Александр Багаев - Презумпция лжи

ПРАВДА, к этому мнению я пришёл не только и не столько из-за прочитанного в «Железной женщине», а в первую очередь из-за совсем другого roman à clef . И потому теперь временно откладываю книгу о Муре в сторону и перехожу к следующей главе.

НАЧНУ с объяснения того, чем с моей точки зрения пристальный взгляд на историческое событие отличается от не пристального.

Можно представить себе краткое, в одном абзаце описание какой-нибудь конкретной ситуации. Например, вот такое:

____________________

Осенью 1923 г. положение в Германии, судя по описаниям современников, мало чем отличалось от того, что царило в России накануне октября 1917 г.: разрушенная экономика, разлаженные финансы, междупартийный разброд и бедлам. Назревало крупное вооружённое восстание под руководством коммунистов. Противостоящие политические силы имели свои вооружённые формирования — десятки тысяч боевиков под ружьём и с той, и с другой стороны — а остатки капитулировавшей армии отсиживались в казармах и не вмешивались. Вот-вот должна была, наконец, свершиться ещё одна «великая октябрьская социалистическая революция». Но восстание, как известно, таки не сумев даже как следует начаться, потерпело полное и окончательное поражение.

_____________________

Взгляд на историю, изложенный в этом абзаце, и есть непристальный. Не неверный и не ошибочный, подчёркиваю, а именно непристальный . Потому что всё, что упомянуто в этом абзаце, действительно имело место, и ситуация осенью 1923 г. в Германии была именно такая. Но вот брать в кавычки четыре слова, обозначающие революцию, ни в коем случае не следовало, и эта-то оплошность как раз и выдаёт то, что я называю «непристальным» взглядом.

Всего за две недели до начала боевых действий, известных с тех пор, как Гамбургское восстание 23–25 октября 1923 г., в номере газеты Rote Fahne за 10 окгября 1923 г. напечатали модным у тогдашних коминтерновских пропагандистов способом — в виде фотокопии написанного от руки оригинала — приветственное обращение генерального секретаря ЦК РКП(б) Иосифа Сталина к самой газете и к немецкому пролетариату:

Грядущая революция в Германии является самым важным мировым событием наших дней. Победа революции в Германии будет иметь для пролетариата Европы и Америки более существенное значение, чем победа русской революции шесть лет назад. Победа германского пролетариата несомненно переместит центр мировой революции из Москвы в Берлин.

«Роте Фане» может поздравить себя с серьезным успехом, ибо он оказался надежным маяком, освещающим германскому пролетариату путь к победе и помогает ему стать вновь вождем пролетариата Европы…. Подпись: И. Сталин.

Датировано обращение 20 сентября 1923 г. А через три дня, 23 сентября, среди членов ЦК РКП(б) распространили документ, подготовленный специальной комиссией делегации РКП(б) в Коминтерне (в составе Зиновьева, Сталина, Троцкого, Радека и Чичерина). В документе были изложены следующие тезисы (цитирую с сокращениями):

Советская Германия с первых же дней своего существования заключит теснейший союз с СССР…

СССР с его преобладанием сельского хозяйства и Германия с ее преобладанием промышленности как нельзя лучше дополнят друг друга…

Союз советской Германии с СССР представит собою… такое ядро военных сил, которое обеспечит независимость обеих республик от каких бы то ни было посягательств мирового империализма…

При создавшемся положении вещей во всей Европе… вполне своевременно выдвинуть лозунг Соединенных штатов рабоче-крестьянских республик Европы.

Если судить по опубликованному в Rote Fahne обращению Сталина, руководители и вдохновители Коминтерна столицей грядущих европейских Соединённых штатов мыслили Берлин, а авангардом всего пролетариата новых, теперь уже Европейских Штатов — немецкий пролетариат. Российские коммунисты против этого ни в коем случае не возражали, что их ген. сек и подтвердил публично в своём письменном выступлении на международном уровне.

С момента создания Коминтерна в 1919 г. его официальным языком был немецкий; главное и самое крупное заграничное бюро Коминтерна — Западноевропейский секретариат — находилось в Берлине; всё делопроизводство в Секретариате, Президиуме и Оргбюро Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) велось хотя и в Москве, но тоже на немецком языке; так что можно смело предполагать, что создатели и вдохновители Коминтерна примерно так всё и задумывали с самого начала. Ждали только, когда «центр мировой революции» можно будет, наконец-то, «переместить из Москвы в Берлин», чтобы там уже под эгидой Коминтерна сформировать правительство Соединённых штатов Европы. Накануне октябрьских событий даже уже утвердили его личный состав (состав первого немецкого Совнаркома): Тухачевский, Уншлихт, Пятаков, Ягода, Берзин, Петерс и другие с Радеком (Главным уполномоченным Коминтерна) во главе. А последний этап их подготовки к действиям был и вовсе простой: 20 октября 1923 г., за три дня до начала Гамбургского восстания приняли план мобилизации созданной Троцким в России Красной Армии для возможного вторжения в Германию; предполагалось призвать более 2 млн. человек для формирования 20 новых дивизий (личный состав ВС Германии тогда насчитывал в общей сложности немногим более 100 000 человек).

Вот это всё конкретно назревало в Германии в октябре 1923 г. Причём такое же восстание организаторам событий уже однажды (в 1917 г.) удалось в России, в условиях гораздо более аховых и к тому же без какой-либо реальной возможности получить со стороны сиюминутно массированную военную помощь. Так что в 1923 г. перспектива их повторного и потому уже гораздо более серьёзного успеха должна была выглядеть вполне вероятной и очень реалистичной.

Поэтому я и считаю, что любой, кто взглянет на ту ситуацию «пристально», фразу «Вот-вот должна была, наконец, свершиться ещё одна "великая октябрьская социалистическая революция"» написать уже не сможет. Кавычки в ней станут для него грубым диссонансом, поскольку из-за них сразу, резко занизятся серьёзность и, скажем так, историко-стратегический масштаб всего, что было тогда, в тот исторический миг реально поставлено на карту.

ТЕПЕРЬ разовью дальше этот же пример. Историк Лев Безыменский свою книгу, в которой и были опубликованы процитированные выше обращение Сталина и тезисы Зиновьева, посвятил вообще-то (в 2000-м году) советско-германским отношениям накануне Второй мировой войны. И вот сразу вслед за приведёнными цитатами Безыменский изложил такое мнение.

Во-первых:

…для созданного Лениным Коммунистического Интернационала (Коминтерна) и его штаба ИККИ (Исполнительного комитета) вопросы ожидаемой мировой пролетарской революции естественно сливались с внутрисоветскими и внутрипартийными делами… В начале 1923 года в Москве пришли… к убеждению, что в Германии создается революционная ситуация…РКП(б) решила, что этому процессу надо помочь.