Александр Ачлей - Битва глобальных проектов Часть 3

Почти четыре дня бои велись с переменным успехом. Решающим оказалось сражение 24 августа 1612 года:

«Гетман Ходкевич собирался нанести главный удар со своего левого фланга. Левый фланг возглавил сам гетман. В центре наступала венгерская пехота, полк Невяровского и казаки Зборовского. Правый фланг состоял из 4 000 запорожских казаков под командой атамана Ширая. Как вспоминал позже князь Пожарский, войска гетмана шли «жестоким обычаем, надеясь на множество людей».

Конные сотни Второго ополчения в течение пяти часов сдерживали наступление гетманской армии. Наконец они не выдержали и подались назад. Отступление конных сотен было беспорядочным, дворяне вплавь пытались перебраться на другой берег. Князь Пожарский лично покинул свой штаб и попытался остановить бегство. Это не удалось, и вскоре вся конница ушла на другой берег Москвы–реки. Одновременно центру и правому флангу гетманской армии удалось оттеснить людей Трубецкого. Все поле перед Земляным городом осталось за гетманом. После этого начался штурм полуразрушенного Земляного города. Гетманская пехота выбила русских с валов. Продолжая развивать успех, венгерская пехота и казаки Зборовского захватили Климентьевский острог и высекли всех его защитников. В захвате острога участвовал и гарнизон Кремля, который сделал вылазку для поддержки наступления. Гетман сам руководил этим наступлением. Свидетели вспоминали, что гетман «скачет по полку всюду, аки лев, рыкая на своих, повелевает крепце напрязати оружие свое».

Солдаты гетмана Ходкевича укрепились в остроге и перевезли туда 400 возов с продовольствием для кремлевского гарнизона. Видя такое положение дел, келарь Троице—Сергиевого монастыря Авраамий Палицын, пришедший с ополчением в Москву, отправился к казакам Трубецкого, отступавшим от острога, и обещал им выплатить жалование из монастырской казны. Как вспоминал Авраамий Палицын, казаки «устремившася единодушно ко острогу приступили, и вземше его, литовских людей всех острию меча предаша и запасы их поимаша. Прочие же литовские люди устрашишася зело и вспять возвратишася: овии во град Москву, инии же к гетману своему; казаки же гоняще и побивающе их…». Возвращением острога в полдень 24 августа закончилась первая половина битвы, после чего настал продолжительный перерыв.

В период перерыва русская «пехота легоша по ямам и по крапивам на пути, чтоб не пропустить гетмана в город». Происходило это, судя по всему, по инициативе самих ополченцев, так как в руководстве царило замешательство, «стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский и Козьма Минин в недоумении быша». Казаки, отбившие острог, начали волноваться, укоряя бежавших с поля дворян.

Гетман, потерявший свою лучшую пехоту в сражении у Климентьевского острога, старался переформировать свои войска и снова начать наступление. Войска начали ощущать нехватку пехоты, которая была необходима для действий внутри Земляного города.

Воспользовавшись передышкой, князь Пожарский и Минин смогли успокоить и собрать войска и решили сделать попытку отнять инициативу у гетманской армии. Уговаривать казаков воеводы отправили Авраамия Палицына, который перейдя на другой берег Москвы–реки, колокольным звоном начал собирать дезертиров. Уговорами и проповедью Палицыну удалось восстановить моральный дух казаков, которые поклялись друг другу сражаться не щадя жизней.

Вслед за этим началась крупная перегруппировка войск, которую заметили и в лагере гетмана Ходкевича. К вечеру началось контрнаступление ополченцев. Кузьма Минин, взяв с собой ротмистра Хмелевского и три дворянских сотни, переправился через Москву–реку и выступил в сторону Крымского двора. Литовская рота, стоявшая у двора, увидев противника, побежала к лагерю гетмана. Одновременно русская пехота и спешившиеся конники перешли в наступление на лагерь гетмана Ходкевича, «из ям и из кропив поидоша тиском к таборам». Польские свидетели вспоминали, что русские «всею силою стали налегать на табор гетмана».

Наступление велось широким фронтом на табор гетмана и валы Земляного города, где теперь уже оборонялись гетманские войска. «Приуспевшим же всем казаком к обозу у великомученицы христовы Екатерины, и быстъ бой велик зело и преужасен; сурово и жестоко нападоша казаки на войско литовское: ови убо боси, инии же нази, токмо оружие имущие в руках своих и побивающие их немилостивно. И обоз у литовских людей розорвали».

Гетманские войска отступали по всему фронту. Дело завершила атака кавалерии. Победителям достались обоз, пленные, шатры, знамена и литавры. Воеводам пришлось сдерживать своих людей, которые рвались выйти за город в преследование. Войска гетмана Ходкевича провели ночь, не сходя с коней около Донского монастыря. 25 августа 1612 года войска гетлшна выступили в направлении Можайска и далее к границе». (Статья «Московская битва» (1612), http://www.encyc–lopaedia–russia.ru).

Эта победа явила собой коренной перелом в национально–освободительном движении русского народа против иностранной интервенции и стала решающим, поворотным событием Смутного времени [30]. По своей роли в отечественной истории она ничуть не менее значима, чем победы русского оружия на Чудском озере и Куликовом поле, ибо ознаменовала собой новый этап в истории нашей страны, продемонстрировала стойкость, решимость и смелость простого русского люда, который разгромил гораздо лучше подготовленную и более опытную в ратном искусстве польскую шляхту. Однако эпизод этот отражен незаслуженно скупо в литературе, живописи и кино. О нем мало кто осведомлен. Дети докомпьютерной эпохи охотней играли в псов–рыцарей и Александра Невского, нежели в ополченцев князя Дмитрия Пожарского. Почему? Да потому, что событие это — единственный в нашей истории пример победы взбунтовавшегося народа над центральной властью. А власть, будь то коммунистическая, буржуинская или царская, ой как не любит примеров самоорганизации черни! Вот и закрыли эту тему, оставив нам, обывателям, лишь памятник Минину и Пожарскому, построенный через сто лет после описываемых здесь событий, да приуроченный к изгнанию иноземцев из Кремля праздник 4 ноября с официальным названием «День народного единства». Правда, большая часть народонаселения Российской Федерации начала XXI века так и не поняла, по какому поводу гуляет. А когда умные головы связывают этот праздник еще и с Казанской иконой Божьей Матери, то наши граждане, особенно на Кавказе, в Татарстане, Башкортостане и в Калмыкии, просто входят в культурологический ступор. Но вернемся к нашему повествованию.

Разгром польского экспедиционного корпуса под Москвой, к сожалению, не привел к скорому освобождению русской столицы. В ней оставался еще достаточно сильный польский гарнизон под руководством полковников Струся и Будилы. Там же находились и бояре–соглашатели, присягнувшие в свое время королевичу Владиславу. Кстати, в Кремле в это же время находился и будущий царь, юный Михаил Романов со своей матерью, инокиней Марфой.