Анджей Мисюк - Спецслужбы Польши, Советской России и Германии

Однако генералу Халлеру не удалось провести во II Отделе персональную «санацию» до конца. Территориальные органы (отделения, СИР КГО) и военные атташаты по-прежнему находились в руках лиц, симпатизировавших Пилсудскому. Тогдашний работник II Отдела через несколько лет утверждал: «Вскоре мы поняли всю фикцию "разгона" политиканов из II Отдела. На самом деле Отдел покинула незначительная группа офицеров, оставив своих "доверенных лиц". Благодаря Енджеевичу постепенно началось стягивание “своих” людей, а в отношении некоторых из нас стало применяться чисто служебное "давление" по разным поводам… Одновременно мы ощущали, правильно или неправильно, определенную связь между происходящими событиями в стране и этими секретными собраниями».

В результате случился скандал, о котором весной 1924 года много писали газеты. Один из работников II Отдела сообщил о том, что руководитель Разведывательного отдела майор Е. Печонца дал указание по поручению генерала С. Шептыцкого подвергнуть оперативной разработке Ю. Пилсудского. В свою очередь, генерал В. Сикорский в беседе с маршалом Сейма Мачеем Ратайем утверждал, что с той поры, как он стал председателем Совета министров в декабре 1922 года, его телефонные разговоры прослушивались по указанию майора И. Матушевского, руководителя II Отдела. Кроме того, в ходе рассмотрения дела В. Багиньского и А. Вечоркевича, подозревавшихся в осуществлении в 1923 году нескольких покушений с помощью взрывчатых веществ, дело дошло до открытого соперничества политического характера между II Отделом и гражданской службой безопасности. Руководство II Отдела, состоявшее тогда из противников Пилсудского, было заинтересовано в доказательстве компрометирующего участия представителей лагеря пилсудчиков в этой афере. В такой ситуации указание начальника Генерального штаба ВП от 2 августа 1923 года о том, что «из директорского фонда не должна выделяться денежная помощь для политических союзов внутри страны или выдающих себя в обществе за политические», не имело практически реального значения.

После майского переворота 1926 года состоялась основательная кадровая трансформация в главных центрах государственной власти. Сразу же была сформирована узкая группа из ближайшего окружения Пилсудского, представители которой заняли самые важные посты в центральных государственных органах. Особенно ярко это происходило в 1929–1935 годах. Эту команду назвали группой полковников. Эти «политики в мундирах», как точно отметил в 1929 году публицист «Работника», являлись выходцами из военных специальных служб. Они были связаны со II Отделом ВК ВП в 1918–1921 годах. В то же время большинство низшего офицерства легионов, проходившего также службу в органах военной разведки в период создания польского государства, в начале 1930-х годов заняло должности среднего уровня в аппаратах отдельных министерств, учреждений территориальной правительственной администрации и подразделений Беспартийного блока сотрудничества с Правительством (ББВР). Марьян Ромейко назвал этот процесс «массовым уходом из армии». Таким образом, можно выделить 2 группы политиков — выходцев из легионов. Они обе имели разведывательное происхождение. Группе ближайших сотрудников Пилсудского были доверены самые высшие государственные и политические должности. Три представителя из этого круга в послемайский период исполняли функции председателя Совета министров (В. Славек, М. Зындрам-Кошчялковский, Ф. Славой-Складовский). Следует обратить внимание на политическую роль, которую играл В. Славек, организатор и председатель ББВР, в 1928–1935 годах. Его считали вторым лицом в государстве после Пилсудского. Точно так же М. Зындрам-Кошчялковский и Ф. Славой-Складовский в 1930-х годах, после смерти маршала, принадлежали к политическому истеблишменту. Кроме того, из группы бывших работников II Отдела ВК ВП подбирались лица, которые занимали министерские и иные правительственные должности в послемайской Польше:

— Юзеф Бецк: в 1926–1930 — руководитель кабинета Министерства военных дел, 1930 — вице-премьер, 1930–1932 — министр иностранных дел;

— Хенрык Юзевский: в 1927–1928 — руководитель кабинета председателя Совета министров, 1928–1929 — воевода Волынский, 1929–1930 — министр внутренних дел, 1930–1938 — воевода Волынский, 1938–1939 — воевода Лодзинский;

