Александр Стыкалин - Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе

Обращение «Солидарности» к рабочим других стран вообще вызвало истерическую реакцию в руководящих кругах всех государств Организации Варшавского договора, включая и диссидентскую Румынию, где Чаушеску, впрочем, пока еще публично демонстрировал уверенность в своей способности нейтрализовать импульсы, идущие из Польши, и не пересмотрел прежней линии, требовавшей невмешательства социалистических стран в польские дела; румынская внутриполитическая пропаганда, продолжая играть на национальных струнах, подавала польские события исключительно под знаком стремления Польши к независимости от СССР. В средствах же массовой информации других стран лагеря предпринимается мощная идеологическая кампания в связи с угрозой социализму в Польше.

Брежнев и его окружение, постоянно оказывавшие давление, временами довольно грубое, на польских коммунистов [800], прибегает на этот раз к еще более жестким оценкам происходившего в Польше. В советской, а затем и в польской прессе публикуется Заявление ЦК КПСС от 17 сентября. В нем говорилось о том, что терпимость к враждебным элементам, нацеленным на подрыв стабильности в странах социализма, противоречит обязанностям Польши по Варшавскому договору. «Правда» изо дня в день пишет о курсе «Солидарности» на захват власти в Польше, о ее беспрецедентных по своей наглости призывах к пролетариату других социалистических стран.

Как и в июне 1968 года после публикации в чехословацкой прессе программных документов, свидетельствовавших о далеко зашедшем процессе формирования внепартийной оппозиции [801], в сентябре 1981 года Кадар также несколько корректирует свою изначальную позицию, занятую в условиях внутриполитического кризиса в одной из социалистических стран. Он выражает солидарность с требованиями союзников, ужесточает риторику. В условиях польского кризиса повод для пересмотра установок дало руководству ВСРП именно упомянутое обращение «Солидарности» к рабочим стран Восточной Европы, воспринятое им как попытка подстрекательства пока еще довольно слабой венгерской оппозиции. В ЦК ВСРП готовится письмо в адрес ЦК ПОРП, подписанное Кадаром [802]. Оно по содержанию лишь в некоторых специфических деталях отличалось от официальных писем, пришедших в те же дни в Варшаву из других восточноевропейских столиц. В нем было указано, что в последнее время в Польше перешли в наступление враги социализма, происходит открытая конфронтация, антикоммунистическая оппозиция стремится к захвату власти. Вместо установки на консолидацию общества и конструктивной программы действий имеют место «призывы к анархии», под лозунгами свободы и демократии совершаются нападки на основы социализма. В результате в стране создается, как отмечалось, антисоветская, антикоммунистическая атмосфера. Ссылаясь на допущенные руководством ошибки, подстрекатели, говорилось далее, пытаются увлечь за собой рабочие массы, отнюдь не склонные отвергать завоевания социализма. В письме содержался призыв предпринять срочные меры и сплотить все приверженные социализму силы для того, чтобы преградить дорогу силам, угрожающим социалистическим завоеваниям. Стабильность в Польше, подчеркивалось в письме, есть гарант безопасности всей системы социализма.

Венгерские власти принимают меры, чтобы воспрепятствовать проникновению обращения «Солидарности» в открытую прессу, что было реально в условиях фактического отсутствия в кадаровской Венгрии тех лет предварительной цензуры. В необходимых случаях из обращения изымались уже отпечатанные номера газет и журналов, а редакторы привлекались к ответственности. Немало головной боли вызывал у лидеров ВСРП вопрос о том, кто войдет в польскую делегацию, приглашенную на очередной съезд венгерских профсоюзов [803]. Ничто так не беспокоило Кадара как перспектива формирования независимого, неподконтрольного партии рабочего движения. В этом он сходился с руководителями всех других стран ОВД. Венгерский лидер понимал, что в Польше возникла внесистемная политическая сила, реально угрожающая власти коммунистов. Он также хорошо осознавал, что глубокий польский кризис способен вызвать цепную реакцию, поколебать ситуацию в других странах социалистического содружества. В свою очередь оппозиционно настроенные венгерские интеллектуалы, внимательно следившие за деятельностью «Солидарности» по всем доступным источникам, поняли, что многоопытного лидера ВСРП, выходца из рабочего движения, знавшего пролетариат изнутри и прекрасно умевшего излагать базовые идеологемы на доступном ему языке, может напугать лишь одно – утрата контроля над массовым рабочим движением. Использование забастовок по польскому примеру в качестве орудия давления на власть стало бы наглядным свидетельством выхода венгерского рабочего движения из-под правительственного контроля.

Для того чтобы воспрепятствовать развертыванию опасных для властной монополии компартии процессов, идеологические структуры ВСРП предпринимают беспрецедентную по масштабам для Венгрии пропагандистскую кампанию, направленную на дискредитацию польской оппозиции. Еще 5 декабря 1980 года на вышеупомянутом совещании в Москве Кадар говорил о том, что забастовки в Польше зачастую вызывают недоумение простых граждан Венгрии, у которых не находит понимания иждивенческая позиция деятелей «Солидарности»: почему польский пролетариат может позволить себе не работать, а бастовать, тогда как венгерским рабочим приходится трудиться еще и в расчете на оказание помощи Польше [804]. Венгерский лидер исходил из того, что происходящее в «братской стране» не всеми в Венгрии воспринимается позитивно, в представлениях части общественного мнения (включая рабочих) существует определенная взаимосвязь между снижением уровня жизни в Венгрии и забастовками в Польше. Играя на этих настроениях, пропаганда ВСРП не упустила случая использовать антипольскую карту в целях объяснения народу причин экономической стагнации в собственной стране. Газеты (в первую очередь профсоюзная «Népszava») писали, в частности, о том, что постоянно бастующая «Польша слишком дорого стоит венгерскому рабочему классу», заставляя Венгрию, как, впрочем, и другие страны блока, корректировать свою социальную политику с учетом необходимости оказания помощи «слабому звену» в социалистическом содружестве. Развернувшаяся пропагандистская кампания, таким образом, временами даже приобретала общий антипольский оттенок, находившийся в резком противоречии с длительной традицией польско-венгерской солидарности и идейно-политического сотрудничества в острые исторические моменты (период революции и национально-освободительной борьбы 1848 года, кризисные события осени 1956 года); кстати сказать, и сам Кадар, встречаясь с представителями ПОРП, не считал излишним упоминать об исторической близости двух народов. Вопреки этому, осенью 1981 года в некоторых бульварных будапештских изданиях содержались довольно оскорбительные для поляков пассажи, намекающие на их извечный анархизм и, что еще хуже, на склонность к паразитическому существованию за счет других. Пропагандистскими структурами ВСРП было найдено, таким образом, довольно удобное объяснение переживаемых страной экономических трудностей, способное на какое-то время отвлечь внимание определенных категорий населения от главных, внутренних проблем. Но оно было все же малоубедительным для мыслящей части общества, которая в целях более глубокого понимания истоков кризисных явлений как в Польше, так и Венгрии все чаще обращалась к самиздату.