Александр Багаев - Презумпция лжи

И напоследок вот как сам Горький то же «неуловимое» ощущение у себя самого подметил:

От всех партийцев, кого я знал, он резко отличался — разумеется, не только внешним лоском и спокойной точностью речи, но и ещё чем-то, чего я не умею определить…

Это неуловимое «что-то», по-моему, хорошо передала сделавшая бюст Красина скульптор Клер Шеридан (любимая кузина Уинстона Черчилля и подруга английской жены Якова Петерса):

Позировал он строго и непроницаемо, из-за чего был похож на сфинкса… своими пронзительными глазами он бесстрастно наблюдал за моей работой… У него непоколебимо прямой взгляд, чувственно раздувающиеся ноздри, а решительную жёсткую складку губ только иногда нарушала улыбка…

Не сомневаюсь, что именно таким обаятельным, европейски-галантным, умным, человеком и покоряюще-убедительным собеседником Красин и был: многие люди, вспоминая о нём, независимо друг от друга эти его черты каждый свою и по-своему подчёркивали, да и в его переписке с семьёй они ясно улавливаются.

А НЕКУЮ таинственную неуловимость в его образе объясняет, думаю, вот что. Образованный, высококультурный и со всех сторон неотразимый Леонид Борисович Красин:

— лично возглавлял подготовку и развязывание гражданской войны в Российской империи (в 1905 г.);

— лично совершенствовал существовавшие и разрабатывал новые виды стрелкового оружия, бомб и гранат, специально приспосабливая их для кустарного изготовления террористами в условиях подполья;

— лично руководил материально-техническим обеспечением и обучением боевиков при развёртывании страшной по своим масштабам кампании террора (за период 1905–1907 гг. убито 2 180 и ранено 2 530 человек; в 1906–1908 гг. на территории империи было совершено около 1 800 политических убийств: это в среднем почти по три убийства в день каждый день на протяжении двух лет);

— лично руководил организацией — Боевой технической группой, БТГ — которая снабжала оружием исполнителей и обеспечивала логистику знаменитых «экспроприаций» периода 1905–1908 гг, причём отнюдь не только большевиков, а и меньшевиков и эсеров всех направлений тоже; [114]

— лично сотрудничал с такими знаменитыми террористами, как Евно Азеф. Борис Савинков и Юзеф Пилсудский [115](с двумя последними отношения у него сохранялись и после революций 1917 г.);

— лично организовал и наладил массовое печатание фальшивых российских банкнот с малым (трёхрублёвым) номиналом (т. е. ходовых и сложных для изъятия из оборота) с целью подрыва национальной экономики;

— в 1906–1908 гг. он и его ближайший друг А.А. Бородин считались левым или иначе экстремистским крылом большевиков (умеренными центристами по сравнению с ними были В.И. Ленин и поддерживавшие «Ильича» товарищи);

Красин на партийных съездах, конференциях и других форумах настойчиво и последовательно выступал против любых форм сотрудничества с Думой и с царским режимом, за продолжение террора и допустимость «экспроприаций» он утверждал, что никакое представительное правление (конституционная монархия, как, например, в Соединённом Королевстве) при царизме невозможно, и требовал борьбы только с одной целью: безусловное насильственное свержение царизма.

МОЖНО было бы в заключение написать что-нибудь вроде: «По сравнении с Леонидом Красиным Менахем Бегин и Ясир Арафат — голубоглазые юноши-романтики» — но, даже независимо от её сомнительных литературных качеств, такая фраза всё равно получилась бы весьма несправедливой по отношению к Леониду Борисовичу. Потому что он отнюдь не был хоть и выдающимся, но всё-таки просто террористом, дорвавшимся до власти.

Ведь всё тот же Леонид Борисович Красин:

— руководил строительством первой в истории мировой нефтедобычи электростанции на нефтяных приисках — это т. н. «Биби-Эйбатская станция», построенная АО «Электросила» в 1903 г. на мысе Баилов в Баку; поскольку станция обслуживала все бакинские прииски, Красин тесно сотрудничал с руководством нефтяных компаний Нобелей, Ротшильдов и др.;

— в 1904–1905 гг. построил электростанцию для Морозовых в Орехово-Зуево;

— начиная с мая 1905 г. был принят на работу в бельгийскую фирму «Общество 1886 года» и руководил прокладкой энергетических кабелей для транспорта в Петербурге;

— по данным Охранного отделения весной 1907 г. в Берлине, выступая в роли служащего немецкой компании АЭГ ( AEG ), приобрёл несколько тонн специальной бумаги для изготовления банкнот; спец. бумагу ему продали, поскольку отношения с АЭГ Вальтера Ратенау Красин уже имел и потому подозрений не вызывал,

— выехав за границу, поступил на работу в «Сименс и Шуккерт» (близкие партнёры Вальтера Ратенау и AEG ) в Берлине, в 1911 г стал директором берлинского филиала фирмы. В 1912 г. — назначен директором московского филиала и получил в связи с этим разрешение вернуться в Россию (вскоре, правда, на всех «политических» была объявлена амнистия). Через год был назначен представителем «Сименс и Шуккерт» уже во всей России и переехал в Петербург. После начала Первой мировой войны фирма была секвестрирована, но оставалась полностью под единоличным контролем Красина, который одновременно входил в руководство ещё ряда компаний (товариществ);

— на момент революции находился в Швеции и активно вёл дела со шведскими банкирами, в том числе от имени Всероссийского военно-промышленного комитета (напоминаю про эпизод, рассказанный в начале этой повести со слов Соломона, о неудавшемся «плане кооперативного банка» Улофа Ашберга в содружестве с «Никитичем»);

— в качестве торгового представителя большевиков в Лондоне пользовался большим доверием и уважением одного из ведущих и самых влиятельных британских предпринимателей Джона Лесли Уркарта ( John Leslie Urquhart ; 1874-1933 ); до последнего отстаивал в правительстве и в Политбюро предоставление Уркарту крупной концессии в горно-добывающей промышленности на базе принадлежавших Уркарту до революции мощностей Русско-Азиатского объединённого общества (в конце концов эту концессию предоставили американскому консорциуму Джекоба Шиффа, интересы которого отстаивал прямой соперник Леонида Красина в вопросах о концессиях Лев Троцкий). По свидетельству Георгия Соломона, в Лондоне Красин и Уркарт дружили семьями, Красины на выходные уезжали в поместье Уркартов.

Вне всяких сомнений Красин познакомился с Уркартом в Баку: в 1902–1906 гг. Уркарт возглавлял там т. н. «Британскую группу» нефтяных компаний. В 1905 г. на Уркарта было совершено покушение, и он вынужден был уехать и перебраться в Сибирь, где стал открывать шахты и строить литейные заводы; на момент революции на его предприятиях были заняты 40 000 рабочих, всего в построенных им заводских посёлках проживало около 150 000 человек.