— Адам Коц: в 1928–1938 — депутат Сейма РП, 1930–1932 — вице-министр финансов, 1936–1937 — председатель Польского банка, 1937–1938 — руководитель Лагеря национального объединения, 1938–1939 — сенатор;

— Игнацы Матушевский: в 1926–1928 — директор Административного департамента МВД, 1928–1929 — посол РП в Будапеште, 1929–1931 — руководитель Министерства финансов, 1932–1936 — редактор «Газеты Польской»;

— Богуслав Медзиньский: в 1926–1938 — депутат Сейма РП, 1926–1927 — министр почты и телеграфа, 1929–1932 — главный редактор «Газеты Польской», 1938–1939 — маршал сената;

— Бронислав Перацкий: в 1928–1930 — посол Сейма РП, 1929–1930 — вице-министр внутренних дел, 1930–1931 — министр без портфеля, 1931–1934 — министр внутренних дел;

— Вацлав Енджеевич: в 1935–1939 — министр вероисповедания и общественного просвещения.

Названные «политики в мундирах», выполняя высокие функции в структурах государственной власти и занимая высокую неформальную позицию в санационном истеблишменте, оказывали решающее влияние на общественную жизнь страны. Тот факт, что они располагали опытом работы в специальных службах, повлиял на формирование определенных взглядов в правящем лагере на методы и принципы осуществления власти. Можно принять такой тезис, что много способов действий, свойственных специальным службам, было перенесено в политику и руководство государством. Конспирация, придавание значения секретности, принятие решений без широких консультаций — все эти характерные черты присутствовали в деятельности «политиков в мундирах» после 1926 года. Частым явлением было занятие ключевых должностей в отдельных министерствах, государственных учреждениях и общественных организациях также людьми, которые работали в специальных службах II Отдела в 1918–1921 годах. В принципе это были лица, связанные с лагерем пилсудчиков, имевших в прошлом отношение к ПВО и легионам. Как правило, кроме политических взглядов, их карьеру в общественной жизни решали связи, которые сформировались среди работников военной «двойки» во время польско-советской войны.

На переломе 1929 и 1930 годов бывшие офицеры II Отдела начали приходить в Министерство иностранных дел. Это происходило благодаря Б. Бецку, который в 1930 году стал вицеминистром в этом ведомстве. Однако здесь следует отметить, что много офицеров попало в МИД прямо из разведывательных представительств за границей и военных атташатов, в которых они получили полезный опыт работы на дипломатической службе. Наиболее видную должность директора Департамента кадров занял капитан Т. Дрыммер, многолетний военный атташе в Таллине, организатор польской разведки на восточном направлении. Капитан Дрыммер имел решающее влияние на кадровую политику в МИДе. В тот период офицеры разведывательной службы начали занимать должности консулов, посланников и послов. Болеслав Венява-Длогошовский в 1938 году стал послом РП в Риме, М. Ходацкий — генеральным комиссаром РП в Свободном городе Гданьске, а Ю. Клопотовский — посланником в Риге. Одновременно в центре, на ул. Вежбовой, в 1930-х годах высокий пост вице-директора Политического департамента занимал полковник Т. Схаэтзель — первый после майского переворота руководитель II Отдела Генштаба (1926–1928). Кроме того в МИДе работали майор Т. Кобыляньский, С. Прухницкий (покончил жизнь самоубийством перед войной), С. Зачвилиховский и X. Райхман-Флояр. В то же время в Министерство внутренних дел попал Хенрык Кавецкий, сначала он был директором Политического департамента, а с 1935 года стал заместителем министра в этом министерстве, осуществлявшем контроль за деятельностью политической полиции. На короткое время, на переломе 1920-х и 1930-х годов, вице-министром Министерства внутренних дел являлся Казимеж Стамировский, который во время польско-советской войны был руководителем II Отдела 2-й Армии. Людвик Босианьский поочередно занимал должности Познаньского и Виленского воеводы. В. Влоскевич стал начальником Отдела безопасности в Воеводском управлении в Люблине, а X. Кинтоф — старостой в Луниньце.