оливкового дерева в Афинах говорит Геродот: «В Эпидавре земля перестала приносить плоды, и, по совету Дельфийского оракула, эпидавряне обратились к Афинам с просьбой дать им оливковое дерево для статуи Дамии и Авксесии, богинь плодородия, так как эти деревья считались наиболее священными в Афинах, да в то время и росли только в Афинах. Афиняне ответили, что они дадут им маслину, но лишь при условии, что эпидавряне ежегодно будут приносить жертвы Афине Полиаде и Эрехтею. Когда эпидавряне поставили статуи, земля вновь стала приносить плоды» (V, 82). Во время Греко-персидских войн оливковое дерево, росшее в Пандросии, вместе с храмом сгорело, «но когда на другой день после пожара в храм поднялись афиняне, которые должны были совершить жертвоприношение по приказу царя, они увидели от ствола выросшую ветку около локтя длиной» (Геродот, VIII, 53). Таким же образом, и масло священной оливы должно было содействовать процветанию и благополучию афинской общины.